Коралловый город или приключения Смешинки - Наумов Евгений - Страница 35

• Предыдущая
• 35/38
• Следующая

Великий Треххвост медленно разинул пасть, и могучий трубный голос его заставил всех содрогнуться:

- Слушай мой приказ!

Все насторожились. Адмиралы, Генералы, Капитаны вынтянулись в струнку.

- Уходите отсюда.

- А как же город? - кричали Акулы, Кальмары, Морские Коты, Медузы, Крабы. - Мы хотим пировать... Мы гонлодны! Лупибей обещал...

- Вот пусть Лупибей и накормит вас,- в голосе владыки сквозь грохот зазвучала насмешка.- Можете съесть его санмого!

- Ну уж дудки! - завопил Лупибей, приходя в себя после неожиданного потрясения при виде самого владыки.- Лучше мы сожрем тебя! Тем более, что ты самозванец!

- Самозванец... Самозванец...- зашуршала толпа.

- Ты нахал, Лупибей, это я знал,- ответил владыка.

- Конечно, самозванец! - надрывался Спрут, держась, однако, на почтительном расстоянии от чудища.- Настоящий владыка в замке, он не может выйти оттуда.

- Почему это я не могу выйти из замка? - загрохотал Великий Треххвост.- Вот видишь, я здесь...

- Нет, ты не вышел! Ты не можешь выйти, поэтому самонзванец! - блеял Лупибей, как бешеный носясь вдоль фронта.- Не слушайте его! Хватайте его, рвите! Вперед, Акулы!

- Я проглочу тебя, подлый изменник! - Владыка раснкрыл пасть и двинулся вперед. В чудовищной пасти белели острые зубы величиной с самого Лупибея. Зловеще извивался язык. Чернела бездонная глотка...

При виде такого зрелища Лупибей словно обезумел. Он с остервенением принялся нахлестывать упряжку Меч-рыб и кинулся удирать. Дрогнуло войско. Акулы сыпанули кто куда, Морские Коты упали на дно, Окуни-Зебры полезли в густые заросли зостеры. Крабы громадным валом покатились прочь от города, давя друг друга...

А в это время на стенах города ликующие жители взахлеб рассказывали друг другу, что Великий Треххвост на самом деле не настоящий владыка, а его чучело, которое сшили за две ночи Коньки-Тряпичники из биссусной ткани и раскрасили красками Мурексов. Движут чучело сидящие внутри раздувншиеся Иглобрюхи, а говорит через громадную рапану Язык, который устроился внутри глаза чудовища.

И вот теперь Язык и сотня раздувшихся Иглобрюхов, сидянщих в ярко раскрашенном чучеле, прогнали врага от города. Смешинка, глядя на эту картину, подбоченилась и стала смеяться. Она смотрела на удирающего Лупибея, на прожорнливых Акул, на коварных Каракатиц и Кальмаров, на труснливых Спрутов, еще недавно рвавшихся в город. Гнев и ярость прорывались в ее смехе. Этот смех - гневный и торжествуюнщий - подхватили все защитники города.

Войско было рассеяно.

Смешинка посмотрела на покачивающееся чучело.

- Уничтожьте его, чтобы жители ничего не боялись и чувствовали себя счастливыми.

- С радостью! - закричал Храбрый Ерш и, прихватив две гимнотиды, помчался к чучелу. Он поднырнул под чудище, наншел шов и провел по нему гимнотидой по направлению к паснти. Чучело на глазах у всех распалось, из него вывалились раздувшиеся, одуревшие в темноте Иглобрюхи. Они таращили ничего не понимающие глаза.

Последним выпал Язык с громадной витой раковиной. Чунчело съежилось, стало плоским и медленно опустилось на дно. Язык посмотрел на него с сожалением.

- Что ты наделал? - загремел он на Храброго Ерша, принставив раковину ко рту.- Там было так уютно и весело! А Храбрый Ерш снова появился на защитных стенах.

- Эх, с каким удовольствием я уничтожил бы самого Венликого Треххвоста! - мечтательно произнес он.- Но...

- Но прежде я уничтожу тебя, ничтожный Ершишка! - раздался гневный голос, и все обернулись.

Дельфины, которые до этого плавали наверху, выполняя просьбу Смешинки, теперь спускались вниз. На одном из них, на Сольдии, сидел так дерзко похищенный царевич.

- Ты?! - Храбрый Ерш задрожал от ярости.

- Да, я сын Великого Треххвоста! А ты способен только расправляться с безжизненными чучелами, герой! Главнокомандующий выхватил гимнотиду:

- Защищайся! - И никто не успел произнести и слова, как он бросился на царевича.

