На предельных скоростях (СИ) - Кокорева Мария "Муффта" - Страница 22

Продолжи я упрямиться, неизвестно что еще выкинет Раш, желая подразнить меня и потешить публику. И даже если он сейчас решит уехать, оставив все, как есть, спокойного вечера мне ожидать не стоит — до утра буду отвечать на вопросы и шуточки знакомых.

Раш явно знал, что делает, ставя меня в столь неловкое положение.

И как бы мне ни хотелось, задрав нос, гордо прошествовать к Лере, поставив тем самым этого татуированного блондинчика на место, проще было сесть на мотоцикл и уехать с ним.

Почему-то при одной мысли об этом внутри стало тепло или как там пишут в книжках — бабочки в моем животе затрепетали?

Да, мне льстило, что Раш, после стольких дней игнорирования, при всех просит меня прокатиться с ним на мотоцикле.

Только вот те самые пресловутые бабочки грозили начать кусаться при одной мысли, что их хозяйке предстоит сесть на железное двухколесное чудище.

Раш вновь протянул шлем, и я поняла: сейчас или никогда.

Нужно решаться, второй раз он действительно может и не предложить.

Стараясь скрыть волнение, я вцепилась дрожащими пальцами в протянутый черный шлем и уселась позади Раша, отрезая себе тем самым пути к отступлению.

Народ вокруг нас ликовал, явно довольный исходом дела и моим решением. Отовсюду слышались выкрики и непристойные советы, в основном адресованные Рашу и подсказывающие ему, что со мной следует сделать после катания. Хотя, парочки «наставлений» от представительниц слабого пола удостоилась и я.

Стараясь не обращать внимания на этих идиотов, обхватываю торс сидящего впереди мужчины руками и прячу пылающее лицо, уткнувшись лбом в черную ткань его футболки.

Как же мне хотелось, чтобы все это побыстрее закончилось, и, будто услышав мои мысли, Раш повернул ключ зажигания.

Мотор загудел, байк тронулся с места и не спеша покатился сквозь живое море из веселящихся людей.

О, как же долго и чертовски медленно мы ехали! Я даже успела отругать себя за то, что подписалась на столь сомнительную авантюру, и пожалеть о своем поспешном решении. Затем про себя отчитала Раша, ведь именно он втянул меня во все это, а потом мотоцикл остановился, и я поняла, что мы покинули Пустырь.

— Ну вот и отыграли премьеру. Расслабься, конфетка, теперь поедем к своим, — мужчина устало провел ладонью по лицу.

— В смысле «отыграли»?

— В том смысле, что все ждали от меня шоу, я им его устроил. Раш вернулся, Раш снова в игре. Пусть не списывают со счетов, — ответил, даже не повернув головы.

Я хлопала глазами, бездумно уставившись в одну точку, «переваривая» полученную информацию.

Вот и думай теперь: а то, что он пригласил меня прокатиться тоже было частью представления?

Спросить я не решилась…

Да и не спешила вести беседы со спиной Раша, хотелось увидеть его лицо во время ответа. А еще было страшно, ведь в глубине души я уже знала ответ на свой незаданный вопрос.

— Надевай шлем, теперь поедем кататься по-настоящему.

— Может лучше я дождусь Леру и вернусь на машине?

Раш упрямо покачал головой, явно давая понять, что не даст мне пойти на попятную.

— Ну, тогда хотя бы не гони сильно, договорились? Я действительно очень боюсь…

— Четыре колеса возят тело, два — душу. Чувак, который это сказал, чертовски хорошо разбирался в жизни. Я покажу тебе скорость, свободу, которую она дарит, и ты либо продолжишь бояться, либо, как я, полюбишь ее на всю оставшуюся жизнь.

Ох, все это очень красиво звучало на словах, но когда мотоцикл, будто голодный зверь, зарычал на полную мощность, оглушая меня своим ревом, я испугалась.

Изо всех сил вцепилась в сидящего впереди мужчину и тут же почувствовала, как напряглись его спина и плечи, когда он уверенно взялся за руль и погнал байк вперед.

Однажды, уже не помню кто из моих новых «друзей» на Перекрестке рассказывал, что нельзя закрывать глаза во время езды на байке. Так ты превращаешься в слепого котенка и боишься любого звука.

