Love is above all (СИ) - Кузнецова Екатерина "beaussible" - Страница 36

— Чёрт! — раздраженно выругался я и быстро снял с себя уже запачканную вещь.

Через десять минут моя футболка уже была в стирке, а я разгуливал по кухне в одних джинсах. Забавная ситуация, если честно признаться.

— Доброе утро, — неожиданный, но достаточно сонный голос Поли, заставил меня резко обернуться на дверь. Девушка стояла передо мной в своей любимой пижаме, в которой вчера и заснула, а на голове у неё был только что сделанный небрежный пучок. Её лицо уже не было таким бледным, да и весь вид в целом говорил о том, что ей намного лучше. Совершенно случайно я успел заметить, как внимательный взгляд блондинки задержался на моём оголенном торсе, изучая каждый миллиметр. Но уже буквально через пару секунд от этого взгляда не осталось ни следа, и она начала прятать свои глаза, а её лицо заметно покраснело. Да ладно тебе! Чего ты тут не видела, Пелагея? Сама же меня сегодня ночью к себе прижимала.

— Доброе утро, Поль, — я довольно усмехнулся, продолжая наблюдать за девушкой, которая чувствовала себя довольно неловко в сложившейся ситуации, и мне это так нравилось. — Я тут бульончик тебе приготовил, — кивнув головой в сторону плиты, я указал на кастрюлю, но сомневаюсь, что Пелагея это заметила, ведь она смотрела куда угодно, но только не на меня. — А ещё в холодильнике куча твоих любимых вкусняшек, так что завтракай, чем пожелаешь. Ты, кстати, себя нормально чувствуешь? — обеспокоено спросил я, облокачиваясь на подоконник.

— Да, спасибо. Мне гораздо лучше, чем вчера. Дима, а ты не мог бы одеться? — робко выдавила из себя Поля и медленно присела на стульчик. Такое сильное волнение? Поль, ты серьезно?

— Я бы с радостью, но я вылил на себя твой любимый вишневый сок, которого у тебя, кстати, в холодильнике теперь очень много. А моя футболка на данный момент находится в стирке, — спокойно ответил я, наслаждаясь реакцией Пелагеи, которая нервно покусывала нижнюю губу.

— Так вишнёвый сок не отстирается обычным порошком, — наконец-то посмотрев на меня, сказала Поля и слегка улыбнулась.

— Я знаю, но хоть чуть-чуть она просто обязана отстираться. Я, конечно, могу и в таком виде отправиться домой, но боюсь, что тогда от толп своих преданных поклонниц отбиваться замучаюсь, — не сдержавшись, я засмеялся и был приятно удивлён, когда блондинка сделала то же самое.

— Какие мы самоуверенные. Корону сними, а то от поклонниц он там уже отбиваться собрался, — искренне просмеявшись, подметила девушка и без предупреждения покинула кухню.

— Эй, ты куда? — но ответа на мой вопрос так и не последовало. Я уже начал волноваться, думая, что чем-то обидел её или задел, но вскоре услышал приближающиеся шаги. Что за женщина?

— Держи, — как-то странно улыбнувшись, Поля кинула мне какую-то рубашку и присела обратно на стул.

— Тебе не кажется, что это уже перебор? — робко спросил я, догадываясь, чья это вещь.

— Ходить по моей квартире полуголый ты тоже не будешь. Ясно? — как-то быстро вы оживились после болезни, Пелагея Сергеевна.

Не став возражать, я напялил на себя эту рубашку и поймал на себе довольный взгляд Поли. Странная она всё-таки.

— Ты завтракать хоть будешь? — заботливо спросил я, на что та лишь положительно кивнула. Я подошёл к плите и аккуратно потянулся за ближайшей тарелкой. — Кстати, тебе тут звонили. Гагарина пару раз, муж и мама. Я ответил лишь на один звонок от Светланы Геннадьевны и пообещал, что ты ей перезвонишь, как только проснёшься, — как же резало слух это неудачное в данном контексте слово «муж».

— О, спасибо большое. Мама, наверное, с ума бы сошла, если бы ты не ответил, — поблагодарила меня Поля и, схватив свой мобильный телефон, помчалась в сторону гостиной.

