Горе-волшебник. Книга 1 (СИ) - Касперович Алла Леонидовна - Страница 8

Я всегда подозревал, что деда меня недолюбливает. Папу он хотя бы уговаривал, заманивал, упрашивал. А мне просто сказал: едешь, и точка!

— Не волнуйся, мой мальчик, — снова улыбнулся Норвус. — Тебе нужно будет отучиться только шесть лет.

— Почему это? Год.

— С чего ты взял?

— Так я ж экзамены не сдам.

— Потому что ты выродок, да?

— Ну да.

С Норвусом мне почему-то легко было говорить об этом. Может быть, потому что он не был волшебником.

— Мальчик мой, я думаю, ты справишься. Нет, я уверен, что справишься. И тебе всего шесть лет учиться осталось. Тебя же твой дедушка сам учил эти четыре года. Так и получается, что тебе осталось всего лишь шесть. Это совсем немного, мой мальчик, ты уж мне поверь.

Ничего себе! Всего шесть! Он издевается, да? Нет, точно убегу! Сегодня же! Ну, или завтра…

И кто сказал, что деда меня учил? Он меня мучил! Как вспомню, какую чушь он меня заставлял делать, так противно становится. Может, это и не чушь для волшебников, а мне-то какая разница? Я же выродок.

— Сейчас ты будешь в пятом классе, а это очень ответственный год, ведь вы начинаете изучать водное волшебство. Так что, мой мальчик, учись усердно. Тогда ты сможешь окончить первый класс как твой отец и дедушка. Вот они…. То есть вот твой дедушка гордиться тобой будет!

Ну да, как же. Будет он выродком гордиться. Оладка перепеченная! Да не хочу я здесь учиться! Я вообще учиться больше не хочу! Хватит уже с меня. Все равно из меня разве что крестьянин получится. Я деревню люблю.

А мы уже подплывали к воротам. Они открылись сразу же, как только лодка остановилась возле берега. Норвус выпрыгнул на берег так резво, словно это ему было тринадцать, а не мне. Я же кое-как выкарабкался на четвереньках, да так и остался. Я боялся, что если встану на ноги, то тут же упаду — так они у меня шатались.

— Что с тобой, мой мальчик? — всполошился Норвус.

— С-сейчас.

Как-то я все-таки поднялся, и даже коленки почти не дрожали. Я отряхнул штаны, а потом вытер о них руки. По-моему, все стало еще грязнее. Ну и ладно, мне все равно никогда не нравились эти бабские тряпки. Вот только где тут нормальные достать?

— Я готов.

Норвус только улыбнулся, а меня опять передернуло. Я все никак не мог к этому привыкнуть. Да и смотрел он на меня так ласково-ласково, будто бы я был его родным, если не сыном, то племянником. Причем любимым племянником.

В школьном дворе было тихо. Слишком тихо. Мне так и казалось, что вот-вот здесь прошуршит перекати-поле — таких за нашей деревней полно. Я как-то по-другому представлял себе Школу. Раз тут много детей, то я думал, что и шума должно быть не меньше. Так что совершенно пустой громадный двор — тут мог поместиться весь наш замок вместе с деревней — меня очень удивил.

— Норвус, а где все?

Он огляделся по сторонам, будто не понял мой вопрос.

— Кто — все?

— Ну… школяры…

— Так ведь занятия еще не закончились.

— Как не закончились?! — ахнул я. — Уже ж… Кстати, а сколько сейчас времени?

— Два ровно, — ответил Норвус, посмотрев на свои наручные часы. Такие совсем недавно появились, может, года два назад. Даже не представляю, как люди раньше время узнавали. У меня тоже свои такие есть, только они в карете где-то лежат. — Через сорок минут занятия закончатся.

— Ого!

А я еще думал, что это деда надо мной издевается. А оно вот как. Деда меня в ученической только до полудня держал.

Вообще-то он, наверное, и хотел бы, чтоб я позанимался подольше, вот только я за это время так нашкодить успевал, что деда сам меня с глаз долой отсылал.

— Ой! Я совсем забыл! — всполошился Норвус и потянул меня за руку. — Как же я мог забыть!

— А что такое? — спросил я, еле поспевая за ним.

— Я часы забыл завести.

Это он думает, что объяснил?

— И что?

— А то! Нам надо поторопиться!

— Зачем?

— Скорее!

