NEMO: Полночный рыцарь (СИ) - Глебов Виктор - Страница 28

- И владел царь Нимрод, знаменитый охотник и воин, землями Вавилон, Эрех, Аккад и Халне, - говорил он. – Иосиф Флавий утверждает, что именно при нём началось строительство башни, которая должна была вознести людей на один уровень с Богом. Он пал от руки Авраама, наславшего на войско Нимрода тучу комаров.

Какое интересное чтиво выбирал отец Виллафрида для сына. Должно быть, он хотел напомнить ему о детстве и времени, которое они проводили вместе, раз включил напоминание о Нимроде в игру. И вообще у меня складывалось ощущение, что «Полночный рыцарь» наполнен намёками и отсылками к вещам, о которых Виллафрид узнавал от родителей. Видимо, они были хлебными крошками, по которым наследнику «Идавёля» следовало выбраться из леса. Вернее, найти дорогу к богатству. К счастью, технология личностного образа, которую я использовал, позволяла не просто искать воспоминания Виллафрида – она заставляла моего виртуального соседа самого реагировать на внешние раздражители и выдавать ассоциации. Конечно, она не гарантировала стопроцентных попаданий, но повышала мои шансы.

Наблюдая за воспоминанием Виллафрида, я невольно подумал про собственного предка.

Мой отец работал в морге санитаром и немножко прозектором - возил каталки, готовил инструменты, водил посетителей опознавать покойных. Иногда он брал меня на дежурство, и тогда я шатался по гулким коридорам, заглядывая в выложенные белым кафелем холодильные и кремационные камеры. Сначала я боялся мертвецов и никогда не входил туда, где складывали доставлявшиеся со всего города тела, однако с возрастом любопытство привело меня в покойницкую.

Такой тишины я не слышал никогда и потому растерялся. Десятки накрытых белыми простынями людей лежали на расставленных рядами столах. Казалось, сотни невидимых глаз уставились на меня. Мир холодной комнаты существовал по собственным законам, и, чтобы войти в него так самоуверенно, как сделал это я, нужно было либо быть покойником, либо посвящённым. Мне следовало уйти.

Однако я остался. Постояв несколько секунд, медленно двинулся между рядами. Посиневшие босые ноги с бумажными номерками на больших пальцах почти касались моих рук.

Наконец я остановился перед столом, на котором, судя по всему, лежала женщина. Я подошёл к изголовью и приподнял край простыни. Она была молода. О красоте говорить трудно, поскольку кожа обтягивала череп так, что сквозь губы просвечивала челюсть - вот что бросилось мне в глаза, и что я запомнил перед тем, как набросить простыню на это подобие человека.

Кажется, меня тошнило. Во всяком случае, по лестнице я спустился с трудом, держась за стену и скользя ногами по ступенькам.

Весь день меня преследовал образ мёртвой женщины, а ночью я долго не мог уснуть: мне казалось, что она вот-вот появится из темноты, бледная и страшная, чтобы отомстить за то, что я потревожил её.

И всё же я так и не избавился от желания оказаться там, где мне быть не положено. Наверное, поэтому стал зарабатывать на жизнь взломом серверов корпораций и кражей их промышленных секретов. Нет, я не считаю себя адреналиновым маньяком. Но чувство опасности заставляет меня острее ощущать жизнь. Ведь те, кого я граблю, стремятся не только уничтожить мой виртуальный аватар, но и узнать, как меня зовут на самом деле. Возможно, однажды, если я не буду исключительно осторожен, или их хакеры окажутся чересчур хороши, люди с пушками придут за мной в настоящем мире. И тогда едва ли они отвезут меня в полицию. Скорее уж, Орфей окончит существование на дне залива или глубоко в земле. Может быть, даже в разных местах.

Удивительно, как некоторые вещи запускают цепь ассоциаций, заставляя мозг работать в направлении, которое ты вовсе не выбирал.

Тристан принёс дымящиеся чашки. Одну поставил передо мной, другую взял себе. Я попробовал ароматный напиток и не испытал никакого отвращения. Напротив, вкус оказался вполне приятный. Что ж, тем легче будет при случае изображать человека. Было бы конфузно, если б меня вывернуло лимонадом или крендельком на какой-нибудь корпоративной вечеринке охотников на вампиров.

