Стерва для демона (СИ) - Железнова Мария - Страница 1

Я перекрестилась, закурила. Еще раз внимательно осмотрела свое отражение в зеркале, подправила волосы, послала зеркалу воздушный поцелуй, стряхнула пепел в пыльное блюдце. Придирчиво осмотрела маникюр, особое внимание уделив безымянному пальцу. Сегодня для него очень ответственный день — романтический ужин должен закончится сами понимаете чем. Нет, ну не тем самым, а…

Зазвонил телефон.

— Сержи, котик мой! Бегу, бегу! — промурлыкала я в трубку и отправила Роберту месседж: «Он подъехал». Тут же отправила другой ребятам, Амадею и Людвигу (Вообще-то настоящие у них имена — Арсений и Лева, но музыканты они необычные и классные, гениальные в своем роде), «Ами, Людви, я пошла». Ну и, пошла я.

«Кисуля, я буду рядом!» — пришло сообщение от Роберта и смайлик с сердечком.

Куда же ты денешься, крыска мелированная. Роберт, назовем его партнером по бизнесу, всегда обижался, когда я его так называла, скалился, сопел обиженно, щурил глазки, перекидывал на спину длинный обесцвеченный хвост и еще больше оправдывал свое прозвище. Вообще, года два назад я немножко была в него влюблена и ласково называла крысотулькой. Но это было давно и сейчас уже неправда…

«Мы с тобой, Олененок! Ждем тебя!» — это Ами и Людви. Согласно плану, завтра они должны меня встретить в Праге.

«Будь осторожна. Сегодня 22 июня» — это только от Людви, суеверного поэта-мистика. Еще до нашего с ним знакомства он проводил так называемые «эксперименты» по подчинению потусторонних сил. Что там случилось, только ему известно, но погибла его настоящая сестра Ольга. А потом он встретил меня, тоже Ольгу. Он шутил (а может и нет), что я — дьявольский подарок судьбы.

«Все будет хорошо. До завтра. Сам говорил, что у меня потусторонний покровитель» и добавила смайлик.

Я ненавижу пятиэтажки. Пять грязных лестничных пролетов на шпильке, в длинном вечернем платье из нежно-голубого шелка (Роберт взял наряд на прокат, жмот, мог бы и подарить) заставили задуматься, из чего бы крестная наколдовала для Золушки лифт. Самым подходящим овощем, на мой взгляд, был баклажан. Я представила, как Золушка застревает в баклажане и подумала, что Фрейду этого символа хватило бы на целую монографию. Гормоны, море, недо….

И тут перед глазами все потемнело. Так бывает, когда из яркого дня шагаешь в темное помещение. Запахло серой, по спине поползли мурашки. Рука пыталась нашарить перила, но проваливалась в студенистое желе.

Грань! Людвиг говорил, то ли в шутку, то ли всерьез, что у меня природный магнетизм, я притягиваю все, что ни попадя и у меня есть талант открыть Вход. Он говорил, что это ценный дар. Но не для меня, сама я не могу его использовать. Ни открыть грань, не закрыть. Могу запутаться в отражениях. Ну да, это я могу — запутаться и заплутать в трех соснах. Или утонуть, провалиться — у меня было чувство, что прямо здесь и сейчас меня накрывает волна и я падаю, падаю, падаю….

Я услышала монотонный шепот и шипение, точно кто-то свернул вентиль газового баллона, увидела густой туман над бардовой пустыней.

— Девушка, вам плохо? — хриплый голос над самым ухом вернул к реальности, плечи крепко обхватили чьи-то сильные руки.

Я зажмурилась и потрясла головой, стараясь выровнять дыхание, шепот утих. Я открыла глаза. Подъезд качнулся и застыл на месте.

Грань! Иногда лучше не думать, если не можешь думать лучше.

— Девушка?

Я обернулась, освобождаясь из рук…О! Закройте глаза, юные девушки и взрослые тети, представьте себе Мужчину Своей Мечты! С вероятностью 99,9 % картинка у вас будет следующая — высокий, широкоплечий индивид, с властным взглядом, волевым подбородком и в дорогих ботинках и часах. Теперь умножьте все выше перечисленное на два.

Именно оно, вернее он, возвышалось надо мной на последнем лестничном пролете жалкой пятиэтажки. Его ботинки блестели, как снег на солнце и были украшены серебряными пряжками. А часы, не в тему, были золотыми.

