Смеющаяся Тьма (СИ) - Громова Полина - Страница 48

Между тем светлые уже едва ли не кидались друг на друга с обвинениями. Волны шума накатывались на меня одна за другой, я едва сдерживался от того, чтобы поддаться общему раздражению, я усилием воли заглушал этот шум и отчетливо слышал, как ударяется о столешницу перо в руке Хельги, — и вдруг понял. Эмоции магов — один из самых чистых видов натуральной энергии. И демоны элементарно пользуются случаем: и Колен, и Лай сейчас напивались силой под завязку, чего уж говорить о Хельге… Нет, это было не совещание во Дворце светлых магов. Это был званый обед, который устроила Хельга для тех, кто отдал в ее ловкие ручки свои жизни.

Хельга развернула перо горизонтально и резко положила его на стол. Стихия страстей, разыгравшаяся почти что в полную силу, мгновенно утихла. Приходя в себя, светлые оглядывались друг на друга, не понимая, что происходило с ними всего пару минут назад… как такое вообще могло с ними произойти. Шокированной больше всех казалась растрепанная и раскрасневшаяся Елена.

— Госпожа Елена, я прошу прощения, эта булавка была из числа пропавших? Или нет? — деловито спросила вдруг Хельга.

Послышались вздохи и деликатные покашливания. Стало понятно, что затронута тема, которая изо всех сил откладывалась на последний момент.

— Это оружие было из числа тех, которые хранятся у нас, — произнесла взявшая себя в руки Елена. Кажется, совещание возвращалось в свое русло. — До сегодняшнего дня оно, как и остальные четыре булавки, числилось нефункционирующим. Ключевые заклинания считались утерянными. Господин Коен занимался исследованием этих инструментов.

…И конечно для проведения исследований он утащил одну из булавок к себе домой, откуда ее утащил кто-то другой. А может быть, никто ничего никуда и не утаскивал. Это не важно: в любом случае ответственность за убийство при таких обстоятельствах лежит на верховном светлом маге нашего рубежа.

— Госпожа Елена, исследования господина Коэна как-то документировались? — спросил Лай.

— Нет, они проводились в частном порядке.

Потому что сила, заключенная в булавках, имела темную природу, не так ли?

— Благодарю.

— Госпожа Елена, у господина Коэна есть какие-то версии?

— Мне пока не удалось поговорить с ним обстоятельно. Но основная версия для нас — кража с целью диверсии. Совершено преступление. Но пока темные будут искать доказательства виновности господина Коэна, — она невольно бросила короткий взгляд на Лая, — нам придется отыскать настоящего убийцу. — Елена оглядела собравшихся. — Есть желающие высказаться?

Желающие высказаться были. Выступили несколько магов. Один из них предложил в поисках подозреваемых проверить все связи Хаскльда Рэдсена, в том числе и личные. Я нехотя покосился на Хельгу, но та была как всегда: надменна и непроницаема.

— Рик, задержись, пожалуйста, — попросила меня Елена, подытожив сказанное и объявив совещание оконченным. Я выбрался из-за стола, но уйти еще не успел; Колен и Хельга тоже задержались. Как бы ненароком замешкался и Лай.

— Ты подумал над моим предложением? — спросила Елена. — Хочешь вступить в действующий состав Стражи от светлых магов?

В поисках совета я посмотрел на Хельгу, но та всем своим видом будто бы говорила: да, долго думать над такими вопросами не принято. Но ведь мы с ней уже обсуждали это, и она дала свое согласие. Так что почему бы и нет?

— Я согласен, госпожа Елена.

— Разумное решение! — воскликнула она и с укором посмотрела на Хельгу. Та сделала вид, что ничего не заметила. — Завтра в половине девятого утра я жду тебя во Дворце. Не опаздывай, пожалуйста.

— Во что я влип на этот раз? — спросил я Хельгу, когда мы вышли из Дворца.

— Да ничего особенного. Елена покажет тебе Дворец — а может быть, не сама покажет, а поручит кому-нибудь. Пару месяцев походишь сюда, как на службу. За это время вникнешь в политику светлых, а еще с тобой кто-нибудь из старших магов будет заниматься — Елена же обещала тебе категорию. Ты у меня очень способный, Рик, — она посмотрела на меня с прищуром. Тонкие золотистые ниточки волос, развеваясь на ветру, перечеркивали ее лицо, снова и снова перекраивали привычные черты. — Но пусть светлые думают, что ты выше четвертой категории быть не можешь.

