Never Let You Down (СИ) - Кошелева Кристина "V-Villy" - Страница 30

Элис, тем временем, мазала свое лицо каким-то кремом, стоя перед зеркалом в одной рубашке, которая, очевидно, принадлежала Локи, и изредка поглядывала на своих отцов — она была несказанно рада видеть их, наконец-то, счастливыми, раскрепощенными, теми мальчишками из Бруклина, о которых ей рассказывал Стив, когда она ещё совсем малышкой не могла уснуть. Девушка не могла представить что-то лучше счастливого Стива. Он сам много лет делал её счастливой — и теперь счастлив сам, с человеком, который придает его жизни какой-то особый оттенок, с которым всё выглядит лучше.

— Веснушки выводишь? — усмехнулся Лафейсон, поправляя белое полотенце на поясе.

— Ага, — улыбнулась Элис, встряхнув волосами и взглянув на Локи. Она на пару секунд застыла, рассматривая его тело. Гладкое, бледное, почти идеальное — не считая мозолей на руках. Глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что он принц, аристократ, или просто какой-то знатный человек, пришедший точно не из двадцать первого века.

— Прекрати глазеть на меня, — сказал принц, завязывая волосы в хвостик.

— А ты на меня.

— Ты хотя бы в одежде. В моей.

Девушка замотала головой, смотря на Локи, и тяжело вздохнув, продолжила прихорашиваться. Роджерс опять смотрела в зеркало, расчесывая волосы и заплетая их в какой-то замысловатый пучок, в итоге закрепив его двумя шпильками. Лафейсон, как и всегда, обнял её со спины, крепко прижал к себе и зарылся носом в волосы. Элис вывернулась, повернулась к нему лицом, и положив ладони ему на лопатки, уткнулась носом в яремную ямку. Мужчина задумался о том, насколько её кожа нежная, насколько её дыхание теплое, и насколько она нежная. Он тихо вдыхает это цветочно-цитрусовый аромат её волос, целует лоб, и всё это под шум моря, под крики чаек, под едва слышный шелест комнатных растений, расположенных в номере отеля. Кажется, если закрыть глаза, то перед глазами можно представить рай — и ничего, равным счетом, не изменится.

Но все его грезы перебивает довольно странный жест Элис.

— Не кусайся, — обиженно произносит трикстер, отстраняясь от блондинки.

— О чем ты задумался? — Роджерс поправила его волосы, и взглянула в глаза.

— Я задумался… О том, какую хочу свадьбу.

В голубых глазах девушки загорелся энтузиазм.

— И какую свадьбу ты хочешь? — Элис тащит его за собой и падает на кровать, потащив Локи за собой, — Громкую, пышную, и такую, чтобы Тор побил все бутылки себе о голову? — Локи смеется и ложится рядом с девушкой, обнимая её за талию, — Я вот не хочу громкую свадьбу… Хочу, как у пап — тихую, с самыми близкими и дорогими людьми рядом. А ещё я хочу белое платье… Не самое пышное, но кружевное. Длинное. Как-то, что было у моей мамы. И ещё… Я когда-то давно делала кое-что… Мне хочется, чтобы это было на тебе, когда мы будем стоять у алтаря.

— И что же это?

Элис словно одумалась, покачала головой и прижалась к трикстеру, чуть ежась:

— Забудь. Ничего, — отрезала она.

— Свадьбу придется совместить с коронацией, — перебил её Локи и взглянул в глаза, чтобы задобрить и успокоить, — Станешь принцессой.

— Я уже принцесса, — поднявшись на четвереньки и нависнув над Локи, говорит Элис.

— Я и не спорю, — улыбнулся трикстер, прижимая её к себе за талию. Девушка покорно укладывается на него так, чтобы слышать сердцебиение — её оно успокаивает лучше всяких таблеток.

На какое-то время оба замолчали, просто наблюдая за тем, как начинается шторм. Волны становились больше и больше, темнело, всё начинало шуметь — и не понятно, что именно, что громче и что страннее. Элис быстро засыпала в ненастную погоду — Локи прекрасно об этом знал, и сейчас делал всё, чтобы будущая принцесса Асгарда спокойно и безмятежно уснула. После танцев, нервов и в целом эмоционального дня всегда нужно хорошенько отдохнуть. И всё равно, что разговор не закончен — всё равно рано что-то планировать, рано о чем-то думать. Брак с мидгардкой это нечто фантастическое для Асгарда, только-только встающего на ноги после Рагнарёка.

