Не сахарные (СИ) - Пузыренко Оксана - Страница 39

— Что-то серьезное?

Парень пожал плечами и пригубил сока.

— Понятия не имею. Не говорит. Пьет какие-то таблетки, да только ему от этого будто только хуже становится.

Я дотронулась до руки Томаса также, как его мама поддерживала отца. Тот повернул свою руку ладонью вверх и сцепил вместе наши пальцы, удерживая их на столе.

— Когда закончится эта пафосная тягомотина, вы со мной потанцуете, Саманта Хэйс?

Я очаровательно улыбнулась:

— С удовольствием, Томас Кейн.

Легко давать обещания, которые не придется выполнять.

Когда мы покончили с горячим (Кейн-старший так и не появился за столом.), нас привлекла официальная часть вечера. Сразу после нее должно было начаться представление, а затем и благотворительный аукцион. Но в этом году придется обойтись другим шоу.

Спустя пару минут вступительной речи и объявления некоторых гостей, на сцену, под крики и овации, пригласили мэра Броудерс-Сити.

Кейн выглядел уже лучше, но все еще усталым. Он улыбался в толпу и встал за трибуну для выступлений, чтобы в очередной раз поблагодарить всех за поддержку. Выборы то уже совсем близко.

Мэр не сразу понял, что что-то произошло. Просто публика перестала реагировать на шутки смехом и на обещания лучше жизни — овациями. Все замерли. Наконец, его сладкая речь прервалась, и он обернулся, посмотрев себе за спину. Именно туда были направлены взгляды толпы. Самых важных людей общества. Прессы. Его семьи. И мой пристальный взгляд.

Говорят, что месть — это самое отвратительное, что есть в этом мире. Она как яд, разъедает тебя изнутри. Как огонь, выжигает твою душу, оставляя лишь обугленное пепелище. Так говорят те, кто не знает этого чувства. Наивные трусы. И они бессовестно лгут.

Я смотрела на огромный экран для проектора на стене. На нем сменялся видеоряд похождений мэра, только что вещавшего с трибуны о том, как важны семейные ценности, честь и достоинство. Я смотрела на него и я была переполнена счастьем от личного торжества.

Когда видеоролик, аккуратно смонтированный мной, показал всем несколько особенно вкусных сцен из его офиса — из зала, вскочив, выбежала главная актриса этого действа. Длинноногая шатенка в ярко-алом платье. И это стало как отмашкой для оцепеневших людей, журналисты кричали, кто-то возмущался, другие — молчали, кто-то уходил.

Внизу видео ярко горела надпись:

Ищите подробности на сайте: mayor-gotohell.ru

Помимо всех собранных мной видеороликов там было кое-что еще более интересное. Кипы документов, подписанных договоров, которые я отправила всем журналистам города. Незыблемые доказательства того, что мэр знает о коррупции не понаслышке и отмывает огромные деньги. И даже после блокировки первого, они не смогут сразу справиться с фэйками сайта. Люди увидят их. Слишком сильна сила интернета в наше время. Он быстрее нас.

Кажется, Кейн-групп потерпела крушение. Но это еще не конец.

***

— Ты уверена, что доберешься сама?

— Да, Томас. Тебе сейчас стоит побыть с матерью.

— Да, ты права. Прости за это, я…

— Эй, ты ни в чем не виноват. — Я взяла измученное лицо парня в свои ладони и взглядом пыталась показать, что именно я имею в виду. Он ни в чем не виноват. Ни в чем. Я наклонилась и нежно поцеловала парня в лоб. — Езжай домой.

— Может ты приедешь ко мне? Завтра. Позже. Я не знаю.

— Конечно. Сразу, как скажешь. Я буду рядом.

Парень оставил короткий и рассеянный поцелуй на моей щеке, сел в черный Bentley и водитель тронулся с места, оставляя меня у дверей в фешенебельное заведение. Гости уже покинули его. Питеру я наказала забрать Лизабет к себе домой. Подругу колотило. Сейчас мужское плечо поможет ей больше моего.

Я же поеду домой. И мое одиночество станет достойным наказанием за содеянное. Ведь именно в нем я готова сойти с ума.

Глава 14. Признания. Не в любви.

Саманта

Дом встретил темнотой и тишиной. Скинув туфли, я сразу стала вытягивать из прически заколки и шпильки, бросив их на кофейный столик. Голова болела под тяжестью прически. Лишь когда тяжелые завитые локоны наконец свободно упали на плечи, я смогла свободно вздохнуть.

