Дело о Короле оборотней (СИ) - Петровский Александр Владимирович "Алекс" - Страница 15

— Откуда родом эти доблестные защитники Империи? — спросил я у него.

— Это секретная информация, — отбарабанил в ответ Вася.

— Из провинции Магнитно-Аномальная Зона, — рявкнул полковник издали. — А что?

— У вас же там полно волков. Что ж вы своих лошадей не натаскали?

— У нас там нет ни одного волка! И вообще, это не твоё дело!

— Согласен. Всего вам хорошего!

Тома уже полностью оделась и залезла в седло. Мы потихоньку поехали к балагану, откуда удрал тигр. Вася на боевом коне легко за нами успевал.

— Эти красавцы собираются воевать с Вервольфом? — тихо спросила Тома.

— Где-то тут стоит и пехотная бригада, — жизнерадостно ответил я.

— А ты уверен, что они подготовлены лучше конников?

— Тома, я не министр обороны. У него свои дела, у меня — свои, не менее важные.

— И какие же у тебя? — улыбнулась она.

— Понимаешь, я вроде чувствую какой-то непонятный зов от одной моей знакомой. Теряюсь в догадках, что бы это значило?

Балаган ещё не работал, запертые решётчатые ворота охранял сторож, и так просто войти нам не удалось. На мою бляху с номером тринадцать он сказал, что мы за городом, и здесь городская полиция — обычные подданные Императора. А когда Вася показал корочки спецслужбы, заявил, что Вася — сопляк, и за одно это его нельзя впускать без взрослых. Сторож развлекался, я тоже решил развлечься. Сперва спешился, потом спросил, за сколько он нас впустит, немного поторговался, и сквозь решётку протянул ему монету, которую позаимствовал у Васи.

Когда бравый привратник попытался у меня её взять, я схватил его за руку и дёрнул на себя. Бедняга вмазался лбом в прутья, я второй рукой обшарил его карманы, нашёл там ключ и передал его Васе. Тот отпер ворота, распахнул створки, и мы степенно въехали внутрь. На вопли сторожа прибежал балаганщик и спросил, по закону ли мы действуем.

— Несомненно, — успокоил его я. — Спецслужба проводит операцию по захвату стратегического объекта. Руководитель операции — старший агент спецслужбы Василий, вот он, прошу любить и жаловать.

— А какая цель операции? — робко поинтересовался балаганщик.

— Отлов или отстрел тигров.

— А! Это вы! — его лицо просветлело, и вопрос с законностью оказался навсегда закрыт. — Давайте, я вам покажу, где та клетка. Тут недалеко.

Пока мы добирались до клетки, Вася непрерывно ныл, и я не выдержал — вернул ему монету. А клетка оказалась как клетка. Только раздвижная дверь в ней была открыта. Внутри я рассмотрел миску с водой, почти полную, и ещё одну, с остатками кровавого мяса. Тома, вдохнув запах крови, задышала тяжело, ноздри расширились, в глазах появилось что-то волчье. Я сам спешился, ссадил её с лошади, и приказал Васе уводить лошадей в безопасное место.

Тома быстро разделась, а я тем временем проверил оружие. Она ещё не полностью стала волчицей, а уже яростно вылизывала кровавую миску. Я вспомнил, как аккуратно и даже изящно она ела мороженое, и удивился, почему она не заказала ещё и сырое мясо, раз оно ей так нравится. Потом она стала вынюхивать след, а я собрал её одежду и обувь и подвесил всё это себе на пояс.

— След, — пролаяла она и куда-то побежала, опустив морду к земле.

Бежала она не быстро, так, чтобы я без труда за ней успевал. Разок обернулась ко мне и сказала, что слегка утратила контроль от очень сильного кошачьего запаха, просит у меня прощения и всё такое прочее.

— Ты же говорила, что извиняться — не в твоём характере, — напомнил я.

— У женщин с возрастом характер иногда меняется, — ответила она, громко фыркнув.

В волчьей форме она говорила куда лучше Боба. Почти так же внятно, как в человечьей. Но куда мы идём, не сказала. А путь наш был очень уж извилистым. Вряд ли тигр стал бы выписывать такие зигзаги, путешествуя между клетками и павильончиками балагана. Вскоре мы подошли к клетке с обезьяной, уж не знаю, какой породы, но точно самцом — он приветствовал нас, просунув детородный орган сквозь прутья. Клетка углами стояла на камнях, этаких своеобразных сваях, и под ней оставалось свободное место. Туда моя волчица и полезла.