— Передвигаться на таких на каблуках надо в шлеме и с защитой! Идите-ка сюда!

Одно молниеносное движение, и я на руках девичьей мечты. У меня нет слов. Цензурных. Загорелая кожа, горячие ладони. Миг, и я внизу, а воображение, наоборот летит куда-то вверх, но явно не туда, куда не надо.

Жара, гормоны…Кажется, я повторяюсь)

— Спасибо! — прошептала я жалким и тихим голосом. Я — дочь примы Большого театра, звезда черноморского побережья! Голос Анапы — 2015! (Между прочим, чистая правда, без шуток). Я скулю, как…как…Впрочем, неважно. Он — прекрасен. За последние несколько лет я в первый раз вижу мужчину, который действительно прекрасен (и реально богат), а взгляд у меня, как у опытного карманного воришки — рентген. Хотя, почему как, было такое в моей недолгой жизни, воровством не брезговала, когда кушать хотелось. Теперь тоже кушать все время хочется, но по другой причине — сижу на диете, а воровать пытаюсь по — крупному. Вот так…

— Большое спасибо! — еще раз произнесла я уверенно и певуче.

— Пожалуйста! Устанешь, зови! Я — Раш!

— Очень приятно! Я — Оля!

— Я знаю!

Он криво улыбнулся. Серые, почти бесцветные глаза, смотрели очень пристально, в них замер вопрос. Тонкий, едва заметный шрам пересекал лицо, протягиваясь от правого виска, очерчивая нос и спускаясь к подбородку. Брутально!

Пискнул телефон. Пришел смайлик от Людвига. Я выдохнула, толкнула дверь и вывалилась в душный южный вечер.

Белому лимузину было тесно во дворе, как динозавру в подмосковном болоте.

Сергей Иваныч с дежурным букетом алых роз выглядел торжественно-серьезно. На нем были свободные, почти белые джинсы, со смелыми дырами в курчавой бахроме, сине — белая полосатая футболка с якорем подчеркивала загар, делая лицо похожим на недопеченную картошку с натянутой от жара кожурой.

— Какой ты, модник, Сережик! — промурлыкала я, утаскивая его в внутрь автомобиля.

Хлопнула дверь подъезда. Я оглянулась. Роковой индивид в одиночестве стоял у подъезда. Он был бледен. Глаза его были злыми. Но какое мне дело до его глаз?

Лимузин полз по вечернему городу, полураздетые отдыхающие ползи от моря, нагруженные цветными полотенцами, зонтами, надувными зверями и матрасами, чтобы через час, чуть приодевшись, опять ползти в обратном направлении. Мой «жених» смотрел на отдыхающих, как на любимых детишек, вернувшихся домой на каникулы. Большая часть гостиниц в городе принадлежа именно ему. Я не удивилась, когда мы установились у прибрежного заведения под названием «Жар-птица». Но старательно его (удивление) изобразила:

— Сережик, неужели?! Ты…помнишь, да?

— Да, год назад…

Год назад, на исходе сезона, когда моросил дождь, а волны разогнали немногочисленных отдыхающих с пляжа, а я, соответствуя названию, в ярко-алом платья сидела у рояля и, вроде как от скуки, напевала что-то про любовь, автомобиль Сережика сломался, как и было задумано, он зашел внутрь и увидел, собственно, меня — красивую, поющую, одинокую.

Сейчас внутри царила райская прохлада и затишье перед вечерним наплывом голодающих, вернее отдыхающих. А мы пошли наверх. Я шла впереди, демонстрируя загорелые лодыжки, мелькающие в шелковых складках платья.

Второй этаж — уютная веранда, где умещалось обычно несколько столов, отделенных друг от друга ширмами. Но сегодня меня ждал сюрприз.

Столов на веранде не было. Вообще.

Пол был устелен белоснежными шкурами. Перила балкона были увиты белой атласной тканью. На шкурах стояли подносы и блюда с фруктами, десертами и закусками, в центре блестело ведерко из которого торчало горлышко бутылки, замурованной в лед.

На горизонте синело море. Ветер, бросился мне навстречу и разметал по плечам волосы. С ветром у нас особенные отношения, но я его все-таки скорее люблю.

— Нравится? — обняв меня сзади за плечи, спросил Сережик, подтолкнул вперед и щёлкнул замком, запирая дверь.

— Очень…

— Все для тебя! — прошептал он мне на ухо и потянул вниз на шкуры. — Давай выпьем, ведь сегодня наша свадьба!