Псы войны (СИ) - Шек Павел Александрович - Страница 112

В гильдии меня ждали. Стоило только появиться на пороге, и уже через пару минут я входил в кабинет главы. Точнее, кабинет глав, так как гильдией руководили двое. Не знаю, с чем это связано, и как они делили обязанности и полномочия. С одним из них, как говорил выше, я был знаком. Бенедикт Штейн, упитанный мужчина лет сорока. Крепкого телосложения, светловолосый, любитель дорогих колец и золотых цепей. Второй – Томас Бельц, низкорослый, пузан лет на десять старше. Хотя, я думаю, что над его здоровьем пекутся не самые простые целители, и он гораздо старше. Просто взгляд у него тяжёлый, как у древнего старика.

– Господин Хок, – наигранно и очень профессионально обрадовался Бенедикт. – Мы Вас ждали. Очень ждали.

– Доброго дня, барон Хок, – голос Томаса звучал нейтрально-деловым.

– Доброго утра, уважаемые, – поздоровался я, проходя к высокому и удобному креслу для гостей. – Чем могу быть Вам полезен?

– С порога и сразу о делах! – всё ещё радостно сказал Бенедикт. – Вот что значит деловая хватка. Многим баронам стоит у Вас поучиться.

– Не обращайте внимания, барон Хок, – вставил Томас. – Бенедикт любит заливать гостей потоком словесной патоки. Если хотите, мы можем выпить чаю и послушать. Он в этом деле мастер, поверьте мне на слово.

– Злой ты, – проворчал Бенедикт, разом посерьёзнел, прошёл по кабинету и сел в кресло.

– Мы знаем, барон Хок, что Вы читаете мысли и желания людей, как открытую книгу, – спокойно сказал Томас. – А Бенедикт пока не умеет льстить от чистого сердца.

– Ты ещё скажи, что не уверен, есть ли у меня вообще сердце, – хмыкнул тот.

– Скажите, это проницательность или что-то более? – спросил у меня Томас. – Строго между нами, – добавил он вполне искренне.

– Врождённый талант и немного практики, – я пожал плечами, как бы говоря, что ничего в этом особенного не вижу.

– Эх, если бы не законы... – покачал головой Бенедикт. – Барон, если Вы захотите немного заработать, то мы готовы щедро платить Вам за консультации во время торговых переговоров. Естественно, не раскрывая Вашу личность. Не отказывайтесь сразу, подумайте, – быстро добавил он, поймав мой взгляд.

– Мы пригласили Вас поговорить о купчих, – сказал Томас. – Тех самых, которые наделали в торговой среде много шума. Гильдия хочет выкупить их. По честной цене, без обмана.

– Простите, но продавать бумаги я не стану. Ни Вам, ни кому бы то ни было.

– Вы ведь рассудительный и умный человек, – Томаса мой отказ ничуть не удивил. Он был уверен, что я откажусь. – Я вижу три главные причины, почему это выгодно Вам, и всего одну, по которой это не выгодно. Во-первых, это исчерпает конфликт между Вами и герцогом Янда. Герцог, который имеет весьма серьёзные планы на провинцию Лоури. Хотя теперь её уже надо называть провинцией Янда. При этом гильдия не отдаст ему бумаги. Мы готовы заплатить за них огромные деньги и планируем извлечь прибыль, которая покроет все затраты.

– Во-вторых, – поддержал его Бенедикт, показав два пальца, на каждом из которых красовался огромный золотой перстень, – использовать бумаги по назначению не так просто, как Вы думаете. Деньги, доверенные люди, пошлины, взятки – всё это потребует огромных затрат. И привлечь людей Блэс вряд ли получится по многим причинам.

– Третья причина – личное время, – сказал Томас. – Готовы ли Вы посвятить себя такой банальной деятельности как добыча и продажа мрамора или леса? Если предположить, что нет, то пройдёт не так много времени, и Император задастся вопросом, почему богатая земля перестала приносить прибыль. Деньги всегда, поверьте мне, всегда выше и важнее таких вещей как личная симпатия или дружба. Сегодня Император благоволит Вам, а завтра опала.

– Есть ещё с десяток менее важных причин, почему эти бумаги проще и выгоднее продать, – подытожил Томас. – Но, вместе взятые, они не перевесят и одну из озвученных выше, поэтому их можно опустить. Так как, мы смогли Вас убедить?

