Туманы Унарры - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 13

— Потому что я так сказала! — отрезала Паола. — Девица должна немедленно отсюда убраться, а не то велика вероятность, что ты сядешь. И надолго сядешь.

— Не пугай, не на того напала. С чего это я сяду? А если сяду, то и ты тоже, — неожиданно огрызнулся Кристиано. — Я вообще не думал, что это противозаконно.

— Я тоже, но теперь точно знаю, что если все вы плывет, мы влипли. Не думаю, что тебя утешит, если сядем вместе.

— Врешь ведь, — недоверчиво сказал Кристиано. — С чего вдруг посадят? Максимум — оштрафуют.

— Если бы. Скорее всего, никто ничего не заподозрит, если уж до сих пор не обнаружили. Но все это намного серьезнее, чем ты думаешь. Объяснять не буду, уж прости. Но девки твоей чтобы здесь не было. Делай что хочешь, но увози.

— Легко сказать. Этот твой… он меня раздавит и не заметит. Да он еще из Сыска. Так хоть опоить можно было бы или магией какой…

— Магией?

— Слабой и ненадолго, — деловито пояснил Кристиано, — чтобы остаточные следы не были видны уже через пару часов. Зелье-то нельзя.

— Естественно, нельзя. Слабой, говоришь? Чары убеждения?

Кристиано неприятно хохотнул.

— Что ты, дорогая, ты бы заметила и не простила. Я же не идиот.

— Идиот. Но я не про себя.

— Но не совсем, правда? Поэтому на такие гадкие инсинуации буду отвечать твердым «нет». Неужели ты думаешь, что в меня нельзя влюбиться просто так? Признаю, казалось удобным получить все и сразу. Девочка-то талантливая и красивая. А ее поцелуи… — жулик мечтательно причмокнул, а Федерико передернулся от внезапного отвращения. — Ее поцелуи были такими сладкими и многообещающими.

— Вот и не получил ничего в результате.

— Уверен, получу. Она в меня влюблена, такое за день не проходит.

— Федерико очень убедителен в постели.

— Думаешь, у них до этого уже дошло? — неуверенно спросил Кристиано.

— Наверняка. Вон она как к нему жмется, — Паола употребила весьма крепкое словечко, которых она обычно избегала при разговоре с Федерико. — Да и он держал ее этак собственнически.

— И на меня она не хотела смотреть, словно стыдилась чего, — задумчиво протянул Кристиано. — Может, ты и права. Но нет, Паолина, не все потеряно. Наедине бы только с ней поговорить. Зря мы вот так, нахрапом попытались. Их нужно отлавливать поодиночке.

— И делать это срочно. Каждый день промедления опасен. Опасен для нас обоих, Крис.

Голоса все удалялись и удалялись, становились все более слабыми, пока не сошли на нет. Преследовать эту пару было бессмысленно: уж такое филлары точно заметят и доложат хозяйке. Да и пришлось бы оставить Антонеллу одну, Федерико перевел взгляд на жену. Она жадно смотрела ему в лицо, ловя малейшие эмоции. В самом деле, у нее же не было возможности слышать эту занимательную беседу. Весьма занимательную…

— А скажи-ка ты мне, дорогая, — сразу решил прояснить важный вопрос Федерико, — что ты такого делала для Кристиано? Запрещенного, разумеется. И не просто запрещенного, а подсудного.

— Я?

Девушка явно удивилась, но Федерико ей ни на миг не поверил: слишком занимательный разговор он только что услышал.

— Ты. Он определенно про это говорил. И Паола знает.

— Да не делала я ничего такого, за кого вы меня принимаете? — Антонелла возмущенно уперлась обеими руками в капитанскую грудь. — Отпустите, теперь не перед кем изображать счастливую семейную пару.

Федерико неохотно убрал руку. Пожалуй, он не отказался бы и дальше обнимать эту строптивую красотку. А жена была хороша, особенно сейчас, когда глаза горели возмущением, а из прически выбился непослушный завиток…

— Скорее всего, вы что-то неправильно поняли, — убежденно сказала Антонелла.

— Предлагаю перейти на «ты». После ночевки в одной постели обращаться к друг другу на «вы» странно, не находишь?

