Извращенная Преданность (ЛП) - Рейли Кора - Страница 28

— Я думала, ты тоже работаешь.

Некоторое время он молчал.

— Меня уволили.

— До того, как я приехала сюда?

Он вздохнул и кивнул. Значит, он солгал мне.

— Леона, мне действительно нужны эти деньги.

— Кому ты должен деньги? Каморре?

— Это не имеет значения.

— Имеет. Я могу поговорить с Фабиано.

— Ты что, дура? Только потому, что он трахает тебя, не значит, что он будет слушать все, что ты говоришь. — я плотно сжала губы, внезапно проснувшись. Неужели он действительно так сказал?

— Не смотри на меня так. Люди разговаривают. Тебя видели разъезжающим в его машине. Они называют тебя шлюхой.

Мой желудок сжался от оскорбления. Я так боролась за то, чтобы никогда не навешивать на себя этот ярлык, и теперь, вдали от матери, в Лас-Вегасе, люди действительно называли меня шлюхой.

— Это не твое дело, — процедила я сквозь зубы, начиная злиться. Я не хотела набрасываться на него, даже если он заслужил это за то, что постоянно лгал мне. — У меня нет для тебя денег.

— Я позволил тебе жить здесь, и это все, что я получил за это?

Он был пьян. Это становилось все более очевидным.

— Я плачу за еду. Я убираю квартиру, а ты уже взял у меня деньги.

Несмотря на то, что он причинил мне боль своими оскорблениями, я все еще чувствовала вину за отказ.

Не говоря ни слова, он ворвался и схватил свой рюкзак. Он порылся в нем, но я научилась этому в прошлый раз. Он заставил меня подпрыгнуть, когда схватил за запястье и поднял на ноги.

— Скажи мне, где они.

Я почувствовала запах текилы в его дыхании. Она всегда была его любимой и маминой. Его хватка была еще сильнее, чем в прошлый раз. Слезы горели в моих глазах, когда я выдала.

— Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.

— Говори. Где. Чертовы. Деньги. — он тряс меня с каждым словом.

Гнев, горячий и слепящий, прожег меня.

— Вот почему мама бросила тебя. Потому что ты всегда проигрывал и бил ее. Ты ничуть не изменился. Ты мне отвратителен.

Он оттолкнул меня, так что я упала на матрас, прежде чем он обернулся. Потом я услышала другой мужской голос. Я застыла, когда шаги приблизились. Я быстро поднялась на ноги и натянула джинсы поверх трусиков. Папа вошел и сказал.

— На нее приятно смотреть. Попробуй на ней. Это должно оплатить мой долг.

У меня перехватило дыхание. Зависимость превращала даже самых добрых людей в безжалостных преступников, а мой отец даже не был таким. Еще я никогда не думала, что он сделает что-то подобное. Я всегда подозревала, что именно из-за него моя мать продала свое тело.

Папа указал в мою сторону. Вошел темноволосый мужчина с седыми прядями. Он показался мне отдаленно знакомым, и один взгляд на его предплечье показал мне, что он был частью Каморры.

Моя грудь сжалась от ужаса. Я расправила плечи, мой взгляд метнулся к рюкзаку на полу между ними и мной. Я хотела, чтобы Фабиано был здесь, и это осознание тоже напугало меня до чертиков.

Темные глаза мужчины изучали мое лицо, затем он покачал головой.

— Не могу, Грег. Она принадлежит Скудери.

Что? Я удержалась от возражений. Если быть Фабиано означает, что я в безопасности от отца, продающего меня, как скот, то я с радостью принадлежу ему, пока.

Папа захлебнулся и открыл рот, чтобы возразить, но гангстер повернулся к нему и ударил кулаком в лицо. Кровью из носа и он упал на колени.

— Сото, — выдохнул папа.

Но Сото бил его снова и снова. Я перепрыгнула через матрас и схватила мужчину за руку, пытаясь оттащить его от отца. Возможно, папа это заслужил, но я не могла этого вынести. Я не могла стоять и смотреть, как его забивают до смерти.

Сото оттолкнул меня в сторону, так что я отшатнулась и приземлилась задом на матрас, но он, наконец, отпустил папу.

— Два часа, — ответил он. — Тогда я вернусь.

— Нет, подожди, — крикнула я, когда он был на полпути к двери.

Папа сидел, опустив голову на колени, с носа и губы капала кровь. Я подошла к коробкам, стоявшим у стены, и, сунув руку за ту, что лежала на полу, вытащила все свои деньги. Двести долларов. Я протянула их Сото. Он молча пересчитал деньги. Он кивнул и просто исчез.

