Пороги безмолвия (СИ) - "Рэйя_Гравис" - Страница 64

Он уже и сам не помнил, когда неприязнь к мальчишке и желание отделаться от его простодушной доброжелательности переросла в намерение не просто заполучить расположение Поттера, но и добиться его доверия. Снейп точно знал, что не был очарован мальчишкой, в отличие от других профессоров, ему вообще на него было плевать. Просто мелкий паразит умудрился каким-то мистическим образом попасть в Слизерин, и это было логичным желанием зельевара — втереться к бестолковому ребенку в доверие, чтобы оградить свой факультет от его идиотических выходок, и одновременно избежать расправы слизеринцев над бесценным для волшебного мира наследником Поттеров. К тому же, мальчишка просто-таки генерировал неприятности одну за другой, а это значило, что за ним нужно постоянно присматривать, чтобы этот тупица не свернул свою бесполезную шею в очередном приступе героизма.

И всё же... все же... доверие этого ребенка рождало в душе Снейпа совершенно необъяснимое тепло, значение которого профессор не понимал. Не мог же он на самом деле привязаться к мальчишке. Бога ради! Это же был чёртов Поттер! Сын Джеймса Поттера, будь он трижды проклят! Да Снейп скорее согласится на пожизненный круциатус и камеру в Азкабане по соседству с Беллатрикс Лестрейндж, чем признает, что испытывает к надоедливому паразиту что-то, кроме раздражения.

Но осознание того, что он занимает особое место в жизни мальчишки, что тот верит ему, почти опьяняло. Этот ребенок жил в коконе абсолютного света, такого ослепительного, что ни один человек, встретившись с ним, уже не мог оторвать глаз от этого сияния, окружающего его. И Северус каким-то необъяснимым, непостижимым образом оказался одним из немногих людей, кому Гарри решился отдать частичку этого света.

И теперь Снейп все это пустил коту под хвост. И ради чего? Ради идиотического желания Дамблдора облепить всё вокруг секретами? Или ради самого себя? Чтобы не стать тем человеком, который объявит ребенку, что тот умирает? Или ради всеобщего блага, чтобы в порыве отчаяния мальчик не разнёс свой стихийной магией всю школу?

Чушь!

Так почему же он молчал? Почему не захотел прислушаться к своей интуиции, которая постоянно твердила ему, что они не правы? Что тайны только оттолкнут мальчика. Причинят ему боль. Напугают его. Почему не пожелал хоть раз в своей паршивой жизни проявить понимание и сострадание к единственному человеку, который, по мнению, Снейпа этого заслуживал? От которого сам Северус не видел ничего, кроме доброты и доверия?

Никогда ещё Снейп так остро не чувствовал себя негодяем. Клеймо Пожирателя Смерти и позорное, отвратительное прошлое не сводили его с ума, заставляя каждую секунду мучиться чувством вины, лишь потому, что Снейп делал все, что в его силах, чтобы исправить собственные ошибки. Северус верил, что способен на нечто большее, чем ненависть и убийства. Он бесконечно убеждал себя, что даже он когда-нибудь заслужит искупление. И как же теперь ему удастся и дальше оправдывать себя?

Он помнил взгляд Поттера, когда тот узнал правду. Пустота, застывшая в глубине изумрудных глаз, пугала его. Пожалуй, после поцелуя дементора люди и то выглядели живее, чем мальчик в то мгновение. Северусу не нравилось это состояние подростка, он ждал... даже надеялся, что тот будет вопить и требовать объяснений, а не стоять там, как соляной столб. Поттер мог хотя бы поинтересоваться, почему взрослые, казалось бы, разумные люди вот уже несколько месяцев к ряду играют в секретный кружок по интересам, когда на кон поставлена его жизнь.

Но Гарри ничего этого знать не захотел... или был настолько шокирован, что даже не до конца осознал всё, что произошло, чтобы хоть как-то выразить собственные чувства. По мнению Северуса, лично ему было бы куда спокойнее, если бы Поттер закатил истерику. Или как-нибудь ещё обозначил им свою точку зрения на ситуацию. Этот замороженный ступор, в который впал подросток, ни к чему хорошему привести не мог. Слизеринский декан достаточно хорошо знал своего ученика, чтобы понимать, что, как правило, вместе с эмоциональным фонтаном (который порой бил через край), у мальчишки тут же отключаются мозги и те жалкие способности здраво мыслить, коими тот обладал. А в таком состоянии наследник Поттеров был способен на самые выдающиеся глупости, вроде похода в Тайную Комнату. Закрываясь от мира показным безразличием, мальчик становился непредсказуемым.

