Выбор ведьмы (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 68

«О вас? Твоя мать сама о ком хочешь позаботится», — явно думая о другом, буркнул Симаргл.

«А я вовсе не о матери говорю! — отрезала Лариса. — Шуба ерунда, что там шуба, девушке вообще многое нужно! Дом, например…»

«Из вымирающих деревьев?» — тускло спросил Симаргл.

«Ты смешной. Деревянный дом — в городе? Хотя, конечно, деревянная отделка и мебель из натурального дерева… Из какого-нибудь… я даже не знаю… Дерева гинкго, вот! Чтоб даже круче, чем у Рубена Арсеновича! Самое то — при таких особых обстоятельствах», — кокетливо сказала она.

«Каких еще… особых?» — так же тупо повторил Симаргл. На Ларису он не смотрел.

«А вот придем в кафе — скажу!» — заговорщицки улыбнулась она.

«Знаешь… — Симаргл вдруг остановился. — Я, пожалуй, не хочу в кафе».

«Жа-алко… Давай тогда просто погуляем!»

«И гулять не хочу. Я… извини, мне… мне сейчас лучше уйти». — Он резко повернулся и пошел прочь.

«Сим! — Лариса растеряла весь свой запал. — Ты… Если ты из-за шубы… и из-за дома… то я… я просто пошутила, мне ничего такого не нужно! Меня и квартира устроит, и… Ну пойдем, Сим, посидим где-нибудь, я хочу тебе кое-что рассказать!»

«Прости, но свадьба дочки Рубена Арсеновича меня мало интересует!» — отрывисто бросил он.

«Ты… ты хотя бы позвонишь?» — в последнее мгновение отчаянно цепляясь за его локоть, выпалила она.

«Ты же знаешь, я не люблю пользоваться телефонами», — холодно обронил он, отцепляя ее пальцы от своего локтя. И пошел прочь.

Лариса еще стояла, следя тоскливым взглядом за высокой статной фигурой в толпе. Потом лицо ее стало злым и замкнутым, и она с размаху швырнула букет в урну.

«Особые обстоятельства… особые… — билось в голове у Ирки. — Она хотела сказать, что ждет ребенка! Меня… Поэтому и задавала такие идиотские вопросы! На самом деле ей не нужна была шуба! Ей нужна была уверенность, что ее любят. Не бросят. А потом, когда Рада его предала, а Табити заточила и он перестал приходить на свидания, решила, что он все понял, — и вот как раз взял и бросил! Из-за ребенка. Из-за меня. Поэтому она меня и…» «Не любит» Ирка не решилась даже подумать. «А он ничего не понял! То есть понял, но по-своему. И решил вовсе не жениться, а… уничтожить человечество. Как безнадежное. Люди такие идиоты. Да и древние крылатые псы не лучше».

— Ее тоже убьешь? — мрачно спросила Табити там, внутри объемной картинки.

— В Ирий заберу, если ты разрешишь. Пусть живет здесь, — равнодушно бросил он. — У тебя тут живут человеки, под змеевым крылом они ничего не решают, а значит, ничего и не портят. Я-то знаю, у меня ученица из местных!

— А как-нибудь ты заметишь, что портят мои змеи, — сухо отрезала Табити. — Например, новорожденные змееныши выжигают и травят все вокруг себя, и тебе это неприятно.

— Сколько там выжгут твои новорожденные! — отмахнулся Симаргл. — Даже слабенький вулкан уничтожит больше. А потом они сливаются со стихией: водный не нанесет вред воде, земляной — земле, а воздушный — воздуху. Да и пламя хоть и палит лес, но уничтожает и сухостой, давая жизнь новым деревьям. Великий закон соблюден, Морана и Жива — одно. А человеки… Вокруг них скоро ничего расти не будет! Я не знаю, когда и что в них изменилось, но сейчас они не живые существа — они вроде болезни, убивающей все вокруг. Я должен уничтожить эту болезнь раньше, чем она станет смертельной для всего мира.

— Но ведь не стала еще! — выпалила Табити.

— А когда станет, будет поздно! Ствол Мирового Древа начнет засыхать — ты всерьез думаешь, Владычица моя, что это не затронет крону? Рядом с тобой будет вонючий издыхающий мир, и вместо этих их фильмов и телефонов сквозь порталы к нам — к тебе в Ирий! — полезет мор, смерть и яд! Приведи мне хоть один довод, Владычица и Созидательница… — Симаргл подался вперед, его темные глаза испытующе уставились на Табити. — Один четкий и логичный довод, почему я не должен убрать существа, столь опасные для целого мира? Существа, которые рано или поздно его погубят? Чем они лучше других? Почему надо сохранять их жизни, рискуя целым миром?