— Хорошо, — согласился я. Мне и самому не хотелось выделяться. — А что потом?

— Потом тебя прикрепят к специальному отряду Стражи. Это будет ближе к лету. Школу к тому времени ты закончишь, так что сможешь свободно служить там. Только попроси Колена, пусть тебе расскажет, с кем на рубеже можно спокойно сблизиться, а от кого лучше держаться подальше.

Я кивнул: да, эти сведения мне пригодятся. Было и еще кое-что интересовавшее меня.

— Хельга, можно тебя спросить? Светлые ведь считают тебя совсем молодой. Колен вообще подросток… То есть, выглядит он подростком. Скажи, маги воспринимают вас как-то иначе? Или их не смущает, что вы одни живете?

Хельга улыбнулась.

— А мы не одни живем, Рик. Ты ведь выходил из нашего дома на другую сторону. Но ты еще ни разу не входил с той стороны!

Я нахмурился, как всегда ничего не сообразив. Задняя дверь дома Хельги вела в холмы — там ее дом становился небольшим загородным особняком, стоящим посреди усадьбы в живописной местности. Я и возвращался через его двери… Много раз. Так в чем же дело?

В это время подошел Колен. Он ходил нанимать извозчика.

— Едем на Зеленую улицу, — скомандовала Хельга.

— Хельга, ты уверена? — спросил Колен.

— Ага, — сказала та и осклабилась.

Я даже подумать боялся о том, что меня ждет… Но все оказалось совсем не страшно.

Уже по дороге я сообразил, что имела в виду Хельга. В ее городской дом можно было войти с другой стороны: его двор выходил на узкую улочку. Но мне почему-то ни разу еще не пришло в голову воспользоваться этим входом. Когда мы приехали по адресу, названному Хельгой, я понял, почему: нашего особняка здесь не было. Хельга открыла калитку палисадника, вошла. Во дворе, надрывая цепь, лаяла собака. Хельга подошла к ней, потрепала по загривку, потом поднялась на добротное, хотя и низкое крыльцо простого одноэтажного деревянного дома в три окна. Мы последовали за ней.

На маленькой веранде было холодно и почти темно. Пахло деревом, пылью, мочеными яблоками. Хельга распахнула дверь, обитую войлоком, и вошла в переднюю.

— Мам, пап, мы дома! — громко крикнула она, снимая накидку.

Я ошарашено посмотрел на Колена. Мама? Папа? У них с Хельгой?.. Колен ободряюще улыбнулся и подтолкнул меня вперед.

Мимо печки и дверного проема, ведущего в кухонку, я прошел в большую сумрачно-светлую комнату, посреди которой находился круглый стол. У стены справа стояла большая кровать; сложенные на ней пирамидкой подушки были прикрыты кружевной салфеткой. У стены слева стоял большой сервант, в одном простенке между окнами висело мутноватое зеркало, в другом размещалась полка с образками богов. Дощатый пол был чист. У постели лежал лоскутный половичок.

Навстречу Хельге вышла опрятная женщина в сером домашнем платье и шали на плечах. Она обняла Хельгу, потом Колена.

— Ну, наконец-то! Я заждалась вас совсем.

— Мам, это Рик, — Хельга указала на меня. — Он будет жить с нами.

— Хорошо, — согласилась женщина. — Мойте руки, садитесь за стол. У меня щи в печи на подходе.

Сказав это, она повернулась и поплыла в кухню. Я проводил ее взглядом. У меня было чувство, что я уснул в экипаже, пока мы ехали домой, и теперь видел сон. Очень странный сон…

— Хельга, что это значит? — спросил я шепотом.

— О чем ты? — переспросила она.

— Кто эта женщина?

— Герда Арнгольд. Она из угасшего княжеского рода, кроме фамилии ничего не осталось, но она не жалуется. Ее мужа зовут Стефан. Ради жены он взял ее фамилию, хотя он низкого происхождения. Вообще-то он славный, честный человек, очень хороший плотник, столяр, бочар. Я их дочь, Колен — племянник. Ты теперь тоже их родственник, только — как ты сказал Елене? — дальний.