Стерва для демона (СИ) - Железнова Мария - Страница 20

— Да, пошел ты…демон, хочешь убить — убивай… — прохрипела я, но его слова неприятно царапнули.

Демон не ответил. Он отпустил руку, перевернул меня и поцеловал снова, настойчиво, но почти нежно. Он целовал, а я, захлебываясь, уворачивалась, но демон не замечал, он опускался ниже, до боли сжимал ягодицы, тискал.

— Раш, пусти! Ты бы предложил секс на пляже моей мамаше, я уверенна она бы не отказалась! Она так на тебя смотрела!

Демон замер, сел, поднимая меня из воды. На прибрежном ветру было холодно. Демон не отпускал моего предплечья.

— Знаешь, нам лучше вернуться. У нас не так много времени, чтобы все подготовить по правилам.

— Подготовить что? Жертвоприношение? — спросила я, чувствуя, что демон очень зол на меня.

— Можно сказать и так, жертвоприношение….

Демон обнял меня и в следующее мгновение мы оказались в замке перед дверью комнаты, которую уже можно называть моей после двух проведенных там ночей.

— Майя, срочно! Собирай круг и готовь все к церемонии.

— Раш, ты…же шутишь, да? — просипела я.

Раш криво усмехнулся, отчего его шрам хищно изогнулся.

— Отдохни, малышка! — Он открыл дверь комнаты и толкнул меня внутрь. — Поверь, скоро тебе понадобятся все твои силы! А вот это тебе точно больше не нужно!

Раш распахнул шкаф с одеждой. Одно движение пальцев, и все его содержимое пеплом осело на полу.

— Да, ты потеряла! Твое счастье, я успел приколоть ее к платью перед вашими танцульками, а то бы ты так долго не продержалась бы, целуя нашего снежного принца. Демон швырнул на кровать сверкающую брошь и исчез за дверью. Щелкнул замок.

Приняв душ, обмотавшись покрывалом и заколов его брошью, я стала бесцельного бродить по комнате, выкуривая одну сигарету за другой. Проходя в очередной раз мимо прикроватной тумбочки, я зацепила ее бедром и на пол полетели альбомные листы. С каждого из них смотрел на меня Сашка. Вот он совсем мальчишка, каким я его увидела первый раз. Мне было пять лет. Мы гуляли в парке и кормили голубей. Вот он чуть старше учит меня ловить рыбу, а вот ему уже пятнадцать. А вот каким я видела его последний раз.

И еще один лист. Берег озера, сосна. Сашка — взрослый, широкоплечий мужчина, скулы, нос с горбинкой, карандаш скользил по бумаге, оставляя неровные штрихи, словно танцевал. Но…все не то…У Сашки должны быть совсем другие глаза и подбородок, и волосы у взрослого Сашки подстрижены коротко, без детских кудряшек…А взгляд. Как бы он посмотрел бы на меня сейчас? Я нарисовала чуть прищуренные, точно от яркого солнца глаза, несколько морщинок, ухмылку…нет, все не то! Я отшвырнула лист, взяла следующий. Чуть стертый овал, широкий подбородок, Сашка смотрит на меня вполоборота, ресницы чуть опущены, получается чуть подозрительный прищур, кривая, немного презрительная усмешка…Нет, это не Сашка. Лист летит в сторону. Я беру следующий. Длинная челка, почти скрывающая один глаз, улыбка, на правой скуле — синяк, Только Сашке здесь шестнадцать. Он только что подрался с деревенским парнем. Из- за меня. Тот парень, Димка, не давал мне проходу. Когда я осталась совсем одна, Димка залез ко мне ночью. Я отбилась. Думала, что убила его, но нет — узнала позже, что он выжил. Зря я тогда ночью сорвалась и бросилась бежать в неизвестность. Хотя он бы достал меня, если б не убежала — начал бы мстить. После гибели отца и дяди Миши опекунство надой мной взяла Наталья Петровна, директор школы, что была влюблена в дядю Мишу. Она настаивала, чтобы я переехала в поселок. Я обещала, к ноябрю, но успела. Когда я бежала той ночью октябрьской ночью на железнодорожную станцию, едва избежав грубых Димкиных приставаний, я поклялась, что никогда, не один мужчина не прикоснется ко мне. В моем сердце всегда будет только Сашка. Я взяла лист и нарисовала мужской торс, стройный и рельефный, длинные мускулистые ноги, сильные руки, в правой руке — коробка с кольцом, в левой роза, длинный стебель и нераскрытый бутон стыдливо прикрыли интимное место. Сашкины глаза смотрят страстно, в них горит желание, губы чуть приоткрыты, словно он ждет моего поцелуя. Нет, это не Сашка, это скорее в стиле Роберта. Если бы Сашка делал мне предложение, он бы одел белую рубашку, расстегнул бы только верхнюю пуговицу…

Дверь скрипнула. Я сделала линию шеи смазанной, поднялась вверх. Голова Сашки чуть повёрнута, он смотрит вдаль. Над ним ветки можжевельника. «Я вернусь! Обещаю!» — шепчет он и…

— Готова?

