Выбор ведьмы (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 66

— А если освободить Великого Пса… — вдруг снова заговорил Айт. — Брат мой Грэйл Глаурунг, с чего ты взял, что он будет благодарен тебе? Будет благодарен нам?

— Мне не нужна его благодарность! — дернулся в путах Грэйл Глаурунг.

— А мне нужна безопасность Ирия! — отрезал Айт. — И змеев! Я не настолько бескорыстен, чтобы радоваться выживанию растений и животных, когда их Владыка накинется на мой род. А он накинется, можете не сомневаться: не для того он столько лет копил силы, чтоб теперь вот так просто отказаться от войны с нами. И он в ярости после всего, что с ним случилось! Даже если мы больше не хотим уничтожить его, он нас уничтожить хочет!

— Как вы мне все… надоели! — с чувством выдохнула Ирка. — Я ехала в Змеевы Пещеры, чтобы во всем разобраться, но теперь я уже ничего не понимаю! То отец… Симаргл убивает все вокруг, поднимает мертвецов и с их помощью плодит новых мертвецов… то он вдруг источник жизни! То он похищает моего… друга, а потом еще Великих… То вдруг оказывается, что среди Великих у него союзники, а вы, Грэйл Глаурунг, своих готовы предать… И нечего на меня рычать! Предать своих, говорю, чтобы ему помочь. То спасайте Великого Пса Симаргла, ведь без него погибнет Ирий! То спасайте Ирий от Прикованного, а не то он всех убьет! Я уже не знаю, что и думать: о нем, о себе, о вас… — Ирка сама не заметила, что говорит все громче и громче, почти кричит. — А вы, между прочим, не одни! В смысле у нас с Ирием одно Мировое Древо, и ваша местная ирийская дрянь уже в мой мир вовсю прет, а у нас и так с экологией не очень! Ну и что в этих условиях должна делать наднепрянская ведьма?! — уже проорала Ирка.

«И как мне относиться к своему отцу? Запертому в каком-то там валуне… алтаре… Охотившемуся за мной… убившему Горпыну… Несчастному и страдающему… Как?!» У нее не было больше ни сил, ни терпения, будто вся усталость, гнев и сомнения, накопившиеся за долгий путь по Ирию, навалились разом.

— А вы тоже! — Ирка повернулась к Табити. Танька тысячу раз предупреждала не задираться с Древней Змеей, но Ирке сейчас было плевать. — Вы могли подумать, чем это обернется, прежде чем вот так подстраивать ловушку, хватать, запирать? Зачем вы вообще его заточили?

— Не сссмей на меня орать, девчонка! — прошипела Табити, скаля гадючьи клыки, и зрачок в ее глазах стянулся в жуткую узкую полоску, а от нее дохнуло холодом и жаром одновременно. Тонкие губы растянулись в коварной змеиной усмешке, и она прошипела: — Хочешь знать, о чем я думала? Зачем я его заперла? А я тебе скажу, неблагодарное дитя неблагодарного рода! Скажу и с наслаждением посмотрю, что ты с этим знанием станешь делать, наднепрянссская ведьма. Я, Табити Змееногая, Тиамат Предвечная и Изначальная, заточила твоего отца, Великого Пса Симаргла, лишив его свободы и Силы… теперь выходит — лишь части Силы… потому что он решил уничтожить… вас. Человеков. Людей. Стереть с Мирового Древа весь… род… людской.

— Не верю! — прошептала Ирка, до боли сплетая пальцы в замок. Он же не маньяк какой! Он… Симаргл, убивал людей, чтобы пополнить свое войско и убивать змеев… Да, как-то маньячно выходит… Но ВЕСЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ РОД! Целиком?!

— Я вам… просто не верю! — с силой повторила Ирка. Это же Табити, Древняя Змея, она заточила отца… Симаргла, а теперь оправдаться пытается. Она меня убить хотела, чтоб у него не было шанса выбраться, — и все ради людей? Не-ет! Не верю, не стала бы она… Или стала? — Откуда вам вообще знать, что он задумал? С чего бы Симаргл стал вам все рассказывать?

— А к кому еще ему идти со своими щенячьими глупостями? — по-старушечьи проворчала Табити. — Ведь это я его создала. Давно, в самом начале времен.

Ирка дернулась, Богдан охнул, хватаясь за ребра, лишь Танька замерла, глядя остановившимися глазами перед собой и шепча одними губами:

— Вы? А говорят, Мокошь…

— При чем тут Мокошь? — изумилась Табити. — Там, где все мы жили раньше, ваша Мокошь не властна!

— Ну конечно! — потрясенно выдохнула Танька. — Вы же с Востока… «Из бездны она сотворила Свирепого Пса…»[24] Ирка! — Танька вдруг заорала так, что все вздрогнули. — Тогда получается… У тебя все-таки есть бабушка со стороны отца — и это Табити?

— Что за чешуйня! — Айт поглядел на Таньку с яростью. — Не выдумывай!

