Белый Орден или Новые приключения Ариэля (СИ) - Катканов Сергей Юрьевич - Страница 31

— Хорошая мысль. Сам понимаешь, Измаил, что вопросы отношений с горцами теперь полностью на тебе. Надо, кстати, запретить рыцарям ходить в горы без вас. Там столько всяких традиций… Одну нарушишь — и ты уже смертельный враг. Горцев совершенно не будет интересовать, что мы их традиций просто не знаем. И то, что у нас другие традиции, им будет совершенно безразлично. Чужие традиции для них — это просто нарушение традиций. С этим неравенством в отношениях придётся мириться.

— Надо же, как ты всё это понимаешь. Жил среди горцев?

— Нет, никогда. Просто я имею некоторое представление о мусульманах.

— И где ты с ними соприкасался?

— Лучше не спрашивай, Измаил, лучше не спрашивай.

Шла неделя за неделей, Орден всё лучше обустраивался на новом месте. Город вычистили полностью, похоронив всех, независимо от того, что большинство домов оказались невостребованы. Город принял десятитысячный Орден, не оказавшись заполненным даже на половину. Нашли ещё много нетронутых кладовых, обеспечив себя продовольствием не меньше, чем на год. Начали думать о будущем, понимая, что горстке горцев такую ораву всё равно не прокормить, попросили у них помощи в разведении своего стада. Горцы охотно помогли, и тогда полсотни сержантов ушли в горы, построив собственную деревню и занялись разведением коз. Эти люди под бдительным руководством Измаила очень серьёзно изучали горские традиции: как встать, как сесть, как поздороваться, как поблагодарить. Вскоре они стали для горцев почти своими, полугорцами, на которых аборигены смотрели с добродушной снисходительностью. Деревня орденских полугорцев стала своего рода дипломатическим представительством Ордена в горах — через них шли все контакты. А рыцарей-рабов горцы отпустили без выкупа. Измаил на вопрос о том, как ему это удалось, лишь улыбался. В Орден влились сотни новых рыцарей.

Постепенно в домах становилось всё уютнее. Работы по обживанию чередовались с боевыми упражнениями, чем очень серьёзно занялся Марк. Из довольно разношёрстного человеческого материала с разным уровнем подготовки, он создавал чётко структурированные сплочённые боевые единицы, которые обладали всё улучшавшейся способностью к взаимодействию. Всё-таки людские ресурсы, оказавшиеся в их распоряжении, были великолепны, с потенциалом гораздо выше среднего. Это были исключительно добровольцы, сознательно выбравшие путь борьбы, несмотря на всю её безнадёжность. Оставалось только в полной мере реализовать потенциал этих людей. У Марка это довольно неплохо получалось. Скоро их маленький Орден стал такой боевой единицей, которая стоила всего прежнего Ордена, большого, но очень рыхлого и, как выяснилось, совершенно непригодного к настоящей войне.

Главной проблемой их сплочённого военного городка было почти полное отсутствие женщин. В тот город, который они когда-то освободили от сарацин, послали гонцов, предлагая людям переселяться сюда. Несколько тысяч человек откликнулись, среди них были и женщины, но очень немного. Иоланда безо всяких приказов и назначений как-то постепенно стала общепризнанным лидером женской части города. По её предложению женщины открыли ткацкую мастерскую, которая начала производить весьма приличные, довольно тонкие ткани.

Так из безнадёжного хаоса постепенно возникал новый мир — сложный, путаный, далеко не безупречный, переполненный мелкими конфликтами, с которыми они ещё только учились разбираться, но это был мир, созданный людьми и для людей, ангелы больше не кормили их с ложечки и не оберегали от малейшего проявления зла, как несмышлёных детей. Новый мир стал миром взрослых, ответственных людей, которым Бог помогал добиваться поставленных целей, но которые сами ставили перед собой цели, потом честно выбиваясь из сил ради их осуществления.

Однажды вечером Ариэль и Иоланда гуляли по набережной. Когда-то здесь было шумно и многолюдно, как в любом портовом городе, где у бесчисленных причалов никогда не исчезает лес мачт. Сейчас здесь было пустовато. Флот, на котором прибыли сюда мусульмане из внешнего мира, был полностью сожжён у причалов драконами. Новым жителям города нечего было делать на берегу, так что Ариэль и Иоланда гуляли в одиночестве.

— Смотри, Ариэль — лодка! У нас появились свои лодки! Значит, теперь у нас будет рыба! — весело закричала Иоланда.