– Действительно, звучит очень убедительно, – согласился я. – Только я не планировал нырять с головой во всё это прямо сейчас. За пару лет сумею наладить и добычу, и продажу.

– Мне нравится, что Вы говорите об этом так уверенно, – выдал дежурную улыбку Бенедикт. – Но чаще всего людей губит именно самонадеянность. Пусть это не прозвучит как оскорбление.

Помолчали. Томас Бельц встал, сходил за неказистой глиняной чашкой, в которую налил что-то горячее. Затем засыпал знакомые высушенные корешки. Они выглядели как маленькие монетки, цвета потускневшей кости.

– Позвольте полюбопытствовать, – спросил я, показывая на шкатулку с корешками.

– Прошу, – он передал мне её.

– Вас мучает головная боль или бессонница? – я взял один, потёр между пальцами. В воздухе запахло горечью.

– И то, и другое, – сказал он. – Господин Сильво говорит, что это возраст и переутомление. Магия тут бессильна.

– Конский редис, причём не самого высокого качества, – сказал я. – Предположу, что после приёма головная боль утихает, и Вы стараетесь уснуть минут за двадцать. Но если не успеть – тошнота, головокружение и чувство, словно голову набили мокрой шерстью.

– Всё именно так, – кивнул он.

– Не пейте эту гадость, – серьёзно сказал я. – Убить она Вас не убьёт, но я бы и за деньги не стал так издеваться над своим телом. Лучше вскипятите ещё воды. У меня есть средство и от головной боли, и от бессонницы.

В помещение заглянула Ивейн.

– Принеси из повозки сумку с травами, – не оборачиваясь, сказал я на языке асверов.

– Уважаемые главы торговой гильдии, – улыбнулся я, глядя на немного недоумевающих мужчин. – Я планирую открыть в Витории лавку Алхимика и создать соответствующую гильдию. Нет, не такую, которая уже есть. Не собираюсь варить мыло и дорогие духи. Это будут зелья. В основном для магов. Но и простым людям мне есть что предложить. О сотрудничестве мы поговорим позже, а сейчас, в знак дружбы, я приготовлю для вас особый отвар. Он избавит от головной боли днём и позволит легко уснуть ночью.

– Это будет очень кстати, – немного недоверчиво сказал Томас. Он встал и снова прошёл в дальний угол кабинета к пузатому чайнику.

– Мне запретили заниматься магической практикой, – добавил я. – Но никто не запрещал мне лечить людей другими способами.

Бенедикт пожал плечами, как бы говоря: «Делайте что хотите, я никуда не спешу. Какие такие важные переговоры, о чём вообще речь?»

Через минуту появилась Ивейн и вручила мне небольшую сумку с травами, которые я хотел отвезти в поместье Блэс. Достав пару тряпичных мешочков, взвесил их в руке.

– У вас не найдутся две ёмкости для трав? – отдавать всё я не собирался. Томас вернулся с кружкой и двумя серебряными шкатулками. – Вот здесь, чёрные корешки – это от головной боли. Достаточно трёх-четырёх жилок, в зависимости от того, как сильно болит. Добавляете на кончике ножа порошок из второй шкатулки. Вода должна чуть-чуть остыть, но можно и не ждать. Заваривается в течение пяти минут. Так что вы предлагали по поводу купчих?

– Золото. Мы предлагаем много, непомерно много золота, – сказал Бенедикт. – Этого хватит и Вам, и вашим потомкам на многие поколения.

– Давайте будем откровенны, – сказал я, убирая оставшиеся травы в сумку. – Я хочу сделать так, чтобы герцог Янда проклинал тот день, когда связался с провинцией Лоури. И при этом самому получать прибыль. Я не отдам эти бумаги. Но мы можем договориться вот о чём…

* * *

Император Вильям, тюрьма для магов, полдень

Карета Императора в сопровождении двух отрядов гвардии въехала во двор бывшей крепости. Вильям не раз бывал на территории тюрьмы, и каждый раз его не покидало ощущение, что место это проклято. Словно тёмные маги, мучительно умершие, или те, кто ещё мучается, отравляли не только воздух, но и пропитали чистым злом камень, из которого была сложена крепость. Отец Вильяма говорил, что удерживает подданных от преступления не то, насколько сурово наказание, а его неотвратимость. Но, попадая на территорию тюрьмы, Император сомневался в этом утверждении. И жалел о том, что академия перестала водить сюда студентов, чтобы они в полной мере осознали, что ждёт их, вздумай они коснуться тьмы или пойти против Империи.