А единороги будут? (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 19

Рикиши же встал, подставил девушке третий стул, дождался, когда она сядет, и пододвинул ее вместе со стулом поближе к столу. Потом замер возле своего места, как будто чего-то ожидая… Я нахмурилась, потом сообразила и, повернувшись к вновь пришедшей, уточнила, не против ли она наличия в нашей компании молодого красивого и очень вежливого мужчины.

Девушка засмеялась и отрицательно помотала головой:

- Конечно, нет. Мужчины в этой академии такая редкость. А молодой – это сколько? Он ведь из истейлов, причем вроде еще чистокровный… - девушка смешно наморщила лоб, изучая Рикиши.

И тут меня осенило, что я неправильно рассчитывала возраст своего нетопыря. Он ведь действительно был истейл, и не скрывал этого. Наоборот, когда я изучала Первую Межмировую, иногда выдавал такие удивительные подробности, будто сам в тех битвах участвовал. А война, в которой Яхолия поработила Истейлию, была четыреста девяносто два года назад. Если бы я включила мозг и не циклилась на Соноле с ее браками, то вспомнила бы об этом. Но меня как перемкнуло… Значит, ему сейчас, примерно, от пятисот десяти до пятисот пятнадцати, как-то так. Не то чтобы мне сильно полегчало, но хоть какая-то определенность во всем этом беспросветном мраке загадок.

- Наичистокровнейший истейл, - ответила я, глядя при этом на Рикиши, так что успела заметить промелькнувшую у него на губах ехидную улыбку.

- Не знала, что их до сих пор где-то разводят, - в голосе нашего экскурсовода прозвучал интерес, плохо спрятанный под пренебрежением. – Сестра недавно себе искала, так весь молодняк уже с яхольскими генами.

Вот как можно сидеть рядом с человеком и говорить о нем и его соплеменниках, как о породистых собаках?!

Мысленно запихнув в копилку тупых вопросов еще один («Зачем так важно, чтобы истейл был чистокровный?»), я положила вилку и ножик на тарелку, перекрестив их, и посмотрела на Абагэйл, продолжающую доскребать салат. Значит, придется поддерживать разговор…

- Ну, мне повезло, - улыбнулась я, в последний момент успев заменить этой фразой ту, что просто рвалась наружу: «Наша альменхеттен знает тайные места!». Судя по одобрительному взгляду Рикиши, он оценил мой подвиг.

М-да, еще и двух часов не прошло, как я в академии, а чувствую себя, как путешественник на болоте. Иду и постоянно палкой почву трогаю, чтобы в трясину не провалиться. И злость внутри пульсирует… Злость, обреченность и упрямство. Дойду! Выберусь… И покажу всем… кузькину мать!

Но, вообще-то, Марими и ее подпевалы… все! Даже нетопырская… Все, как один – сволочи! Да, вот так вот резко, грубо, но синонимы в голове только еще более нецензурные. Взяли, слегка надрессировали, чтобы при виде моря не орала и дала бы посадить себя в лодку. Завезли как можно глубже, чтобы берегов не видно… и бросили! Вот что им стоило вручить мне тоненькую книжечку-методичку с подборкой самых основных вопросов и ответов, на которых я могу спалиться? Или мне эту методичку и вручили?

Я посмотрела на Рикиши, прекратившего есть ровно в тот момент, когда я перекрестила нож и вилку. Ну да, вполне возможно, что он мне выдан не как шпион, а как моральная поддержка и опора. Но тогда выдан как-то… через одно место. К тому же я ожидала бы подобной душевной щедрости от Марими, но как раз она настойчиво хотела его у меня отнять. Ну, то есть, не то чтобы настойчиво… Только вдруг я бы согласилась?! Не так уж они меня хорошо знают, чтобы просчитывать каждый мой шаг. А заботящаяся обо мне Сонола – это фантастика. Но… других альтернатив не было. И к тому же мне вполне ясно дали понять, что и он, и Сонола даже не сомневались в том, что так все и произойдет: я смогу его прокормить вкусной и питательной энергией во время секса. Но тогда… как быть со сценой, где прикованный к стене Рикиши жалостливо взывает к своей прежней хозяйке: «Пожалуйста, не поступайте так со мной… Пожалейте… Не надо, умоляю!»?.. Бр-р-р! Я даже плечами передернула, потому что меня опять пробрало до мурашек. Я, как наяву, услышала его шепот… такой настоящий, такой… специально для меня сыгранный?!