Именно поэтому Снейп так упорно искал мелкую напасть по всей школе. Он надеялся, что ему удастся вызвать упрямого паршивца на разговор, как-то вытряхнуть его из этого оцепенения, разозлить или расстроить, довести до скандала, но не позволять оставаться в таком состоянии. Это было опасно в первую очередь для самого Гарри.

Но Поттер как сквозь землю провалился.

Уже сидя напротив камина этим вечером, зельевар заключил, что разумнее будет пока оставить зеленоглазого слизеринца в покое. Лучше поговорить с ним завтра, когда страсти немного поулягутся, и это эмоционально неуравновешенное создание хоть немного придет в себя. Снейп надеялся, что мальчишке хватит мозгов вернуться в свою гостиную до отбоя.

Только вот что он ему завтра скажет? “Мне жаль”? “Не расстраивайтесь, мистер Поттер”?

Или ему стоит взять пример с Дамблдора и попробовать засыпать мальчишку сахарными речами о том, что всё будет хорошо?

«...И жить все мы будем в пряничных домиках, на окраине мармеладного царства...» — Северуса аж перекосило от отвращения.

Да уж... лучше некуда... То, что это чушь собачья, даже тринадцатилетка поймет.

Но поговорить с Поттером необходимо. Снейп облажался. Они все облажались, и нужно было как-то исправлять ситуацию, пока не стало слишком поздно. Пока мальчик сгоряча не натворил глупостей, о которых все они потом пожалеют.

*

А в это же самое время у самой кромки Запретного Леса, укрывшись от мира в тени деревьев, на мерзлой земле сидел объект размышлений Слизеринского декана, и бездумно смотрел в одну точку. Ещё на полпути к лестнице, ведущей в гостиную Слизерина, Гарри понял, что не хочет туда идти. Не хочет никого видеть и ни с кем разговаривать. Сейчас даже общество Тома не привлекало его, ведь тогда пришлось бы объяснять другу, что произошло. А это означало, что он вынужден будет снова пережить всё это. Гарри не хотел ничего рассказывать. Не хотел думать или говорить об этом. Гарри не был уверен, что сможет держать себя в руках, если он произнесет вслух то, что подслушал в лазарете.

И тогда мальчик решительно свернул в сторону выхода из школы, а через десять минут уже шагал к Запретному Лесу, мечтая укрыться где-нибудь от всего мира хотя бы на время. Шагая вперед, он даже не подумал, что на улице холодно, а он одет лишь в школьную мантию, не заметил ледяного ветра и моросящего дождя. Да и какое это теперь имело значение? Единственное, о чем думал Гарри, это время, которого с каждой секундой у него оставалось все меньше.

Добравшись до границы Запретного Леса, и убедившись, что со стороны школы его никто не увидит, Гарри почти без сил опустился на влажную землю за деревьями и слепо уставился прямо перед собой.

Он поверил им! Всем им! Поверил Снейпу. Он думал, что в его жизни наконец-то появился человек, которому не все равно! Рядом с которым он сможет почувствовать себя защищенным... нужным... и он снова ошибся. Снейпу было глубоко плевать на него.

Том был прав. Им нельзя верить. Никому из них. Сколько раз ещё потребуется получить удар ножом в спину, чтобы принять это? Сколько раз нужно разочароваться в людях, чтобы понять, что они все одинаковые. Магический мир или Маггловский, это совершенно не имело значения. Люди одинаково врали и там, и здесь. Только здесь он почему-то постоянно пытался поверить им. Он думал, что это будет другая жизнь, полная удивительных приключений. Думал, что их зачисление в Хогвартс превратило их жизнь в сказку. Что теперь всё изменится, и они не будут одинокими изгоями.

Как же он ошибался. Сказка превратилась в кошмар так быстро, что Гарри даже не успел ею насладиться. Ложь. Войны. Жестокость. Интриги. Тайны. И снова ложь. Столько лжи, что Гарри казалось, он никогда не выпутается из неё. Он не понимал, зачем и почему они делали это, не понимал, за что они так поступают с ним. Разве он провинился в чем-то? Разве он не имеет права знать правду? Хотя бы о том, что умирает. Что магия, ставшая для него всем, оказалась той силой, которая в итоге погубит его.