Капелька взмахнул саблей. Храбрый Ерш был опытным бойцом, не раз сражался даже с восьмирукими Спрутами. Он на ходу увернулся от удара и сам ткнул врага ножом, целясь в щель панциря. Капелька успел подставить руку и отразил удар перламутровым налокотником. Храбрый Ерш извернулнся и тут же ударил снизу - только панцирь снова спас его противника.

Но вот сабля сверкнула и выбила у Храброго Ерша гимнонтиду. На миг он застыл от неожиданности, и все затаили дыханние: сейчас царевич нанесет удар... Но Капелька указал на нож:

- Подними! С безоружными я не дерусь.

Главнокомандующий захлебнулся от возмущения:

- Не дерешься с безоружными? Но ведь ты закован в паннцирь с головы до пят! Давай биться по-честному, без кольчуг и панцирей!

- Согласен,- сказал царевич.- Но я не могу снять паннцирь. Только мастера подземелья в замке, которые заковали меня по приказу отца, Великого Треххвоста, могут меня раснковать...

- Ты считаешь, что твой отец - Великий Треххвост? - неожиданно раздался взволнованный голос. Это говорил Каппа.

- Да, он мой отец! - сказал царевич.

- Почему же ты совершенно не похож на отца?

- Я спрашивал у него, и он ответил мне так: "Почему гонловастик не похож на взрослую лягушку? Почему личинки Крабов и Угрей не похожи на своих родителей?"

- Значит, сейчас ты - личинка? А со временем будешь таким же страшным и уродливым, как Великий Треххвост? И ты хочешь этого?

Тень пробежала по лицу царевича.

- Пока нет,- тихо сказал он.- Этого может и не быть. Ведь мой отец - всемогущ. Захочет он - и я навсегда останнусь таким, как сейчас.

- Так он говорил? - Каппа обошел вокруг царевича, разнглядывая его.Нет, сейчас ты, Капелька, очень похож на драгоценную жемчужину - весь так и сверкаешь... Но что там, в середине?

Смешинка коснулась жемчужины, подаренной Сольдием, и повторила его слова.

- Если это настоящая жемчужина, то внутри у нее долнжна быть простая песчинка.

- Верно! И сейчас мы проверим, осталась ли у него в дунше хотя бы песчинка простоты и добра.

Каппа достал из сумочки тонкую рисовую лепешку.

- Вспомни, Капелька! В детстве ты любил эти незатейлинвые рисовые лепешки. Вспомни, Капелька! Их выпекал тебе дядюшка Карп. Возьми и съешь!

Как завороженный, не отрывая взгляда от Каппы, царевич взял лепешку и откусил от нее кусочек. И тотчас мучительно нахмурился, словно припоминая что-то. Откусил второй кусончек, третий...

- Кто ты? - с усилием выдавил он.

- Съешь всю лепешку и вспомнишь. Она впитает тот страшный яд, которым опоили тебя, и тогда разум твой пронсветлеет. Ешь!

Царевич торопливо ел лепешку, и все смотрели на него, затаив дыхание. Каппа стоял молча, с невыразимой мукой глядя на своего сына, который забыл его. И тут у царевича вырвалось:

- Отец!

Каппа и Капелька бросились в объятия друг друга. Что-то бессвязно говорили и не могли наговориться после долгой разлуки.

- Пойдем,- сказал Звездочет-Клоун друзьям.- Пусть никто не мешает им сегодня.

- Но что произошло? - допытывался Храбрый Ерш.- Я ничего не понял!

И Звездочет-Клоун рассказал им все: как похитили сына Каппы и сделали из него царевича, сына Великого Треххвоста, как заставили забыть родного отца.

- Но зачем, зачем? - стиснула руки Смешинка.

- Это знает только сам Великий Треххвост.

- Теперь они уплывут домой? Навсегда?

- Нет, еще рано домой. Пока существует Великий Трехнхвост, Капелька всегда будет в опасности. И над городом винсит угроза. Нам нужно проникнуть в замок и сразиться с санмим владыкой. Только тогда мы вздохнем свободно.

- Что ты говоришь? - ужаснулась Сабира.- С самим Венликим Треххвостом? Он всех проглотит и не заметит! Он так велик и страшен!

- Ну, не так страшен и не так уж велик,- с загадочной улыбкой ответил Звездочет-Клоун.

- Но как проникнуть в замок?

- Очень просто, по Темной трубе. Это единственный путь.

• Предыдущая
• 35/38
• Следующая