Мастер для ведьмы (СИ) - Летто Виктория - Страница 7

— Ох, не думаю, что это всё мне под силу.

— Время покажет, — ответил Климент и отворил передо мной дверь в аудиторию. — Прошу, — строго произнёс он.

Начались занятия. Теперь всё серьёзно, без шуток. Глубоко вздохнув, я вошла в класс.

— А где кресла? — спросила я, окинув взглядом аудиторию. — В прошлый раз это был обычный класс с кафедрой и креслами для слушателей.

— Я на прошлой неделе занял этот кабинет. Вчера всё устроил для занятий моим предметом.

— Уютно, — оценила я. — И ковёр классный, мягкий и полумрак в тему.

Столько эмоций теснится в груди и мне трудно их сдерживать, а Климент, как назло посуровел и теперь похож на профессора-старичка. Почему бы нам не начать занятия с дружеской нотки? Мы оба молоды и впереди несколько лет обучения в Академии, успею всё освоить.

— Обувь лучше снять, — попросил Климент.

Я не стала возражать и сняла кроссовки. Остановилась в центре аудитории и стала ждать указаний. Мастер тоже снял обувь и неспешно подошёл ко мне. Он улыбнулся, наверное, чтобы я немного расслабилась, а то стою, как истукан, после предложил мне сесть на пол. Он сел в позу «лотос», а руки накрест сложил на груди. Я послушно скопировала его «выкрутасы» — в «лотос» я с института легко «завязываюсь». Сижу напротив и жду указаний.

— Закрой глаза, — приказал Климент. Я подчинилась и закрыла глаза. — Что ты видишь? — спросил он.

— Темнота, — честно призналась я.

— А теперь?

Наверное, я должна что-то видеть, но нет, всё так же мрак. Я, наверное, неспособная ученица, мало во мне веры.

— Ничего у меня не получится, — пожаловалась я, но вдруг темнота вспыхнула разноцветными красками. Неестественные и нереальные узоры, как будто я гляжу в калейдоскоп. Помню, мама подарила мне калейдоскоп, и я глядела, как непрерывно перестаиваются стёклышки в невероятные узоры, не отрываясь. Меня завораживали яркие краски, но эти цветоформы, что-то невообразимое.

— Нравится? — спросил Мастер, а я не в силах ответить ему, от восторга даже дыхание сбилось. — Добро пожаловать в мой мир, — чуть слышно произнёс он.

Всё это удивительно и восхитительно одновременно. Душа замирает и волнуется. Лишние мысли плавятся, оставляя место для восприятия чего-то более важного. Я уже не чувствую собственного тела, так глубоко что-то неведомое проникло в мой внутренний мир, заполонило всё моё существо.

— Уметь освободиться от условностей внешнего мира, первое правило мага. Ничто так не утяжеляет сознание, как проблемы, навязываемые извне. Нет ничего важнее, чем ты сама. Никому не позволяй овладеть твоим сознанием — ты имеешь силу и власть, прежде всего над собой.

— Да, — чуть слышно отозвалась я, пребывая в совершенной эйфории. Ничего приятнее не слышала в жизни — голос Мастера завораживает. Он увлекает меня за собой в другой мир, освобождая моё сознание для более важных вещей — мощных и значительных.

— Освободи свой разум от обид — это чувство недостойно тебя. Прости всех своих потенциальных обидчиков и в этом твоя сила. Но прежде всего, прости себя — это сложное задание, но ты должна с ним справиться. Прости себя очистись от обид на судьбу, на жизнь, на суету.

Ого! Я как будто теряю вес, такая лёгкость во всём теле. А Мастер всё говорит и говорит. Он великолепный психолог, я чувствую, как освобождаюсь от груза извне.

— Открой глаза, — приказал Мастер.

Я повиновалась и когда поняла, что парю над аудиторией, камнем рухнула на ковёр: вот для чего такой длинный и густой ворс, но синяков от падения всё равно не избежать. В отличие от меня, Мастер приземлился мягко.

— Почему я упала? — разозлилась я.

— В тебе мало веры, — посмеиваясь, заметил Климент. — Ты следуешь моим указаниям, но не включаешь собственное сознание. Повторим? — предложил он. — Теперь будет сложнее отпустить себя, потому что ты знаешь, что происходит с тобой и чем это может закончиться для тебя, но ты должна справиться.