— Не наезжай на нее! — окрысился Богдан и тут же тихо забормотал: — Правда, Тань, ты чего-то не то…

— Я Пса создала — не буду уточнять из чего, — а не родила! Не дай Я, кошмар какой! — Табити аж передернуло. — Я, между прочим, и мушхушей создала, и гидру. Хочешь мушхуша в родственники? — повернулась она к Ирке.

— Нет, спасибо, — сдержанно поблагодарила Ирка. — Мне вполне достаточно животных в семье. Давайте не будем отвлекаться — не обижайтесь, но я все равно не верю! Не стал бы Симаргл… Он всегда к людям нормально относился! Наши оборотни… и соколы, и вовкулаки — они способность перекидываться в древние времена у его алтаря на Хортице получили! Он… он плясал перед посевами и связывал род с предками! Я сама месяц назад полные русалии справляла в его честь! — выпалила Ирка.

— Плясал. Связывал. Нормально относился, — повторила Табити. — В древние времена. — Она помолчала, вздохнула… и потянулась к висящему на поясе мешочку. — Не будем попусту колебать воздух моего сына Сайруса Хуракана! — Табити вытащила из мешочка мутноватое зеркало в старинной узорчатой оправе.

Похоже, змеи знали, что это за зеркало, — все, включая Грэйла Глаурунга и Пан Лун, затаили дыхание.

— Это что… — неуверенно начала Танька, — то самое? «Свет-мой-зеркальце»?

— Которое мертвую царевну заложило? — сообразил Богдан.

— А я виновато? — Голос из зеркала раздался так неожиданно, что Ирка вздрогнула. — Я не могу лгать! И не отвечать на вопрос тоже не могу!

— Мне искренне жаль было бедную девочку, и я нисколько не возражала, когда царский тайный сыск по-тихому убрал царицу: убить единственную наследницу из желания быть самой красивой — таких женщин к государственной власти допускать нельзя, — отрезала Табити. — Но то, что учинил Елисей, тоже ни в какую нору не лезет! Конечно, у младшего сына других возможностей взойти на престол нет… но вскрыть гроб и превратить царевну в не мертвую! Этот безголовый и безграмотный человечек еще искренне рассчитывал ее контролировать своими поцелуйчиками! Не побрезговал. Что жажда власти с человеками делает! Пришлось вмешаться… А зеркало я забрала — тут и ему безопасней, и от него безопасней.

— За что великое тебе спасибо, по осколки благодарно буду! — прочувственно ответило зеркало. — Тут я хоть серьезным делом занято.

— Со старыми сказками всегда что-то не то, — потрясенно пробормотала Танька, переводя взгляд на царевну-лягушку, на всем протяжении разбирательства и драки сидевшую в уголке рядом с котами и братьями-ямм тихо-тихо, без единого квака. — Так и Колобка бояться начнешь.

— Сколько еще столетий повторять — я случайно! — вдруг взвился Великий Огненный. — Все бабулька эта… «Дохни, касатик, последняя горсть мучицы, а испечь — дров нет!» Я вовсе не собирался оживлять тот комок теста!

— Разоблачения еще каких-нибудь древних тайн я просто не выдержу! — жалобно выдохнула Танька. — Давайте вернемся к Иркиному папе… я хотела сказать — к Симарглу. — Она настороженно покосилась на подругу.

«А я бы еще про Колобка послушала. Или про кого угодно!» — печально подумала Ирка. Она совсем не была уверена, что хочет знать именно эту древнюю тайну.

— Что ж… «Скажи, да всю правду покажи…» — хмыкнула Табити — и над старым зеркальным стеклом зависло что-то вроде голограммы. Там был пещерный зал — Ирка увидела уже знакомые необтесанные, бугрящиеся валунами стены пещер с непринужденно поблескивающими золотыми жилами. За похожими на узкие бойницы окошками сияло голубое небо и время от времени проносились крылатые тени. Табити — другая Табити, одетая не в воздушные кружева, а в узкую черную юбку и жакет с серебряным узором, — сидела в резном кресле с высокой спинкой, а рядом, нервно постукивая подошвами высоких мягких сапог по обсидиановому полу, расхаживал одетый по-восточному богато высокий широкоплечий мужчина. Позабытые крылья, не черные, как у Ирки, а оранжево-коричневые, с вкраплениями темных перьев, волочились у него за спиной. Ирка жадно уставилась на него: все-таки найденная Танькой одна-единственная фотография — это очень мало. Да и фотография смазанная, в толпе… У Ирки вырвался долгий прерывистый вздох: Великий Пес Симаргл-Симуран в своем человеческом облике был… хорош. Восточные черты проявлялись в нем сильнее, чем в Ирке: нос, едва заметно приплюснутый, то ли как у монголов, то ли… как у собак, совсем не портил его, а еще чуть раскосые глаза, выступающие скулы, короткая темная бородка, кожа цвета золотистого загара… Он здорово напоминал красавцев-принцев из старых, еще советских восточных сказок вроде «Черный принц Аджуба» или «Шах-намэ». А ведь именно эти старые сказки бабка почему-то заставила ее скачать из Интернета…