В мире нет ничего обворожительней, чем безмятежно сопящая Элис. Локи закрывает дверь на балкон магией, укрывает Роджерс-младшую одеялом, и пытается взглянуть на то, что ей снится. Он редко это делает — только тогда, когда любопытство берет верх, или, когда он обеспокоен её мыслями, чувствами и общим состоянием.

Сейчас Элис снился бал. Тот бал, на котором они впервые появились вместе. Он приглашает её на танец, она смущенно соглашается, а после танцует — делает вид, что танцует. Бог усмехается, понимая, что во сне вовсе не тот бал — а свадьба. В Асгарде, в солнечный, но не знойный день. Она в белом платье, светится изнутри, и в голубых глазах отражается надежда — надежда на то, что дальше всё будет идти только так, как она хочет. Во сне Элис бросает взгляд на фьорды, и вздыхая, прижимается к Локи, и хрипло почему-то, произносит спокойное, уверенное, такое долгожданное «я люблю тебя».

— Я тоже люблю тебя, солнце, — говорит Локи, целуя возлюбленную в лоб на ночь, и сам не замечает, как засыпает, не обращая внимания на шторм за окном.

========== with love, Paris ==========

Когда предлагают съездить куда-то с друзьями, куда-то далеко от дома, подальше от суеты и обыденности, надо непременно соглашаться, паковать чемоданы, как ужаленный, и с грязной головой, целуя родителей в щеки и убеждая, что все будет прекрасно, бежать в аэропорт. Именно так Элис и поступила, чем шокировала Мишель Джонс и, кажется, поразила Питера Паркера до глубины души. Нед и Бетти ей были не так хорошо знакомы, как Питер и Мишель, но, кажется, недотрога-Роджерс не отказалась бы от поездки во Францию, в Париж, даже с самыми заклятыми врагами.

В самолете девушка не могла усидеть на месте, и кажется, Мишель была поражена такому раскладу — еще пару месяцев назад в Элис нельзя было хоть немного жизни вдохнуть, а сейчас она словно маленький ребенок, отправляющийся в Диснейлэнд. Такое счастье и озорство не могло не пойти на пользу, и естественно, своим хорошим настроем Элис заряжала всю компанию.

— Ты какая-то веселая для Капитана Арктики, — усмехнулась Мишель, не отрываясь от «Одиночества в сети», — Ты, по-моему, еще вчера ходила убитая. Что-то произошло?

— ЭмДжей, я еду в сердце Франции, мне что, траурное лицо сделать? А я-то могу, ты знаешь! — воскликнула Элис, ерзая на кресле, и взглянув на Мишель самой серьезной гримасой, которую только могла сделать.

— Прекрати, — расхохоталась Мишель, — Ты меня пугаешь.

— Вот и бойся, потому что я не знаю, что будет после первого глотка «Мальбека», — выпучив глаза, с детским восторгом лепечет она.

— Ты едешь во Францию чтобы напиться?

— Она из дома выходит, чтобы напиться, — подключается Пит, наклоняясь к девушкам с задних сидений.

Элис кивает, облизывая губы, словно с какой-то гордостью признавая, что оно так и есть. Девушка думает, что это всяко лучше, чем чувствовать адскую боль от пролежней, разъезжать на коляске по любимым местам, когда по ним хочется и вовсе пройтись босыми ногами, намного лучше гулять и напиваться, нежели сидеть дома и сверлить потолок глазами. Лучше, Элис думает, сверлить точно так же путеводитель по Парижу, наслаждаясь каждым мгновением, проживая жизнь на максимум, каждый день и каждый раз именно так, как ей искренне того хочется — и все это не забывая держать себя в руках, — ей, как никак, осенью двадцать один.

По прибытию Роджерс завизжала, как маленький ребенок. Наверное, энтузиазм из неё можно было черпать ведрами, и его бы все равно было много. В первый же день, расположившись в одиночном номере, позвонив Стиву и напомнив, что все хорошо, её не убьют и не прирежут где-нибудь, она потащила Питера и Мишель к Эйфелевой башне. Девушка осматривала все с невообразимым восторгом, снимала и фотографировала все, что только видит, говорила с Парижанами на французском, и кажется, была рада позировать Мишель на фоне достопримечательностей, хотя в любой другой обстановке она бы уже через две минут жаловалась на затекшие ноги и ветер, раздражалась от просьбы повернуть голову или чуть изменить положение пальцев.