Тринадцатая девушка Короля (СИ) - Ли Марина - Страница 46

   Я насмешливо вскинул бровь, потому что над крышами Красных Гор разлетелось уже успевшее поднадоесть:

   – Уби-и-и-и-и-ли-и-и-и!!!

   – Ну, ни туя ж себе, - проговорила голова, - а мы с ним только дня четыре назад в инне у Папаши поспорили, кто из нас раньше окочурится. Я ему говорю, коли ты,так я тебе все похороны оплачу, а уж коли я…

   – Простите, уважаемый, - я с заинтересованным видом повернулся к говорившему, хотя еще миг назад намеревался пройти мимо, - а вы, стесняюсь спросить, по тембру…

   – Ироды… – раздалось вслед за «убили» и я поднял кверху указательный палец.

   – …вот этого вот смогли определить, кто у нас тут покойник?

   Мужик на мгновение задумался: губы поджал и шевельнул косматой бровью, будто раздумывал, ответить на мой вопрос или заcунуть мне его назад в глотку.

   – Ну, ясно ж кто, – всё-таки снизошёл до ответа. – У нас же плакальщица в посёлке только одна. Её по голосу только младенец, наверное,и не узнает. И то, если младенец глухой, потому как она по совместительству и плакальщица,и на свадьбах рыдальщица,и на родах дитё зазывальщица… Γолосина у неё такой, что ни с кем не перепутаешь…

   – И? - я искренне пытался найти связь между воплем «убили,ироды»,издаваемым неведомой мне плакальщицей, и тем, что лохматый мужик пару дней назад с кем-то там забился, кто ласты раньше склеит.

   – Чё, и? - он у виска покрутил. - Головой думай,или ты из-за Гряды? Буря часа три как закончилась, кто б плакальщицу нанять успел, а? Сразу ясно, мужика ейного и убили. Я ж говорю, поспорили мы, кто помрёт раньше… – лохматый длинно сплюнул ржавой от давешнего перепоя слюной на девственно белый снег и горестно вздохнул, – мне теперь за похороны платить. Вот же моржий сын…

   И окном хлопнул, скрываясь внутри дома, а я почесал в затылке, понимая, что до звания полноценного шерха мне еще расти и расти, и поторопился к дому местной плакальщицы. Кстати, что-то её давно слышно не было. Я уже даже успел заскучать без её «ой да на кого ж ты нас».

   Лохматый мужик оказался на сто процентов прав, на весь городок действительно причитала плакальщица – я теперь тоже ни с чьим другим её голос не перепутаю, даже с похмелья или после сна – и,действительно, причитала она по cобcтвенному мужу.

   Сухопарая, простоволосая женщина стояла на крыльце дома, у которого уже успела собраться внушительная толпа, и, нервно обнимая себя за плечи, обводила присутствующих немного безумным взглядом. Бледные губы приоткрылись на миг, сжались в тонкую линию и снова приоткрылись.

   – Убили, - негромко, как-то очень растерянно пробормотала она, – кормильца-то нашего…

   И мне как-то резко расхотелось смеяться.

   Вытащив из-за ворота куртки цепочку со знаком ворнета, я представился и попросил народ не толпиться.

   – Расходитесь по домам, – предложил я, - или вам после снежной бури заняться нечем?

   – Так чё там заниматься-то? - ответили мне весело из толпы. – Работа, она ж никуды не денется, а убийства в Красных Горах, чай, не кажный день случаютcя.

   «Да, это тебе не столица, Кэйнаро, - мысленно вздохнул, - тамошний народ чужой трагедией не удивишь».

   – Ну, раз не кажный, - усмехнулся я, - тогда свидетелей преступления попрошу задержаться, я чуть позже всех опрошу и протокол составлю, а остальные, будьте любезны, отойдите от забора хотя бы сома на два. Физические следы-то, если какие и были, вы уже затоптали, так хотя бы магические постарайтесь не испортить.

   Я не раз видел, как этот метод работает в Лэнаре. Стоит заикнуться о «свидетельстве», как на два уля вокруг ни одной живой души не найдёшь, даже если захочешь. Но жители Красных Гор в этом плане оказались более стойкими.

   – Слушай, паря…

   – Чё ты парькаешь? Это ж власть.

   – Кх… служивый… Господин ворнет, я тебе что хочешь засвидетельствую, только напиши моей бабе справку, что ты меня по делу задержал, а? А то она уже мне плешь проела со своей расчисткой дорожек.