Норвус совсем распереживался. Он бежал все быстрее и быстрее, а значит, и я. И только когда мы оказались на крыльце, до меня дошло, почему Норвус так торопился. Мы вовремя спрятались за дверью, а то нас бы точно снесли. Я первый раз видел столько людей сразу. Школяры бежали и орали так, что у меня уши заложило.

— Успели, — выдохнул Норвус.

— Куда это они?

— На свободу.

Ага, я так и подумал. Похоже, что школяров в ученических держали несколько дней, и даже в нужник не выпускали. Я к деду хочу — он так не зверствовал.

Когда в широченном коридоре, где мы прятались, стало совсем пусто, Норвус вышел. И я тоже за ним. Пока мы шли, я рассматривал свою новую клетку. Большая клетка — есть, где разгуляться. Под ногами у меня лежал бесконечный темно-синий ковер с грязно-желтыми полосками по бокам. Стены были выкрашены в бледно-голубой цвет, и на них в золоченых рамках висели какие-то непонятные карты, таблицы, формулы и еще всякая разная никому не нужная дребедень. А потом вместо них пошли портреты волшебников и волшебниц, я их раньше никогда не видел. Не-а, два я все-таки узнал: мои бабуля и деда. Только тут у Корвиуса еще волосы есть. Ой, надеюсь, деда подольше задержится у Короля.

На пути мы встретили несколько волшебников. Норвус им низко кланялся, а они кивали. Некоторые из них. Почти никто. А потом мы наткнулись на Ремуса. Он, как и говорил, сделал вид, что не знает меня. Какое счастье!

— Кто это? — спросил Ремус, глядя на меня, будто я уже нашкодил. Но я ж еще не успел! Вроде бы. — Я его раньше не видел.

Э как он врать умеет! Да я б сам ему поверил!

— Это, уважаемый волшебник Ремус, внук нашего любимого Верховного волшебника Корвиуса, Марвус.

— Ясно, — кивнул он и пошел себе дальше.

И мы тоже двинулись вперед. А этот длиннющий коридор все никак не заканчивался. Наконец мы остановились возле двери, на которой серебристыми буквами было написано: «Старший волшебник Совета Школы». А ниже была прибита табличка с золочеными буквами: «Корнелиус». Вот в эту дверь Норвус и постучал.

— Войдите!

Дверь открылась, и мы зашли. Первое, что я увидел, был здоровенный темно-коричневый стол, а за ним ярко-синее кресло, перед которым Норвус поклонился даже ниже, чем перед теми волшебниками в коридоре. И только потом я заметил в этом кресле крошечного седого человечка с длинными рыжеватыми усами. На его голове была круглая темно-синяя шапочка в серебряные звездочки. Я смотрел на этого старичка и чуть не лопался со смеху. Неужели… Неужели я не самый маленький!

— Чего зубы скалишь, недоумок?! — завопил старик. — Да я тебя сейчас…

— Уважаемый Старший волшебник Корнелиус! — перебил его Норвус, загородив меня собой, и снова поклонился. — Это внук Верховного волшебника Корвиуса.

А мне стало еще веселее: маленький старичок так подпрыгнул на своем месте, что с его головы свалилась шапка. Сам же он сначала побледнел, потом покраснел, а после вообще весь пятнистый стал. И тут меня по макушке кто-то огрел, да так, что аж зубы лязгнули! Я обернулся, но никого не увидел. Да я поклясться мог, что это была моя бабка. Уж ее-то руку я точно где угодно узнаю. Только вот бабуля ж дома осталась…

— А… ясно… внук Корвиуса, значит. Э… мальчик…

— Марвус, Старший волшебник Корнелиус, — подсказал я. А вдруг бабуля и правда тут? Иногда я думаю, что она вообще всемогущая.

— Марвус, значит, — кашлянул старик и снова нахлобучил шапку. — Ладно, Марвус, проходи, садись.

Я то, конечно, прошел, только вот куда садиться?

— Он не видит, — сказал Норвус.

— А, точно. Он же вы… То есть, сейчас.

Передо мной появился высокий стул с такой же ярко-синей обивкой, как и у кресла Корнелиуса. Мне показалось, или старикан хрюкнул?

— Садись.

— Да, Старший волшебник Корнелиус

Пока я карабкался на этот стул, старикашка здорово повеселился. Он даже на своем кресле привстал, чтобы все хорошо разглядеть. Уселся я хорошо, но вот ноги до пола не доставали.

— Кхм, давно ты приехал?

— Недавно.