— Не нахожу, — отрезала она. — Ночевка была ошибкой, а поутру мы собирались разводиться. И если до сих пор не развелись, то лишь потому, что вы сбежали с самого утра и до поздней ночи так и не появились. А сейчас еще пытаетесь обвинить в чем то незаконном.

— Паола вполне определенно сказала, что тебе в Унарре нельзя находиться, поскольку это опасно для них обоих.

— Вы точно их неправильно поняли.

— Возможно, ты считаешь, что то, что ты сделала, не является незаконным, — Федерико проявлял свойственные ему терпение и настойчивость. — Но ты точно для него что-то делала, что-то, на чем остался отпечаток твоей магии. Иначе чего бы Паоле так волноваться, что ее могут посадить?

Глупо, но когда Федерико ее обнял, Антонелла почувствовала поддержку. Пусть даже иллюзорную: капитан зачем-то показывал непрошеным гостям то, чего не было и быть не могло. Поэтому она с удовольствием подыграла, когда понадобилось дать отпор наглючей магичке. Немного удивило, что рука на Федериковом плече лежала так естественно, словно делала это не впервые. Но дальше было уже не до удивлений. Муж захлопнул дверь перед носом Кристиано и Паолы, а сам активировал один из своих артефактов. Судя по всему — подслушивающий, потому что лицо Федерико стало внимательно-напряженным, а его рука на талии Антонеллы закаменела. Такие артефакты настраиваются лишь на владельца, поэтому девушке оставалось только догадываться, что же тот слышал. Да и догадки приходилось строить на пустом месте — слишком уж непроницаемым было лицо мужа, поэтому его вопрос о ее криминальных склонностях оказался полной неожиданностью. В чем в чем, а в этом ее никто обвинить не мог.

— Единственное, что я делала для Кристиано, — отчеканила она, — целительские артефакты для его тяжелобольной тети. И при этом я ничего не нарушала, поскольку имею полное право делать такие артефакты уровнем не выше четвертого, на что имею сертификат. А уровень как раз четвертый, максимальный для меня. Доход нулевой, поэтому и налоги с него я не платила. Больше ничего, связанного с магией, для своего бывшего жениха я не делала. Как видите, инор капитан, сложно обвинить меня в пренебрежении законами.

— Точно больше ничего? — недоверчиво переспросил Федерико и потер колючий подбородок.

Антонелле захотелось заметить, что неплохо было бы сначала побриться, а уж потом допрашивать, но вместо этого она просто сказала:

— Точно. Я физически не смогла бы еще что-то для него делать. У меня и без этого на каждый артефакт уходила почти неделя. Они одноразовые, нужно каждый заполнять доверху, а это не так-то легко, поскольку у меня еще занятия. И от подработок пришлось отказаться.

— Вот как, — Федерико опять потер подбородок. — Значит, целительские артефакты. А сколько ты их сделала?

— Семь, — неохотно ответила девушка, — ему было нужно десять, но оставшиеся три пусть кто-нибудь другой создает.

— Десять одноразовых целительских артефактов… Да еще настолько энергоемких. И для чего же они?

— Да какая вам разница? Изготовление целительских артефактов — не преступление.

— А вот Паола с твоим женихом думают иначе.

От того, что Федерико назвал Кристиано ее женихом, Антонеллу ощутимо передернуло. Этот прискорбный факт она хотела как можно скорее вычеркнуть из своей биографии.

— Он мне не жених. Если вы не забыли, у меня муж есть, — съехидничала она. — Который должен думать совсем не о том, чтобы засадить жену за решетку, а о том, что нужно наконец пойти в Храм и покончить с этим фарсом.

— И что потом?

— Потом я вернусь в Ровену и постараюсь обо всем забыть, — удивленно ответила девушка. — Что же еще?

— Паола сказала, что твое пребывание в Унарре опасно для нее и Кристиано, поэтому ты останешься здесь до тех пор, пока я не выясню чем, — безапелляционно заявил Федерико.

Антонелла посчитала, что возраст, когда за нее решали другие, остался далеко в прошлом. Как Федерико может запретить уехать, если она этого захочет? Да никак. Единственное, что ее здесь удерживало, — намерение развестись как можно скорее. Но для этого необходимо обоюдное согласие, поэтому желание сказать, что она думает об умственном развитии мужа, нужно задвинуть куда подальше и попытаться объяснить, как он не прав.