Never Let You Down (СИ) - Кошелева Кристина "V-Villy" - Страница 56

— Кэрри Анабелль Локисдоттир! — горланит Фрида. Младшая сестра неспешно выпрямляется, берет со стояки коктейль, и раскачивая бедрами подходит ближе к сестре.

— Чего? — неразборчиво стонет Кэрри, опираясь о какого-то француза.

— Папа отдал приказ вернуть тебя в Асгард, и как можно быстрее. А я его выполняю, — Фрида наблюдает за неприятной ей картиной.

— Это ж… Чем надо быть для отца, чтобы получать от него приказы? — эти слова задевают блондинку, и на её лице сразу воцаряется боль и тоска, но она быстро возвращается в строй — отец любит её и ценит. То, что она сказала — формальность, которую приписывает ей её статус. Смысла сдыиться своего королевского звания нет.

— Не об этом… И неужели тебе правда нравится их компания? Они же… Мерзкие… И пьяные… И трогают тебя за разные места… — лепечет девушка, отбиваясь от пристающих к ней мужчин. Она на грани того, чтобы призвать свое оружие, но держится. Был в тренировках толк, и это неоспоримый факт — они закаляют её брезгливость и нежность.

— Мидгардцы — прекрасны. Они в разы живее тебя, Фрида, поэтому никуда я не пойду! Да-а-а-а! Слышишь меня?! Ни-ку-да не пой-ду! Ха-ха!

— Живо домой. Не позорь меня! — девушка хватает сестру за руку и тащит на себя.

— Да ладно тебе… Я всего лишь хочу потанцевать!

Фрида не выдерживает и телепортирует сестру в родительские покои, где её давно ждут, чтобы отругать, как следует. Это трезвит Кэрри, и девушка тут же сбрасывает каблуки, смотря в грустные глаза матери, полные слез. Сестра и отец строго и надменно смотрят на неё. Темноволосая понимает, что ей точно не поздоровится.

— Мам… Пап…

— Где ты была? — спрашивает Локи, делая шаг ей навстречу, — Мы волновались!

— Меня больше волнует то, с кем ты была! — восклицает Фрида. Элис молча смотрит на это всё. Не угрожающие крики продолжаются ещё долго, и где-то через пять минут, после того, как Кэрри расплакалась, Фрида и Локи попросили прощения и ушли в другую комнату, срывать гнев и раздраженность.

Элис спокойно села рядом с дочерью, погладила её по плечу. Девушка взглянула на неё и легла на колени, поджимая губы и вытирая красную помаду.

— В Париже… Там был человек, который заставил меня радоваться. Переживать… Злиться и плакать… Рядом с ним я не сдерживалась, потому что я принцесса… Рядом с ним я была собой! Никто в Мидгарде не знает, что я принцесса. Поэтому я хочу там быть! С людьми, а не с прислугой, гостями и политиками… Я устала от королевства… Я хочу быть человеком… — плачет Кэрри, сглатывая слюну, в надежде успокоиться. Она чеканит каждое слово, иногда порыкивает и покрикивает, желая достучаться до сестры и отца. Локи и Фрида за дверью встревоженно смотрят друг на друга, считая, что они должна зайти, но их перебивает речь Элис:

— Милая, Париж — город не только любви, но и разбитых сердец… Вы когда-нибудь встретитесь.

— Кто? Я даже его имени не знаю…

— Ты и твоя любовь, милая. Ты и твоя любовь.

Лафейсон в который раз удивляется тому, как Элис похожа на его мать, а Фрида нервно сглатывает, жалея о том, как поступила с сестрой.

***

Фрида надевает сережки, аккуратные, но привлекающие внимание. Её раздражают её длинные волосы, она рычит, смотря на себя в зеркало — длинное, блестящее платье в пол, с немаленьким вырезом, который отец всячески предлагал прикрыть, а мать — заставляла отца успокоиться и помочь и без того скованной дочери немного раскрепоститься. И всю эту картину, состоящую из её совершенства, как она считает, портят длинные волосы, почти до поясницы. Она крутится перед зеркалом, и когда Кэрри уже резво стучит ей в двери, Фрида хватает один из папиных ножей, решительно, на выдохе, срезает себе волосы примерно до лопаток. Прическу это никак не портит, и улыбаясь самой себе, Фрида убирает волосы ногой под туалетный столик матери, и с невинным видом бежит открывать двери.

В попытках отдышаться, блондинка находит силы улыбнуться сестре, словно ничего и не было. Кэрри тут же замечает, что со старшей сестрой не так, и хмурит брови, недовольно приоткрывая рот. Фрида пытается состроить дурочку, поэтому её внутреннее спокойствие непоколебимо, и даже безумный стук сердца, отдающий в ушах, его не пошатнет. У принцесс такая особенность — сумасшедшая выдержка, покрепче, чем у любого воина.