Голос демона звучал тихо, вкрадчиво, предвкушающе. Я поднялась, изрисованные листы, точно перья, осыпались на пол. Я подняла и аккуратной стопкой сложила их на тумбочке.

— Готова, — ответила я, повернулась к демону и тут же закрыла лицо руками. — А…а вот вы господин демон кажется забыли…

— Да? Что же я по-твоему забыл?

Демон стоял, прислонившись к двери, абсолютно голый. Широко расставив ноги и скрестив на груди руки, он абсолютно не пытался прикрыть то самое, что на моем рисунке Сашка так стыдливо прикрывал розой. Я не стремилась особо разглядывать его наготу, но не могла не признать, что фигура у демона была вполне достойная, с точки зрения пропорций и рельефности. И эта курчавая дорожка темных волос от пупка до паха — мне захотелось взять карандаш и добавить обнаженке с розой эту волосатость. Демон оттолкнулся от двери и сделал шаг в мою сторону. Я тоже поспешно сделала шаг, только назад, споткнулась о кровать и упала на спину.

— Срам свой прикрыть ты забыл, демон, черт тебя подери!

— Ты рано в кроватку легла, малышка! — произнес демон насмешливо и поднял меня за руку. — И вот это тебе сейчас не нужно совсем!

Он отстегнул брошь, отшвырнул прочь покрывало, в которое я была завернута. Я ощутила его горячее тело, почувствовала, как внизу твердеет его плоть, уперлась руками, попыталась отодвинуться, но он не отпускал.

— Ты собираешься приносить меня в жертву или…?

— Или что? Какие у тебя варианты? Соблазнить меня решила, малышка? Поздно! Раньше надо было думать. Перед церемонией хлопать своими голубыми глазками бесполезно!

— Да я лучше сдохну, чем буду соблазнять тебя, урод!

Лицо демона закаменело. Шрам почернил.

— Как тебе будет угодно…Руку!

— А почки в придачу не надо? — спросила я, пряча руки за спину, что было крайне опрометчиво с моей стороны, теперь моя обнаженная грудь касалась его. Он тут же прижал меня к себе еще крепче. Его руки скользнули по плечам. Я отвернулась и нос уперся ему в подмышку. Демон пах — морем, можжевельником и чем-то еще, от чего сердце пронзительно заныло…

Демон обхватил мои запястья, притянул к себе, очень медленно и осторожно прикоснулся губами к побелевшим от напряжения костяшкам пальцев и, очень внимательно глядя мне в глаза, спросил:

— Готова?

Я расправила плечи и посмотрела на демона с вызовом.

— Готова ли я умереть? Да! Готова! Ты сам сказал, что мне уже давно пора сдохнуть! Или ты думал, что твой голый вид так меня возбудит, что я буду умолять тебя лечь со мной в постель? Ха-ха, член с крылышками! Лучше убей меня!

— Это значит да? — вкрадчиво спросил демон.

— Да!

— Отлично! — демон ловко развернул мою ладонь. Сверкнуло лезвие. Я вскрикнула, попыталась выдернуть руку. НО демон меня крепко держал и радостно улыбался.

Мир качнулся, раскалываясь на части. Точно кисть окунули в воду, и акварель растеклась по бумаге, цвета переплелись, побледнели, побурели, расползаясь по углам.

И мы входим в эту грань, разрывая промокшую бумагу реальности. Я зажмуриваюсь, ожидая почувствовать под ногами холодный пол подземелья, увидеть расписанный рунами каменный жертвенник и столпившихся вокруг демонов в капюшонах, ожидающих получить дозу, впитывая мои мучения. На плечи мне упала легкая прохладная ткань.

— Все уже. Глаза можно открыть. Или тебе страшно? Передумала умирать? Будешь уговаривать меня вернуться в спальню?

Не… — начала я, открывая глаза.

Слова закончились. Я стояла, открыв рот и боясь даже дышать, боясь, что то, что простиралось передо мной исчезнет или растворится. Перед нами бескрайняя чернота вселенной. Чернота такая густая, что больно смотреть. Клубящаяся и живая, теплая чернота, проваливается под ногами, точно мягкая трава. А впереди серебристый, яркий диск, точно лунный блин, тонкий, мерцающий, с единственным кратером посередине, похожим на суповую тарелку с неровными краями.