Тринадцатая девушка Короля (СИ) - Ли Марина - Страница 50

   Моржьи потроха!

   С силой пнул подвернувшийся под ногу ледяной камешек и решительно перешёл на другую сторону дороги, остановившись перед домиком, в котором вдовица Мо жила. Замер на пороге и почему-то вместо того, чтобы постучать, прислушался. Не знаю, что я хотел услышать: негромкий разговор, может, смех, пение или простo уютную тишину вечернего дома, – а вместо этого услышал ужасающее рычание и оглушительный визг.

   Недолго думая, я ворвался в дом, едва не сорвав дверь с петель,и зажмурился, ослеплённый светом нескольких десятков свечей и маг-светильников. Секунда понадобилась для того, чтобы привыкнуть к освещению и попытаться найти источник рычания и визга.

   Посреди простенькой кухни, прямо напротив жарко пылающей печи, стояла огромная, видавшая виды лохань, в которой сидело мокрое снежно-белое чудовище. Чудовище ожесточённо трясло лобастой головой, пытаясь сбросить с чёрных кончиков ушей розовую пену для купания, рычало и злобно скалилось на визжавшего с другой стороны лохани младенца.

   Я шагнул вперёд. Не знаю, что я собирался делать, но просто стоять и смотреть, как чудовище, в котором я с ужасом для себя опознал совсем еще молодого ряу, собирается сожрать ни в чём не повинного ребёнка, не мог. Хищник повернул в мою сторону голову и предостерегающе рыкнул, мол, стой, где стоишь, двуногий, а лучше проваливай. Проваливать я не планировал, но и выступать против ряу с голыми руками тоже не хотелось, поэтому я на миг оторвал взгляд от хищника, чтобы найти хоть что-то, что можно было бы использовать как оружие,и в этот момент заметил ещё одного участника событий.

   – Моржья отрыжка!

   Вдовица Мо стояла на коленях перед лоханью, полубоком ко мне. Волосы её были подняты наверх и заколоты в какую-то замысловатую башню, открывая взгляду обнажённую шею и нежную линию плеч. Из одежды на ней была лишь тонкая сорочка на бретельках, на которую, по всей вероятности, за миг до моего прихода вылили воду из лохани,и теперь тонкая целиком промокшая ткань облепила тело вдовы будто вторая кожа, не оставляя вообще никакого простора для воображения.

   Я сглoтнул, забыв и про хищника,и про младенца и, кажется, даже про то, как меня зовут. И не то чтобы мне не приходилось видеть раньше oбнажённые женские тела. Приходилось,и не раз, если без ложной скромности. И обнажённые, и полуобнажённые, и полуодетые,и в нижнем белье разной степени развратности, и вовсе без оного… Но вот эта вот картина: хрупкая фигурка в промокшей простой сорочке, на коленях, посреди простой деревенской кухни… Это было как взрыв маг-бомбы. Ба-абах!! И ты не знаешь, жив ты ещё или уже умер.

   – Моржья отрыжка! – повторила вдова. – Мыло в глаза попало…

   – Мозя иська! – радостно повтoрил младенец и, зачерпнув воды в деревянный ковшик, плеснул ею прямо в скалящуюся пасть ряу.

   – Αр-р-р-ау!! – взвыло чудовище и под довольный визг маленького паразита ударило хвостом по воде, окатывая несчастную вдову новой порцией розовой ароматной пены.

   «Похоже, никто тут никогo убивать не собирается», – подумал я, чувствуя, как губы расплываются в улыбке. И тут же, будто в противовес моим словам, вдова прорычала:

   – Мор-ри!! Ну,ты у меня получишь!

   – Ар-р-р-рау! – рыкнул один из самых страшных хищников королевства, на что ему угрожающе заметили:

   – И ты тоже! – а сама при этом пытается стереть с лица мыло и болезненно морщится.

   Бросив настороженный взгляд на мокрого ряу – это, может, для них он домашний питомец, а меня легко порвать может,и моргнуть не успею, - я сдёрнул со спинки высокого стула полотенце и протянул его девушке.

   – Рей, солнце. Ты как нельзя вовремя, - благодарно всхлипнула она, прижимая к лицу ткань и изгибаясь так, чтобы развернуться в мою сторону. - Меня эти моржьи дети совершенно вымотали.

   – Мозьи, - рассмеялся младенец.

   – Р-ряу, - сказал ряу.

   – Не знаю, кто такой Рей, - внезапно разозлившись, ляпнул я, – но я совершенно точно не он.

   А в следующий миг молoдая вдова на ногах. Щёки розовые то ли от смущения, то ли от злости, а в зеленющих глазах прямо-таки молнии сверкают. И главное, сорочка же белая, мокрая и почти совершенно прозрачная. Не полностью, но я успел рассмотреть и аппетитные холмики грудей с темнеющими кружками сосков,и манящую пупочную впадинку,и гладкий, судя по всему, полностью лишённый волос треугольник внизу живота.

   С ума сойти до чего хороша!

   Отчего у меня потемнело в глазах,и вспыхнула болью левая половина лица, я понял не сразу, а лишь тогда, когда боевая вдовушка хлестнула меня полотенцем во второй раз. Понимая, что за дело, я, сдаваясь, поднял руки вверх и торопливо отступил к двери.

   – Пошёл вон!! – рычала вдова.

   – Мозья иська! – авторитетно соглашался младенец.

   Ряу молчал,и это пугало больше всегo.

   – Я не нарочно, честное слово, – от ударов полотенца я не уворачивался, лишь прикрывал голову руками. Что я, дурак, чтобы уворачиваться, когда, во-первых, вроде как виноват, а во-вторых,тут такое зрелище открывается, что прямо глаз не оторвать.

   – Просто я мимо шёл, а тут сначала рычание, а потом крик… Ай! – попытался оправдаться я, а затем, плюнув на справедливость, перехватил девчонку за талию, прижал к себе спиной и тонкие запястья одной рукой перехватил. – Кто ж знал, что это ты так своих домашних купаешь? Прости.

   – А ну отпусти меня! – потребовала не женщина – чистая фурия, а я краем глаза заметил, как ряу прижал уши, явно готовясь к прыжку.

   – Обязательно отпущу, - заверил я. - Только хищника своего успокой, а то он у тебя какой-то нервный.

   – Проклятье, – она выругалась сквозь зубы и уже более спокойным голосoм потребовала:

   – Οтпусти. И отвернись, наконец, морж…

   – Иська!! – прокричал младенец и шлёпнул ладонями по водной глади, выплескивая очередную порцию ароматной пены на пол.

   Я хмыкнул и, выпустив женщину из рук – не без сожаления, надо сказать, - отвернулся.

   – Теперь-то хoть скажешь, как тебя звать, воительница?

   – Эри, - без особой охоты ответила девушка. Недовольно заворчал ряу, захныкал ребёнок. - Воду сольёшь в канаву, пока я Мори одену?

   – Солью, - я кивнул, краем глаза отмечая на вешалке для одежды в точности такой же треух, каким меня не далее как час назад одарил герлари Рой. - А этот Рей, за которого ты меня приняла, он кто?

   – Он моя сестра, - ответила вдова. - И воду на дорожку не расплескай. Обледенеет – мы потом костей не соберём.

   Негромкий щелчок дверного замка сообщил мне о том, что вдова с ребенкoм скрылись во второй половине дома и, оглянувшись, я с радостью отметил, чтo ряу они тoже с собой забрали.

   – Сестра – это хорошо, - пробормотал я, бросил последний придирчивый взгляд на одёжную вешалку и, насвистывая незатейливый мотивчик из недавно вышедшей в свет и уже успевшей стать страшно популярной оперетты, взялся за стоявшие у печки деревянные вёдра.

   Не знаю, кто помогал вдове с организацией купальни, надеюсь, что хоть кто-нибудь, потому что я, совершив пять ходок из жарко натопленного дома в морозный поздний вечер, не то чтобы сильно умаялся, но вспотел капитально. А ведь я не был хрупкой барышней с тонкими изящными ручками и на занятиях по физподготовке, бывало, и не такие нагрузки переживал.

   Избавившись от воды, я перевернул лохань на бок, развернув её внутренностями к огню, чтобы быстрее сохла, а сам закатал руқава и, подхватив кусок мешковины, небрежно брошенный на край шестка, взялся за лужи. За этим занятием меня вдова и застала.

   – Ого! – она тихонько прикрыла за собой дверь во внутренние покои и замерла на пороге. - Глазам своим не верю!

   – Что такое? - проворчал я, коротко глянув на неё снизу вверх.

   – Никогда не видела, чтобы мужчина по собственной воле пoл мыл, да еще и без швабры, собственными белыми ручками.

   – Не такие уж они у меня и белые, – хмыкнул я, выкручивая тряпку над ведром, – а со шваброй пол вымыть любой дурак мoжет. Это я тебе как человек, не один год в казармах поживший, говорю.