Ох, как же я старалась не зажмуриться, чтобы не превратиться в этого самого котенка, и почувствовать свободу, о которой мне так восторженно твердил Раш.

Но пока кроме бешеной тряски и накатывающей паники я ничего не ощущала.

Картинки мелькали перед глазами с безумной скоростью. Пустынная слабоосвещенная дорога за пару минут превратилась в калейдоскоп огней и размытых очертаний неоновых вывесок, и я поняла, что мы движемся в сторону города.

Адреналин в крови просто зашкаливал, никакие Американские горки и рядом не стояли, не говоря уже о других аттракционах, на которых мне доводилось кататься.

Я боялась упасть, боялась, что мы разобьемся, боялась всего, что могло случиться, ведь этот ревущий, двигающийся с сумасшедшей скоростью мотоцикл, как и его хозяин, казался мне просто неуправляемым.

Когда мы помчались по городским улицам страх начал утихать, но я продолжала цепляться за Раша, несмотря на то, что уже начала привыкать к темпу езды. К этому времени на нашем пути стало встречаться все больше светофоров, к которым я начала испытывать самые теплые и нежные чувства.

Светофор, особенно горящий красным цветом, означал пусть небольшую, но остановку, а значит и спасительную передышку в безумной гонке под названием «я покажу тебе настоящую скорость».

На одном из светофоров Раш неожиданно положил ладонь на мое колено, нежным, или точнее было бы сказать, успокаивающим движением, скользнув по обнаженной коже.

Не знаю почему, но этот жест настолько взволновал меня, что я едва сдержалась, чтобы не положить свою руку поверх его, призывая тем самым не прекращать.

Сердце отстукивало в груди безумный ритм, а в голове крутилась только одна внятная, пусть и ужасно глупая мысль: как хорошо, что сегодня я надела шорты.

Но загорелся зеленый, мотоцикл покатился дальше, а я изо всех сил надеялась, что за шумом работающего двигателя Раш не услышал мой разочарованный вздох.

Возможно, во мне говорил кипящий в крови адреналин, но эта ласка оживила в памяти вспоминания о вчерашней ночи, заставив тело совсем иначе реагировать на сидящего впереди мужчину.

Зачем он это сделал?

Хотел подбодрить и успокоить? Или не смог держать руки при себе, как и я, вспоминая вчерашнюю ночь? Хотелось верить, что второй вариант более похож на правду. Да и не зря же Раш позвал меня сегодня прокатиться.

Знать бы наверняка, что за мысли у него в голове…

Проводив взглядом очередной горящий зеленым светофор, я глубоко вздохнула и сильнее сцепила пальцы, фиксируя свое положение на мотоцикле.

— Конфетка, я спиной чувствую каждый твой вздох и, поверь, это вовсе не помогает следить за дорогой, — прокричал Раш, чуть притормаживая на повороте, и я не смогла сдержать счастливой улыбки, понимая, что мои догадки не беспочвенны.

Меня захлестнули эмоции.

Скорость, ветер и мужчина, который сквозь ночь мчит меня вперед…

Кажется, я начала понимать романтику дороги, о которой мне столько твердили на Перекрестке.

Мне до ужаса мешал шлем. Хотелось прикоснуться губами к шее Раша. Шептать глупые признания, касаться его кожи языком, дразнить, заставляя и дальше терять самообладание.

Осознание того, что я ему нравлюсь, что он не может сдержаться, дождаться, когда мы приедем, и касается меня каждый раз, стоит мотоциклу остановиться, кружили голову.

Меня пьянило чувство легкости, которое охватило все тело, заставляя губы растянуться в улыбке. Сумасшедшая смесь из адреналина и желания пульсировала в крови.

Мы остановились около съезда, неподалеку от какого-то указателя. Соскочив с мотоцикла, Раш стянул шлем и помог мне сделать то же самое. Поймав мою счастливую улыбку, сам засмеялся, будто именно это и хотел увидеть после нашей поездки.

— Ну что, конфетка, понравилось?

Я посмотрела на белые, взъерошенные после езды волосы, на искрящиеся серые глаза и поняла, что мне не просто понравилось.

Как там говорил Раш?

Либо продолжишь бояться, либо полюбишь на всю жизнь? Отчего-то именно эта фраза всплыла в памяти, взмыла в небо, как сигнальная ракета, освещая все вокруг и принося ясность в мысли и чувства.