— Сколько ты ему должен? — спросила я.

— 150, — прохрипел папа.

— Но он взял двести.

— Это за то, что он навестил меня, — горько сказал папа. Он поднялся на ноги, прижав окровавленную ладонь к стене.

— Если бы ты сразу отдала мне деньги, этого бы не случилось. Это твоя вина.

Он, спотыкаясь, вышел из моей комнаты, оставив на серой стене лишь кровавый отпечаток ладони. Я опустилась на матрас, опустошенная.

Ф А Б И А Н О

Я снова пнул грушу. Мне очень нужен был еще один бой. Сото направился ко мне через тренировочный зал. На мой взгляд, выражение его лица было слишком торжествующим. Это никогда не было хорошо с идиотом.

— Холл предложил мне свою дочь, чтобы расплатиться с долгом, — сказал Сото, остановившись рядом со мной.

— Холл? — спросил я, имя где-то звенело. Он не был тем, кто должен нам большие деньги, иначе меня бы послали позаботиться о нем. Не важный.

— Леона Холл.

У него не было возможности сказать больше ни слова. Я прижал его к стене и вонзил локоть ему в горло. Его голова стала красной, затем фиолетовой, прежде чем я немного успокоился.

— Если ты коснешься хотя бы волоска на ее теле, я разорву тебя в клочья.

Он закашлялся, свирепо глядя на меня.

— Какого хрена? Я ничего не сделал.

Римо вошел, переводя взгляд с меня на Сото, все еще прижатого к стене. Я отпустил Сото и сделал шаг назад. Он потер горло.

— В следующий раз я ни хрена не скажу про твою девчонку. — он сунул руку в карман и бросил на землю пачку банкнот. — Держи. Вот что она мне дала.

Кивнув Римо, он, пошатываясь, побрел прочь. Римо сидел на краю боксерского ринга, уперев локти в бедра и настороженно глядя темными глазами.

— Что это было?

— Ничего важного.

Римо склонил голову набок, изучая меня. Я ненавидел, когда он так делал.

— Не думаю, что это как-то связано с твоей девушкой.

Как долго он прислушивался к разговору? Черт подери!

— Я не люблю делиться добычей, — сердито сказал я.

— Кто так делает? — спросил Римо. — Если она таким образом проливает твою кровь, возможно, мне следовало дать ей шанс, прежде чем позволить тебе забрать ее себе.

Моя кровь закипела, но я держал маску умиротворения на месте. Римо дразнит меня. Он никогда не отнимет у меня женщину, как и я у него. Это было бы предательством.

— Ты пропустил зрелищный бой. Савио уничтожил своего противника.

— Хорошо для него. Люди перестанут думать, что ты ему симпатизируешь, потому что он твой брат. Они увидят, что он может справиться сам.

Римо кивнул.

— Ты с ним много работал.

Я был рад, что он не стал давить про Леону. Мы продолжали обсуждать предстоящие бои, а также планы Римо по расширению незаконных гонок, но мой разум продолжал возвращаться к тому, что сказал Сото. Мне нужно было поговорить с отцом Леоны.

Он напомнил мне моего собственного отца бастарда, который продал бы и меня, если бы это означало получение преимущества. В конце концов, он продал моих сестер их мужьям. Старый, давно похороненный гнев вспыхнул вновь. Это застало меня врасплох.

После того, как я покинул заброшенное казино, я пошел в квартиру Леоны, но никого не было дома. Я никогда не имел дела с ее отцом. Расспросив нескольких своих знакомых, я выяснил, где он обычно проводил день, теряя деньги и напиваясь до одури.

Это было одно из самых маленьких и определенно более убогих казино, которыми мы владели. Темно-синий ковер во многих местах выцвел до серовато-голубого, а сигаретные ожоги и неузнаваемые пятна только усиливали общую картину.

Я окинул взглядом длинную комнату с низким потолком, заполненную игровыми автоматами, а также блэкджеком, покером и рулеткой. Это место не было достаточно прибыльным, чтобы инвестировать в рулетку или покерные столы. У парней, посещающих это казино, все равно не было высоких стандартов. На экранах в задней части бара, слева от бара, был показан бой Савио, а также последняя уличная гонка. Я должен был признать, что Савио хорошо провёл бой. В свои шестнадцать лет он победил гораздо более старшего и опытного противника. Несмотря на свою надменность, он не уклонялся от тяжелой работы.