— Мама разрешила надеть тиары… Зачем ты подстриглась?

Фрида поджала губы и опустила глаза.

— С длинными волосами я — не я, Кэр, — говорит наследница, на что её сестра удивленно поднимает брови и мотает головой, мол, «дурочка».

Она хватает сестру за руку и тащит выбирать тиару — Кэрри выбирает себе ту, которая похожа на корону из «Запутанной истории»: она, ей кажется, подходит к белому наряду. Фрида же выбирает скромную, напоминающую терновый венок, с аккуратным рубином посередине, который едва бросается в глаза. Девушка смотрит на себя в зеркало, поправляет белокурые локоны и когда слышит, как сестра выходит из сокровищницы, устремляется за ней.

Внизу уже собрались все самые знатные жители Асгарда и Мидгарда, все смотрят на неё — будущую королеву Асгарда, на Фриду, и на её преемницу — Кэрри. Фрида опускает зеленые глаза вниз, в то время как её сестра улыбается и смотрит на всех сияющими, точно такими же зелеными глазами. На мгновение, она поднимает глаза и видит среди взглядов один, самый согревающий и самый дорогой. Её глаза золотые, платье усыпано золотыми перьями, блестками и рюшами. Ария выглядит, как Белль из «Красавицы и чудовища», сказки, которую ей рассказывал Баки. Сердце Фриды тут же согревается, и она находит в себе силы улыбнуться, тепло и искренне. Элис тоже улыбается, видя, что вечно холодная, замкнутая Фрида светится, глядя на свою возлюбленную.

Девушка подходит к ней, осторожно приглашая на танец. Ария любуется ею, и кладет свою руку ей в ладонь. Фрида смотрит ей в глаза и делает шаг, поднимая их ладони и едва касаясь её. Девушка занесла руку за спину, её партнерша взялась за юбку и чуть приподняла её край над полом. Фрида смотрит на неё — влюбленно, несказанно радуясь где-то в глубине души.

— Снежная королева, не говори, что придется тебя растапливать, — облизывает губы Ария, и накрывает руку Фриды своей. Наследница смеется, опускает голову и встряхивает блестящими волосами, — Ты такая красивая сегодня.

— Ты красивее… И уверенней держишься в танце, — шепчет Фрида, — Мне даже танцевать с тобой нельзя. Я иду против правил.

— Родители разрешили, ты чего? — Ария делает шаг навстречу Локисдоттир, — Это меня убьют, если тут увидят.

— Дворец под защитой, — успокаивает её Фрида, рассматривая наряд из-под ресниц, — Сестра нашла нам свободную комнату. Проведешь со мной ночь?

Ария смущается, пока с губ Фриды срывается несколько томных смешков. Девушка поднимает глаза и видит, как морщится нос её подруги, когда она искренне смеется, когда позволяет себе вольность. Локисдоттир хватает её за руку и раскручивает, нарушая безмятежный, поэтический тон танца, превращая его в ирландские пляски, на которые никто, надо признать, не расчитывал. Ария сбрасывает каблуки, крутится вокруг своей оси, держа Фриду за руку, а потом она сцепляет их пальцы между собой вновь, и начинает бежать куда-то в бок, таща принцессу за собой. Пара её смешков превращается в раскатистый, звонкий смех. Блондинка жмурит глаза, чувствуя, как волосы щекочут лицо, как робкие и слабые руки возлюбленной держат её, грубые и сильные, в своих. Обычно, случалось наоборот — Фрида держала Арию над пропастью, над тьмой, над опустошением и потерей себя. Видимо, иногда роли меняются, и это, как рассказывал в своих сказках отец, совершенно нормально.

Они были готовы плясать друг с другом весь вечер, и получали от этого неслыханное удовольствие. Локи смотрел на свою дочь, тепло и с какой-то грустью на душе, понимая, как много он у неё отнимал. Элис коснулась его плеча, аккуратно взяла за руку.

— Помнишь наш первый танец? — спрашивает женщина, поправляя волосы.

— Помню, — и принц прижимается к ней всем телом, обнимает за талию. Всё точно, как в первый раз — они опять отрываются от мира, находя его друг в друге. Локи зарывается рукой её в волосы, прижимая к себе крепко-крепко, как самое дорогое, что у него есть, и нежно целует в голову. Совсем не так, как в первый раз — лучше. Теплее. Искренней. И в этот раз это точно чувства, которые дышат своим жаром им в сердца, и не планируют угасать даже в самую холодную зиму.