Вот же чёрт. Не думаю, что смогу освободиться от страха падения.

Всё повторилось. Я знаю, что теперь парю над аудиторией и от этой мысли меня тошнит, голова кружится, и я вот-вот рухну камнем на пол, но падения не случилось. Я обрадовалась и когда открыла глаза, чтобы похвастаться обретёнными навыками, ужасно разочаровалась — мы сидим на ковре. Мастер морочит мне голову, я должна освободиться от страха.

— Почему это происходит со мной? — спросила я во время пятиминутного перерыва.

— Сейчас твои мысли в моей власти, — ответил Климент. — Я управляю тобой.

— Разве? — удивилась я. Мне казалось, что я сама принимаю решения.

— Так и есть, — ответил он. — Скоро, ты сама сможешь контролировать себя.

— Не знаю, — неуверенно покачала я головой.

— Так и будет. — Климент улыбнулся и потрепал рукой мои волосы. Ничего себе, обласкал. Как будто я девчушка лет десяти. Чудно. — Останемся здесь или обследуем местность? — предложил на выбор Мастер.

— Конечно, обследуем местность, — ответила я. Хватит на сегодня синяков. Два падения с двухметровой высоты вполне достаточно для первого раза. К тому же мне не терпится осмотреть остров. Понятия не имею, куда меня занесло, но так хочется узнать, а для точности понять, где я.

— К следующему занятию, ты должна будешь показать результат, — предупредил Климент.

Что? Он шутит? Значит, я должна заниматься дома. Бедные мои соседи снизу.

— Всё получится, если научишься освобождать разум. Внешний мир не хочет видеть тебя свободной, потому что, освободившись, ты станешь непредсказуемой. Сопротивляйся. Освободись от пут.

Кажется, я уловила смысл. Ладно, буду работать над собой. В принципе, нечто подобное я проходила в театральном вузе — работа актёра над собой, основана на освобождении мыслей и проч.

В Замке тишина. Наверное, занятия окончились и все разошлись, а, может, и разлетелись по домам. Иду вслед за Мастером и улыбаюсь самой счастливой улыбкой. Я считала себя «ошибкой природы», неудачницей, а вышло наоборот — я оказалась в списке «избранных». Удивляюсь, как они нашли меня? Думаю, моё энергетическое поле голосило "SOS" на уровне всех имеющихся в природе параллелей.

На выходе их Замка, Климент подхватил меня на руки, и мы помчались вниз, к изножью горы.

Весь остров, это единый горный массив посреди океана. Зелени немного, только на склонах гор. Немного равнины с пышной зеленью и несколько каменных домов на той самой равнине.

— Вот мой дом, — сказал Климент и мягко приземлился на полянку, у двухэтажного дома с крышей похожей на раскрытый зонтик. И снова ступеньки, высеченные прямо в скале. Их около пятнадцати.

— Так высоко. Это для безопасности или личные пристрастия островитян к высотам? — поинтересовалась я.

— Чем выше находишься, тем свободнее разум, — ответил Климент. — Хочешь взглянуть на мой дом? — предложил он.

А разве мы не для этого приземлились тут? Странный он какой-то, этот Климент. С правилами приличия совершенно не знаком.

— Да, конечно, — с готовностью ответила я.

Преодолев подъём, мы вошли в дом. Убранство дома скудное. Каменные лавки, стол в центральной части гостиной, камин с решёткой для гриля. На полу шкура неведомого животного с длинным мягким ворсом. Может, это лама?

— А спальня? — поинтересовалась я.

— Спальня наверху. Хочешь взглянуть?

Чёрт, кажется, я смутила Мастера, и мне стоило отказаться от предложения, но любопытство взяло верх.

— Да, хочу, — ответила я.

Не удивлюсь, если увижу кровать, высеченную из камня и шкаф из валуна с отверстием для одежды.

По каменной лестнице с замысловатой балюстрадой, мы поднялись на второй этаж. Святая святых Климента. Здесь ещё один камин. Кровать обычная под тёмным покрывалом. Шкаф для одежды и комод для белья у стены. Пол каменный и ничем не прикрытый. Меня даже в дрожь бросило, когда представила, как должно быть тут холодно ночью.

— Почему бы вам не подумать о центральном отоплении? — поинтересовалась я.

— Мне нравится прохлада, — сдержанно ответил Климент.