Спокойствие, главное, спокойствие! Никто не будет упокаивать нетопырей прямо в столовой, ножиком для масла… Выдыхаем! Это неприлично и не по этикету…

Тем более что Абагэйл, наконец-то, доела, и мы можем выползти отсюда.

- Ну что, теперь я вам покажу библиотеку! – вдохновенно объявил наш экскурсовод, и мы понеслись опять же в отдельное уже трехэтажное здание.

- В столовой у нас два этажа, потому что на первом кухня и обычный обеденный зал, а на втором место для студенческих вечеринок по шестым дням недели. Там весело! А в библиотеке третий этаж – архивы, туда по пропускам пускают специальным.

Библиотека мне понравилась, даже с учетом того, что мы просмотрели ее галопом. Я даже отвлеклась на какое-то время от процесса пережевывания обиды, на то, что Рикиши с Сонолой развели меня хорошо разыгранным спектаклем, как дурочку наивную. Вот ведь застряла после обеда всякая дрянь в зубах, да так плотно, что не выплюнешь.

Сада в академии было целых два – летний и зимний, под крышей. Неизвестные мне цветы, кусты, деревья… Нет, в сад гулять я пойду потом, когда успокоюсь! А успокоюсь я, когда во всем разберусь. А разберусь я во всем сегодня же вечером! И пытать буду уже по настоящему… Или кормить перестану! Пусть… пусть сдохнет, гад!

Я обернулась и сверкнула взглядом на Рикиши, в отличие от меня, не витавшего в паровых выхлопах злости, а спокойно выслушивающего нашего экскурсовода.

Нечего себя обманывать – сдохнуть я ему не дам. Духу не хватит. Даже если пойму, что, на самом деле, передо мной шпион… Но и жить постоянно в таком напряжении не смогу. Точно не смогу…

И что делать-то? Обманываться самой или позволять обманывать себя? Или расслабиться и пытаться получить удовольствие?

- Ну, вот и наше общежитие, - экскурсия, похоже, подошла к концу, а я и не заметила.

Дорога, по которой мы пришли, разделялась на три – влево, вправо и вперед. Вдоль каждой из них, с двух сторон тянулись длинные двухэтажные здания наподобие таунхаузов.

- Ваши комнаты на втором этаже пятого блока третьего дома, триста пятьдесят вторая А и триста пятьдесят вторая Г, - выдала девушка, взглянув на наши пропуска. На них, действительно, стояли эти номера, сразу под нашими именами и фамилиями. – Третий дом на центральной линии, слева, - продолжала объяснять нам наш экскурсовод. – Пятый блок и второй этаж, думаю, вы сами отсчитаете. Ну, и буквы на всех номерах стоят… Да вас в другие и не пустят.

Судя по тому, как она начала быстро тараторить, от нас собирались поскорее освободиться, так что мы обе, я и Абагэйл, поняли тонкий намек и закивали, рассыпаясь в благодарностях.

- Старшие курсы всегда берут шефство над новенькими. Тут так положено, - пояснила девушка и, уже убегая, вспомнила: - Кстати, мы же так и не познакомились! Меня зовут Карен.

Свои имена мы ей сказать уже не успели… Наш шеф, быстро стуча каблуками, исчезла из виду.

Между входами в блоки здесь были аккуратные зеленые лужайки, только трава, без всяких цветов, но все равно выглядело очень уютно. И сами домики тоже были красивые, не яркие и не блеклые. Светлые. Окна большие. Двери широкие. Лестницы, правда, винтовые, но зато перила резные и высокие. И ступеньки удобные.

Вбежав в свою квартиру, я огляделась и довольно улыбнулась. Все целиком было чуть побольше, чем моя спальня в поместье Тарнизо, но зато какая родная, привычная планировка! Как будто обратно в свой мир вернулась. Разве что кухни нет, вместо нее маленькая кладовка с большим морозильным шкафом, баром, в котором стояла бутылка с чем-то нежно-розовым, набор ножиков на магнитах у стены… По паре кружек, бокалов, десертных вилок и чайных ложек на полке. Ну, и еще пирамидка из блюдец и тарелок.

- Не густо, - констатировала я.

Туалет и ванна были смежные, занимая комнатку едва ли больше кладовой. Зато гардеробная была уже как две кладовки. Потом шла спальня, в которой с трудом помещались: огромная кровать, с балдахином, трельяж, журнальный столик, стульчик с подлокотниками, наподобие тех, что были в столовой и пуфик, мягкий такой, уютный…