— В самом деле, — жизнерадостно подхватил Ариэль. — Похоже, наши разговоры о том, что надо организовать рыбалку, не прошли бесследно. С берега тут ничего не поймать, но вот мы уже и лодки научились строить.

— А вон, смотри, корабль! Когда вы успели построить такой большой и красивый корабль?

— Строить корабль нам и в голову не приходило, он нам совершенно не нужен, — тревожно сказал Ариэль. Но корабль действительно шёл к берегу. Ариэль сразу узнал его. И сердце защимило. Корабль шёл без парусов и без вёсел, с такой ровной скоростью и таким безупречным курсом, как будто волны вообще никак не влияли на его движение. Это был тот самый волшебный корабль, на котором они когда-то путешествовали с Жаном. В голове Ариэля вихрем пронеслись предположения о том, что может принести этот корабль сейчас? Он смирил этот внутренний вихрь и решил подождать, когда ситуация прояснится сама собой.

Корабль, не сбавляя скорости, плавно приблизился к каменному причалу и мгновенно замер, едва коснувшись камня. Ариэль, не торопясь, шёл к причалу, он видел, как из трюма один за другим выходили рыцари в белых плащах. Первым на берег вступил… Жан! Они увидели друг друга одновременно и сразу же ускорили шаги. Обнявшись, некоторое время молча смотрели друг на друга, надо было так много сказать и спросить, что первые слова никак не находились. Наконец, Ариэль выпалил:

— Какими судьбами, Жан? Ты откуда?

— Из ада. В двух словах не расскажешь. А куда мы попали?

— В чистилище. Но об этом не расскажешь и в трёх словах. Ты с друзьями?

— Да. Перед тобой девять рыцарей Храма. Как при Гуго де Пейне, — храмовники сдержанно поклонились. Тем временем к ним подошла Иоланда, светившаяся радостным удивлением.

— Это моя жена Иоланда.

— Счастлив видеть госпожу, о которой столько слышал от своего друга.

— А вы, должно быть, Жан? Ариэль мне о вас немало рассказывал.

— Да, друзья мои, вы знаете друг о друге столько, как будто знакомы с детства, хотя и встретились впервые, — весело рассмеялся Ариэль. — Пойдём к нам. Твоих парней я прикажу разместить, накормить и обласкать, а к тебе никого не подпущу по крайней мере сутки.

Когда они устроились в комнате, которая стараниями Иоланды была довольно уютной, и поужинали, Жан сказал:

— Мне показалось, что в воздухе вашего мира разлито напряжение.

— Тебе не показалось. Того царства пресвитера Иоанна, о котором я тебе рассказывал, больше нет. Мы сейчас пытаемся создать новый мир, но шансы на успех минимальны. Наши враги таковы, что бороться с ними невозможно. Но я очень тебя прошу, расскажи сначала о себе.

— О себе… Ты помнишь, как нас бросало из эпохи в эпоху, из романов в реальность. Романы были, кажется, реальнее, чем сама жизнь, а повседневность казалась фантастикой. Когда мы с тобой расстались, это не прекратилось. Я покинул родные края вместе с тобой в эпоху рассвета Ордена Храма, а вернулся в совсем другую эпоху. Глухой ночью мой корабль вошёл в реку Сену, я вышел на набережную Парижа. Вокруг не было ни души. Не представляешь, как я был счастлив вновь оказаться в родном городе. Но это был и Париж и не Париж одновременно. Многие дома куда-то исчезли, вместо них появились новые, деревья росли там, где их не могло быть, причём это были уже старые деревья. И воздух… Это был совсем другой, неизвестный мне и непривычный воздух. Я ошалело бродил по знакомому и незнакомому мне городу. Если бы не наши с тобой приключения, приучившие меня ничему не удивляться, впору было бы сойти с ума.

Рассвело, на улицах начали появляться первые прохожие. Мне так хотелось обо всём их расспросить, но я не знал о чём спрашивать. К тому же они смотрели на меня, как на диковинного зверя, с некоторым даже испугом, быстро отводили глаза и ускоряли шаг, торопясь со мной разминуться. В подобных случаях человек думает, что на нём что-то не так одето, и я осмотрел себя. На мне была самая обычная одежда храмовника, и я не понимал, кого она может в Париже удивить и уж тем более напугать. Поглядывая на прохожих, я начал замечать, что вовсе не я, а они как-то не так одеты, их одежда была вроде бы и привычной, но отличавшейся множеством деталей от той, которую я знал.