— Надо же, Пес требует логики! — фыркнула Табити.

— Раз ты перешла к оскорблениям, значит, доводов у тебя нет, — заключил Симаргл, хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся.

Табити вдруг вскочила и метнулась за ним со скоростью и плавностью атакующей змеи. Крепко схватила его за руку.

— Не делай этого! — горячо заговорила она. — Я стара, я много видела, поверь моему опыту и моему чутью: что убьешь — не вернешь, не возродишь, не увидишь, что дальше станется! Убить — это навсегда!

— На заре времен ты тоже не убила Мардука и других богов, потому что хотела увидеть, что дальше станется, — почти грубо бросил он. — Увидела? Они убили твоего мужа и, в сущности, убили тебя. Понравилось? — Он рывком высвободился из ее хватки. — Люди станут всего лишь еще одним биологическим видом, исчезнувшим в мире людей, — он коротко и зло рассмеялся и исчез.

Полупрозрачная Табити над зеркалом осталась стоять, замерев словно в отчаянии. Потом вдруг медленно подняла руку, губы ее растянулись в змеиной усмешке, и она аккуратно стряхнула в пустой кубок капли багряно-алой крови, оставшейся на длинных, острых, как ножи, когтях.

Изображение исчезло. Некоторое время в судебной пещере царило полное молчание.

— Вы заперли его в алтаре его собственной кровью? — наконец хладнокровно поинтересовалась Танька.

— Мне нужен был замок, который не отпирается снаружи, — накрывая зеркало когтистой ладонью, кивнула Табити. — Если сам Симаргл и вся его кровь внутри, то делать такой замок на крови казалось идеальным способом. Кто ж знал, что Великий Пес, тысячелетиями звавший своими детьми лишь плоды на деревьях и детенышей в звериных логовах, вдруг и впрямь обзаведется ребенком, да еще от человечки, да еще такой… особенной. Он ведь и сам не знал. — Она задумчиво поглядела на Ирку и едва слышно пробормотала: — Вопрос в другом — а знала ли Лизка? И если знала, зачем ей это могло понадобиться?

«Знала. — Ирка снова вспомнила привезенные Танькой фотографии, сейчас лежащие на дне Иркиной сумки. — А зачем…» Она пожала плечами. Скоро все станет понятно. Скоро не останется совсем никаких тайн.

— Вы сделали это… ради людей? — хрипло спросила она у Табити, Древней Ирийской Змеи, хладнокровно решившей, что ведьме Хортице жить не следует… и спасшей весь человеческий род.

— Я не нашла логичной причины, почему человеки не могут стать еще одним исчезнувшим видом. Слова «чувствую, что так нельзя, просто объяснить не могу» он вряд ли посчитал бы логичными. Трудно ждать разумного поведения от мужчины и пса! Но это же не повод позволять ему делать как хочет он, вместо того чтобы делать как хочу я! — пожала плечами Табити.

— Ну… Потому, что люди разумные? — предложила причину Танька.

Ирка ее предостерегающе пнула, а Табити одарила уничтожающим взглядом:

— Познакомить тебя с разумным камнем, деточка? Не в пример человекам, он действительно разумный! Но я сомневалась, что гибель человечьего рода пройдет так уж легко для вашего мира… а значит, ваша смерть, горе и боль поползут и к нам…

— А теперь смерть, горе и боль здесь! — рыкнул Грэйл Глаурунг. — Владычица спасала чужой мир… а Мертвый лес возник у нас! Спасла человечков… и вместо них погибают змеи.

— Что сделано, то сделано, — быстро сказал Айт. — После девяти лет войны мир с Прикованным… безопасный для нас мир… возможен, только когда алтарь, в который он заточен, окажется в кольце змеиных войск и мы будем держать в когтях его жизнь и смерть! Если мы простим ему все — гибель наших человеков и змеев, захват наших земель и наше собственное унижение, — он решит, что мы не просто враги, а слабые враги! Таких не щадят.

— Если Владычица и Великие драконы одумаются… — вкрадчиво начал молчавший до сих пор серокожий, — и отдадут Повелителю сосуд с его кровью, Повелитель готов простить тринадцать лет заточения и скрепить мир своим Словом в обмен на Слово Табити-Змееногой.