[…]

Накормив свою девочку бульоном, который, по её словам, получился очень даже вкусным, я предложил ей переместиться обратно в спальню и всё же померить температуру. Знаете, я был очень удивлён, когда она без всяких споров и упреков со мной согласилась. Чёрт, да я вообще был удивлён всему происходящему в целом. Так странно и непривычно было сидеть с ней за одним столом, при этом не ловя на себе презирающих и недовольных взглядов. Да, завтрак у нас был не такой уж и идеальный, конечно. Тишина, витающая в воздухе, нехило напрягала нас обоих, но никто не знал, как её нарушить и что конкретно сказать. Тем не менее Поля не выгоняла меня из квартиры, не кричала, не смотрела убийственным взглядом, да она вообще не делала ничего, что могло быть хоть немного испортить это утро. Она оставалась такой же нежной и милой, как вчера, когда просила меня остаться с ней. И как прикажите мне на это всё реагировать?

— Тридцать семь и три. Вот видишь, я же говорила, что чувствую себя уже гораздо лучше, — протягивая мне термометр, с довольным выражением лица ответила девушка, поудобнее устраиваясь на кровати.

— Но лекарства пить ты всё равно будешь. И никаких возражений, Пелагея, — пригрозив пальчиком, засмеялся я и принялся искать нужные таблетки на прикроватной тумбочке. Всё это время Поля прожигала меня довольно-таки странным взглядом, что немного смущало меня. — Ты решила просверлить во мне дырку своими зелёными глазами? — не отрываясь от своего дела, я задал вопрос прямо, надеясь получить внятный и чёткий ответ.

— А у тебя сегодня есть какие-нибудь важные дела? — Поля быстро перевела свой взгляд в другую сторону, пытаясь держаться более уверенно, чем казалась на самом деле.

— Да нет, вроде ничего не планировал. А у тебя есть какие-то предложения? — я протянул блондинке лекарство и стакан воды, наблюдая за тем, как она с осторожностью принимает их из моих рук.

— Останешься со мной сегодня? — а у меня есть выбор?

— Останусь, — в глазах Поли молниеносно что-то сверкнуло, и я заметил, как она с лёгкостью выдохнула, принимая лекарство.

Кажется, что в этот момент кислород в комнате даже стал гораздо легче, а эта надоедливая напряженность вообще куда-то исчезла далеко за пределы квартиры. Неужели этот вопрос мучил её с самого утра? Но как она могла сомневаться в моем ответе? Знает же, что, если она попросит, я никогда не смогу её оставить. Ни-ког-да.

— Ты только не спрашивай меня ни о чём. Ладно? — и вот именно эта фраза чем-то неприятным отдалась в моём сердце, напоминая в сотый раз, что Поля замужем за другим, мать его, мужчиной. Этот другой мужчина засыпает и просыпается рядом с ней. Этот другой мужчина целует и ласкает её тело. Этому другому мужчине она говорит слова о любви. Что же тогда здесь делаю я? — Дима, пожалуйста. Я прошу тебя, просто останься со мной. На один денёчек, — девушка легонько коснулась моей руки, а я лишь смог натянуть на своё лицо подобие фальшивой улыбки. Сомневаюсь, что у меня получилось это удачно. «На один денёчек…». А что, если я не хочу на один денёчек? Что, если я хочу навсегда?

— Хорошо, я останусь, Поль, — слабак.

[…]

Весь день пролетел так незаметно и быстро, что сейчас мне даже не верилось, что на часах уже начало одиннадцатого. То ли это произошло из-за того, что мы с Полей сегодня так поздно проснулись, то ли из-за того, что этот день был особенным и кардинально отличался от остальных за всё последнее время. За весь последний год. Нет, вы не подумайте, ничего такого сегодня не происходило. Все эти часы мы провели с Полей на её кровати, смотря либо какие-то детские мультики, либо сериалы, на которые я даже не обращал никакого внимания. Все мои мысли и взгляд были сконцентрированы лишь на одной девушке, которая так беззаботно посапывала на моем плече. Идея посмотреть мультфильмы была изначально только её, но, как я понял, она не особо намеревалась их смотреть. Устроившись на мне поудобнее, Пелагея просто закрыла глаза и решила весь день посвятить отдыху. И правильно. Совсем скоро начнутся репетиции на «Голосе», и никто не знает, сколько сил и времени уйдёт на этот раз. Никто вообще не знает, как и чем закончится этот сезон…

Периодически я будил Полю, чтобы она принимала лекарства и проверяла свою температуру. К счастью, её самочувствие было достаточно неплохим. Она лишь жаловалась на лёгкую слабость и головокружение, но температура её тела придерживалась нормы. По её словам, боли в горле она не чувствовала, но иногда я всё же слышал, как хрипит её голос. Надеюсь, что больше мне не придётся видеть Полю в том состоянии, в котором она была вчера. Ведь это был просто кошмар. До сих пор помню эти неприятные мурашки по всему телу. Хотя, если бы не эта её болезнь, я бы вряд ли сейчас лежал с ней на одной кровати, крепко прижимая к себе.