Тристан пил чай, не глядя на меня. Его взгляд блуждал по комнате, ни на чём не задерживаясь. Может, вампир тоже предавался воспоминаниям?

Интересно, почему мы продолжали сидеть в гостиной. По идее, день должен был «промотаться». Значит, по сценарию игры предполагалось какое-то событие, решил я. Или Тристан был игровым и просто скучал? Наверное, не очень интересно жить в таком доме. Не похоже, чтобы к нему часто заглядывали знакомые кровососы перетереть за жизнь - вон какую лекцию мне прочитал о наполеоновских планах ночного народа.

- Вы тут в рейды ходите? - спросил я, чтобы нарушить тишину.

- Ходим. Как, по-твоему, ещё назвать облаву на Эрманарих?

- Хм.

Снова возникла пауза. Мне вспомнился репортаж с военного парада, который я видел по телику в "Красной заводи".

- Какое здесь правление? - спросил я.

Брови Тристана изобразили недоумение.

- В смысле?

- Ну, государственное устройство. Демократия?

Вампир рассмеялся - очень искренне.

- Демократия? Нет, спасибо!

- Что так?

- Демократия - это когда ленивые неудачники ждут, что власть даст им всё ни за что, и ненавидят тех, у кого хватило решимости и способностей взять необходимое самому.

- То есть, у вас не демократия.

- Ты на редкость сообразительный клон. Вообще, у нас города-государства, как в Древней Греции. Так что, как кто где устроился, так и живёт. В Петрополисе, например, как видно из названия, всем управляют нефтедобытчики. Там без топлива никуда.

- И как это видно из названия?

- Petroleum - нефть.

- Ах, вон оно что! Я-то думал, это в честь Петра.

- Какого ещё Петра? - нахмурился носферату.

- Неважно. Так, а что в Илионе? Тирания? Диктатура? Этот ваш мэр Приам сильно смахивает на диктатора со своими пятью орденами.

- У нас говнократия.

- В каком смысле?

- Говно дорвалось до власти и делает вид, будто кем-то правит.

- А на самом деле?

- Не видишь, в какой яме мы живём? Это и городом-то назвать нельзя. Нет у нас никаких законов, а если и есть, то всем на них плевать. Каждый делает, что хочет. А мэр - просто номинальная фигура, от него ничего не зависит.

- Анархия, стало быть?

Тристан с досадой отмахнулся.

- Анархия это когда нет самой идеи власти. У нас идея есть. Власти нет. Во всяком случае, не в том смысле, в каком ты спрашиваешь.

Это было интересно.

- А в каком есть?

- Ты же помнишь про корпорацию "Асклеп"?

- Амнезией, вроде, не страдаю. Только недавно разговор был про неё.

- Вот медики и заправляют в Илионе. Тем, до чего руки доходят. Но они - так, мелочь. Просто немного покрупнее остального планктона. Ничего, когда вампиры выйдут из тени, всё изменится!

В этом я не сомневался. Хотел ли принять участие в параде упыриной гласности и открытости? Едва ли. Собственно, у меня имелось конкретное задание, и амбиции кровососов касались меня лишь постольку, поскольку помогали его выполнять. А пока я не видел, как бы планы носферату на вознесение в божественный статус (кажется, это называется "апофеоз" - слово подкинул мне Виллафрид, хотя в этом не было никакой нужды) этому способствовали.

- А чего этот "Асклеп" так взъелся на нас? Чем медикам вампиры мешают?

- Ну, тут два момента.

- Хотелось бы услышать про оба.

- Любой власти, даже самой жалкой и номинальной, нужен враг, чтобы оправдывать своё существование. Тогда можно делать вид, что без неё все пропадут.

- Так, спецназ на страже внутренних рубежей. Понятно.

- Вот-вот. Внешних врагов, кроме лесных чудищ, у нас нет, так приходится искать по сусекам хоть кого-нибудь.

- А конкретно вампиров медики выбрали, потому что...?

- Это же очевидно. На чём держится влияние врачей? На страхе людей перед болезнями и смертью. Им приходится часто лечиться, покупать медикаменты, платить за операции. Избавляться от боли.