Поднявшись в свою комнату, я включила свет и дернулась, сделав шаг назад. Ну не ожидала я увидеть человека на своей кровати.

— Ты как сюда попал, Дэниэл?!

Дэниэл Маккарти, в черных джинсах и черной рубашке, вальяжно раскинулся на моей кровати и убийственно спокойной взирал на меня своими карими глазами.

— Окно. — Просто ответил он, и я бросила взгляд на названную часть дома. Ну да, снова не закрыла.

— Ты забрался в мою комнату через окно? Ты спятил?

Он лишь пожал плечами:

— Хороший вопрос. Я себе его давно задаю. — Он рывком свесил ноги с кровати и встал. — Как мероприятие? Повеселилась?

— Ты это пришел узнать? Почитаешь в газете.

— Оу нет, с некоторых пор меня воротит от прессы.

Да уж, фотографии меня и Томаса засветились во всех выпусках газет и журналов.

— Если это все, то лучше тебе уйти. Я устала.

Поэт быстро пересек разделяющее нас расстояние, подходя вплотную:

— Хочешь чтобы я ушел? Ты уверена в этом?

Я сглотнула. Его глаза сощурились, мышцы лица были напряжены. Такого парня можно бояться. И я начинала. Но показывать этого я не была намерена. На моем лице отразилась крайняя степень презрения:

— Я уверена, Дэниэл.

— И хочешь, чтобы я ушел?

— Я вроде так и сказала, не за чем повторять. Проблемы не только со зрением, но и со слухом? Сочувствую.

Дэниэл сильно взял меня за плечи и прижал спиной к стене. Его лицо было так близко, а взгляд буквально прожигал меня насквозь.

— Что ты творишь, глупая девчонка? Зачем ты все это делаешь? Зачем пытаешься показаться такой, какой ты не являешься? Ты можешь перестать быть такой, Саманта?! — Прокричал, нет, дико прорычал Дэниэл. Я не ожидала от него ни таких слов, ни таких эмоций. Ярости, злости, бессилия… Его глаза цвета корицы потемнели и лихорадочно блестели.

— Что? — Глупо произнесла я. И, громче, начиная заводиться, добавила. — Какой же «такой»?! Какая я? Может, ты знаешь? Потому что я — нет!

— Я знаю. Я знаю, какая ты настоящая. Когда ты споришь с Элизабет. Какая ты, когда говоришь о своей сестре. Какая ты, когда говоришь со мной. Когда ты танцуешь и слушаешь любимые песни. Когда сморишь глупые фильмы и играешь в настольные игры. Когда прыгаешь со скал и высовываешься, черт возьми, в окна автомобиля!

Я засмеялась:

— Кто-то из нас начитался романов. Даром, что Поэт. — Я ткнула пальцем парня в грудь. — Послушай сюда, Писака. Это в сказках все бывает так романтично с обязательным местом для хэпи энда. В жизни все куда сложнее. И наша с тобой история такова: я подобрала забавного щеночка, когда перешла в новую академию. Я поиграла с тобой как с куклой. Гляди-ка, даже приодела. А, ну еще мне захотелось послушать скрипку. Так, для настроения. Но финал таков: мне скуч-но. Я устала от тебя. Наигралась. Поэтому, пора завязывать, так что катись ты…

Я сделала попытку уйти, толкнув руку парня, но он с легкостью вернул меня в исходную точку. Я снова была зажата между его телом и стеной, а без того расшатанное самообладание уже начало вовсе ускользать от меня.

— Я сейчас закричу, отпусти меня, Дэниэл! — Прошипела я последний из возможных аргументов.

Дэниэл молчал и просто внимательно смотрел на меня. Брюнет медленно поднял руку к моему лицу. Нежно проведя большими пальцами по моим щекам, он грустно посмотрел мне в глаза. Лучше бы он меня оскорбил. Или, как бы мне хотелось, чтобы он продолжил на меня кричать. Но это было слишком. В его глазах я увидела разочарование. Разочарование мной.

Его пальцы соскользнули с моего лица и нежно обняли за шею, пуская по позвоночнику заряд электрического тока. Он приблизил мое лицо так близко, что наше прерывистое дыхание смешивалось в одно. Почти касаясь меня губами, на которых играла еле уловимая тень улыбки, он прошептал: