Путь (СИ) - Yagger Егор "Yagger" - Страница 51

— Хорошо, Женька… но ведь есть ещё какая-то причина?

— Да, Джинни. Оттуда есть звериная тропа к реке — я хочу спуститься и забрать Наинэ.

Подруга зажмуривается.

— Бедная наша Наинэ, подруженька моя хорошая… — шепчет она.

— Пойду, посмотрю, что у церберовца в ранце есть — если что-то интересное и полезное, заберу, и пойдем. Ты поглядывай в прицел, Джин, пока я там ходить буду — вдруг кого пропустили, — хотя я прекрасно знаю, что там живых нет, но подругу надо отвлечь от грустных мыслей.

Подхожу к мосту — тело висит, чуть раскачиваясь, всё вокруг забрызгано кровью, стоит тяжёлый запах дерьма и внутренностей. Давя рвотные позывы, отцепляю ранец и оттаскиваю в сторону, вскрываю. С защитой приходится повозиться, это не наёмник… но всё равно, несколько минут — и ранец вскрыт. Армейская программа-ломщик, которую привёз мне в прошлом году дядя Стивен, хоть и старая, но работает отлично. В ранце — большой закрытый кейс и великолепная большая аптечка с логотипом «Цербера». Куча барахла, бельё, полотенца, моток полимерного троса с набором карабинов. Забираю кейс, аптечку, пристёгиваю трос с карабинами на пояс — пригодится, возвращаюсь к Джинни.

— Зачем тебе эти кейсы, Женька?

— Не знаю… но что-то мне подсказывает, что в них есть интересное. Дойдем до пещерки — попробую вскрыть, там и посмотрим, что в них.

Убираю кейс и аптечку в рюкзак, собираю спальники, Джинни надевает рюкзак. Я подхватываю подругу, и мы медленно идём по крутому берегу к пещере. Плечо побаливает, но терпимо. Надо торопиться, пока стимулятор действует. Пройдя пару километров, подходим к цели. Заношу Джину, снимаю с неё рюкзак, достаю и расстилаю спальник. Помогаю Джинни в него влезть. Оставляю карабин подруге — на всякий случай, вдруг снуффл припрётся.

— Я пошла, ты тут держись давай, Джин!

Поворачиваюсь и иду к тропе. Мне предстоит долгий спуск вниз, к реке.

Медленно перехожу реку по камням. На узенькой полоске галечного пляжа лежит Наин. Одна нога в мягком сапоге плавает в воде. Переворачиваю сестру на спину — под носом запеклась кровь, глаза её закрыты, но тело всё ещё мягкое. Странно, почему она не окоченела? Смотрю на часы в инструметроне и понимаю, что с момента, как сестра спрыгнула в обрыв, прошло чуть больше часа, а с момента нападения — чуть больше трёх часов, наполненных событиями. Мне казалось, что всё длится уже полдня или больше… Достаю из её рюкзака спальник и медленно, с помощью биотики, укладываю в него сестру, застёгиваю, затем обматываю тело канатом, чтобы было плотнее. Беру сестру на руки и медленно иду обратно на тропу.

Я почти поднялась, осталось лишь несколько метров до кромки берега и там — метров двести до пещеры. В глазах уже темно, руки невыносимо ломит, плечо болит дёргающей, пульсирующей болью. Кое-как взбираюсь на берег, кладу тело Наинэ на землю и пытаюсь отдышаться. Часы в инструметроне показывают, что я подымалась полчаса.

От Джины почти никаких чувств, как будто она спит… но, странно, ниточка связи тоненько вибрирует, издавая кажущийся едва слышный звон. Прежде, чем я успеваю встать, звон истончается, ниточка обрывается и гаснет. Я опускаюсь обратно и молча сижу, глядя в пространство — от боли нет никаких чувств. Кое-как заставляю себя встать и, подняв тело Наин, иду к пещере. Вижу лежащую Джину — глаза закрыты, и всё лицо светится странной бледностью и спокойствием. Кладу рядом Наин, распутываю канат, открываю лицо сестры. Вот они обе, передо мной. Глажу обоих по лицам — кожа прохладная.

Эмоций не осталось, в душе — мрак и пустота, лишь тонко пульсируют две нити из посёлка. Это все, кто у меня остались. Бедный Коэл, он потерял всех… Как он переживёт смерть Джинни, я просто не представляю. От папки тянет сильной усталостью и опустошением — как будто он к чему-то готовится. Его эмоции знакомы, что-то подобное я ощущала совсем недавно… сегодня! Боже, такие-же эмоции были у Лёшки… Нет! Нет, папка, ты же не можешь, ты же меня не оставишь одну!!! Но отец не слышит мои мольбы… его нить постепенно истончается, но я его пока чувствую.

Вкалываю себе обезболивающее, надеваю рюкзак. Плечо лишь слегка кольнуло болью. Пристёгиваю карабин в захваты, выхожу из пещеры и сажусь на камень. Вечереет. Справа тянет тёплым воздухом — там провалы к подземной горячей реке. Эта река, образующаяся из гейзеров, промыла себе русло под землёй и образовала огромный комплекс пещер, большая часть которых заполнена горячей водой. Эта вода и выходит впоследствии в Голубое Зеркало в виде тёплых ключей, а здесь она ещё очень горячая — около девяноста градусов в основном русле. Не дай бог туда свалиться — сразу сваришься.

Сколько я так просидела, непонятно — на часы не смотрела. Отвлёк меня странный шум у входа в пещеру. Оборачиваюсь — и вижу черно-коричневую спину. Снуффл стоит головой ко входу. Я вскакиваю, выхватываю нож, и моё сознание гаснет, утонув в дикой ярости. Я не дам тебе сожрать моих девчонок!!! Очухиваюсь от чувства полёта — падаю и качусь по склону, рядом катится снуффл, в его боку торчит мой нож. Зверь пытается ухватиться когтями за склон, но всё бесполезно. Мне под руку попадает корневище, я вцепляюсь в него. Рывок — и всё тело пронзает боль, идущая от плеча. Но страх падения придает мне сил, и я лишь крепче вцепляюсь в корневище, оно рывками вытягивается. Снуффл улетает в провал, и снизу слышится глухой удар о камни. А мой корень всё длиннее и длиннее, качаюсь на нём, как на канате, над тёмной горячей бездной. Как спуститься? Глаза уже привыкли к полумраку, и я вижу дно — до него метра три-четыре. Там бурлит река горячей воды. Начинаю раскачиваться, чтобы попытаться допрыгнуть до берега, длинный корень пока держит. Набрав амплитуду, только собираюсь отпустить руки, как корень обрывается — и я лечу спиной вниз прямо в мелкую лужу у берега. Страшный удар от падения погружает меня во мрак.

Даян Шепард (Мендуар, 22 августа 2366 г.)

Тревога застала нас всех за просмотром голофильма — внезапно у всего зала запиликали коммуникаторы, и по всему залу эхом заметалось:

— Всем, всем, всем! Говорит служба охраны колонии! На нас совершено массированное нападение! Это пираты! Всем отрядам милиции: боевая тревога! Гражданскому населению, по возможности, укрыться в убежищах! Внимание! Неизбежна массированная высадка десанта! Повторяю, отрядам милиции: боевая тревога!

Каади зашипела, как рассерженная кошка.

— Эти с-с-суки таки решилис-с-сь! — сестра сдёрнула с захвата пистолет. — Идем вниз, Даяна, там убежище. Спрячем детей и цивильных, а сами встретим гадов на втором третьем этажах — у бойниц! Я помню, сестра, что до медкорпуса Ханна Шепард была капитан-лейтенантом ВКС Альянса.

Улыбаюсь Каади, снимаю с захватов «Цунами»:

— Конечно, моя дорогая! Это наш дом, и пришло время защищаться!

Сгребаем детей в охапку и уходим в подвал магазина — там много лет назад там оборудовано убежище, и вот уже несколько лет его активно расширяют, привлекая ворка-шахтёров и их технику. Бронированные ворота открыты, в убежище горит свет. Разумные активно, но без паники занимают места, дети напуганы и сидят молча. У входа стоит наш шериф, уже одетый в броню, и яростно спорит с Нейр, пытаясь убедить ту остаться в убежище, мотивируя это тем, что их маленькой дочке всего несколько недель. Она крепко обнимает его и отвечает, гладя рукой по щеке:

— Душа моя, это ты рядом со мной — слабый гражданский, за моей спиной пятьдесят лет службы в десанте и тысячи десантных операций. Для меня пираты и наемники — просто мясо. Так что не спорь, я иду сражаться вместе с тобой, а о нашей маленькой позаботится Рэйан! — Нейр подходит и вручает малышку обалдевшему доктору. — Так ведь, подруга? — Рэй смущается, темнеет лицом, но аккуратно берёт свёрток с ребёнком.

— Не волнуйся, Нейр, мы о ней позаботимся.

Гражданские всё прибывают, хотя наше убежище уже полно. Милиционеры помогают жителям закрепленных за ними районов и занимают позиции — каждый давно знает своё место в системе обороны. На окна опускаются ставни — на втором и третьем этаже они с бойницами, и такой толщины, что пробиваются только реактивной гранатой. Такие торговые центры построены по всему колонизируемому пространству, как универсальные крепости и убежища. Даже обычный модульный дом весьма прочен, и стены спокойно устоят перед основным калибром; ставни пробить можно, но не с первого попадания. В небе невооруженным глазом видны приближающиеся корабли нападающих. То один, то другой падают под ударами ПКО, но их слишком много — и некоторые смогут добраться до поверхности. Видно, как бойцы милиции уходят в тоннели коммуникаций под городом. Все дома заблокированы, ставни закрыты, оставлены лишь тонкие щели. В тоннелях полно бронированных перемычек и ловушек. Все защитные системы активированы — любой, кто сунется, почти со стопроцентной гарантией там и останется. Теперь это не город, это крепость. Добро пожаловать!