С воплем «Стой!» я ухватил Тому за хвост и с огромным трудом вытащил её из-под клетки. Она рявкнула и бросилась на меня. В последний момент я успел перехватить её так, чтобы не достала зубами до горла, они клацнули совсем рядом.

— Никогда! — проревела она отрывисто и невнятно. — Не дёргай за хвост! Предупреждаю!

Понял, что она уже успокоилась, и отпустил, продолжая смотреть в налитые кровью глаза. И выдохнул, только сейчас заметив, что невольно задержал дыхание. Да, с такой сожительницей не соскучишься. Мы познакомились лишь позавчера, а она уже пару раз попыталась меня прикончить. Хотя и я разок был не против, когда она грызлась насмерть с похитителем губернаторского сынка. В общем, чудесная мы пара, чего уж там говорить.

Тома стала на четыре лапы, я обошёл её, приблизился к клетке и тут же получил от обезьяна в лоб гнилым бананом. Взялся за прутья и попробовал всё это сдвинуть. Клетка качнулась и тут же вернулась назад. Он раскричался и, воспользовавшись тем, что у меня заняты руки, метко въехал своим органом мне в глаз. Я выругался, волчица фыркнула. Я отпустил прутья, обезьян испугался и убежал в дальний угол. Клетка снова перекосилась. Обернулся к Томе, она отвела глаза и виновато завиляла хвостом.

— Ты зачем лезешь в такие щели, куда даже демоны свой хрен не суют? — я малость перенервничал и тоже орал.

— Прости, — она положила передние лапы мне на плечи, заскулила и лизнула в лицо.

— Проехали, — вздохнул я. — От таких шуточек импотентом недолго стать. Ну, ты и страшная бываешь. Ладно, что ты там, внизу унюхала?

— Кто-то есть, — она вновь подбежала к клетке и обнюхала её край.

— Тигр?

— Кошкой очень сильно пахнет. Но другие запахи сильнее. Думаю, там пьяный эльф.

Зевак собралось немало, но держались они поодаль. Мне удалось перехватить взгляд балаганщика, и я жестом подозвал его к себе. Звать голосом не решился — я забыл спросить его имя, а кричать «Эй, балаганщик, а ну, иди сюда!» как-то несерьёзно ни для констебля-волонтёра, ни, тем более, для частного сыщика. Балаганщик подошёл, с опаской поглядывая на Тому, хоть она сейчас и выглядела милой и дружелюбной.

— Кто живёт под этой клеткой? — спросил я у него.

— Не знаю. Может, крысы какие-нибудь. Где большие звери, всегда заводятся крысы, никуда не денешься.

— Не крыса, — пролаяла Тома. — И не змея.

— Осторожно поднимите клетку и переставьте её чуть в сторону, — распорядился я.

— Но если там кто-то есть… Он не опасен?

— Думаю, нет. Она говорит, там человек, но я не очень представляю, как он там помещается. Но на всякий случай мы с Василием подстрахуем их из луков. Вася, ты хорошо стреляешь из лука?

Он покраснел и не ответил, но балаганщик подозвал двоих юношей, по его словам, на представлениях они стреляют в вишенку, лежащую на голове их сестры, так что на их меткость можно положиться. Ещё четверо здоровенных мужиков оказались силовыми жонглёрами, они легко подняли клетку с обезьяном, который от возмущения помочился на одного из них, и унесли на пару шагов от прежнего места. А там, где раньше стояла клетка, мы увидели спящего мужчину с добрым и честным лицом, и при этом очень грязного. Рядом с ним лежала бутылка с остатками какой-то синеватой мутной жидкости, заткнутая свёрнутым в пробку газетным листком. Запахло перегаром, но не так, чтобы очень сильно.

— Что это за хрен? — спросил я у балаганщика.

— Он у нас за хищниками присматривает. Исчез вместе с тигром. Мы думали, тигр его съел…

— Вася, разбуди этого достойного труженика.

— Почему я? — откликнулся Вася, и не собираясь выполнять мою просьбу. — И зачем его будить?

— Придётся вам, — обратился я к балаганщику. — Я так понимаю, это ваш человек. А от Василия всё равно толку, что от козла молока.

— Да, конечно, — он присел на корточки возле пьяного смотрителя и начал что-то ему втолковывать.