   – Ой, Нахири, – заржали в толпе, – добегаешься от работы. Твоей жене кто-нибудь без тебя дорожки прочистит…

   – Это кто сказал? – взревел Нахири и под общий хохот и свист рванул на голос. – Я те щас зубы-то прорежу...

   Я обречённо тряхнул гoловой, глядя на этот балаган,и, припустив в голос строгости – хотя какая строгость, когда тут к властям никакого пиетету, - попросил:

   – Мужики, серьёзное дело же. Не топчитесь, по-человечески прошу.

   Мужики крякнули и отступили на пару шагов, а я сделал себе мысленную пометку, что с местными привычная, «столичная», схема не работает, что тут совсем другой подход нужен.

   – Чё, правда, магию искать будешь? – спросили у меня уже из отдаления, но вопрос я оставил без ответа. И не потому, что ответить нечего было или просто пыль в глаза пустить хотел, мол, смотрите, какой я умелец-маг,и следы отыщу и злодея изловлю. Нет, не поэтому. Ещё сутки назад я бы о магии вообще заикаться не стал, разумно предположив, что ни одному здравомыслящему магу и в голову не придёт соваться в такое захолустье, как Красные Γоры, но после знакомства со вдовицей Мо мой взгляд на местные реалии несколько изменился.

   И всё равно на вопрос мужиков я не ответил, а вновь посмотрел на плакальщицу, что сиротливо переступала с ноги на ногу на крыльце собственного дома, потерянную, с блестящими от непролитых слёз глазами,и спросил:

   – Вас как зовут, уважаемая,и где… покойный?

   – Азали-на-Йети-са-Но, – женщина прижала тыльную сторону ладони ко рту, словно пыталась сдержать рвущийся наружу крик, вздохнула и как-то тяжело, будто у неё на каждой ноге по гире висело, шагнула с крыльца. - Я покажу. На стайнике он… ох-оюшки… я ж думала, он где по делам задержался, в инне или вновь в столицу укатил, а тут вона как…

   Она шумно вздохнула и я, перепугавшись, как бы вдова Но не начала вновь кричать на весь городок, поторопился спросить:

   – И что, часто он так пропадал, не предупредив? Покойный-то?

   Женщина пожала плечами.

   – За часто не скажу, но бывало, - пробормотала она и после короткой паузы веско добавила:

   – Ваканция у него такая. Это понимать надо.

   – Что у него, простите? - совершенно искренне растерялся я.

   – Ваканция, - пояснила женщина. - Вроде и столичный парень, образованный, а простых слов ңе знаешь. Ваканция. Профессия, стало быть. Должность.

   Я неслышно хмыкнул и кивнул.

   – Понятно. И что за ваканция такая?

   – Так стряпчий у Папаши Мо. Ответственный человек… туточки он, господин ворнет. Пришли мы.

   Женщина остановилась перед кривоватой двустворчатой дверью, которая, если верить запаху, вела в стайник,и бросила на меня умоляющий взгляд.

   – Я вас тут подожду, ладно? – жалобным тоном попросила она и пустилась в сумбурные объяснения. - Просто он там... знаете? Α я и так теперь спать спокойно до конца жизни не смогу.

   – Воля ваша, - стараясь выглядеть холодным и уверенным в себе специалистом, которым я пока, если уж говорить начистоту, не был, я кивнул женщине и, взявшись за отполированную частыми прикосновениями ручку двери, вошёл внутрь.

   Глазам понадобилось какoе-то время, чтобы привыкнуть к неожиданной после слепящего зимнего солнца темноте, и я постоял на пороге, вдыхая запах прелой соломы и животного духа.

   В детстве я много времени проводил на стайнике, где моя семья держала не ленивых васков и суетливых молочных лэки, а исключительно благородных фью, отличающихся отменной родословной. Мне в те времена на родословную было плевать, меня больше интересовало, позволит ли стайер*, неизменно ухаживающий за нашими фью вот уже не один десяток лет, покататься, а если позволит,то на ком и как долго.

   Я вздохнул. Настоящий породистый фью под моим седлом в последний раз был ещё до ссоры с отцом. Не то чтобы в Αкадемии не уделяли время верховой езде, но разве можно было сравнивать казенных полудохлых кляч, которых на академический стайник отправили лишь потому, что от них отказался мясник, с теми тонконогими и гладкoшёрстными скакунами, на которых мне доводилось кататься в годы детства и ранней юности?