Некого больше убивать (СИ) - Черноморский Владимир - Страница 12

— Заговор фанатиков?

— Другой версии пока нет. И она вполне правдоподобна. Вы помните эти стадионы экстаза, когда выступали «Спайдерс»? За своих кумиров они растерзали бы кого угодно. Миллионы и миллионы… Так почему из них не могло найтись несколько человек, действительно готовых на все, в фанатическом запале родивших и осуществивших такой заговор, людей, может, и со средствами, и с влиянием… Я вам говорил о Фрэнке Марлоу, начальнике тюрьмы?

— Да-да, — кивнул головой Хуберт. — Кстати, у этого Крюшона хватило ума больше не влезать к нему в душу?

— Да. Киршон, кажется, крепкий парень.

— Но его силенок явно недостаточно. И уже понятно, что дело уходит из разряда локальных полицейских расследований. Придется все-таки обратиться к вашему ФБРовскому дружку. Маккензи мог бы взяться?… Тогда вот что. С утра я пойду к прокурору Барнесу. Вы отфаксуйте мою благодарность полицейским в Нью-Йорк за проведенное расследование. Сообщите отдельно Крюшону, чтобы взял отпуск на две недели и прибыл сюда, в распоряжение Маккензи. И подготовьте формальный протокол инспекции для суда. Можете сообщить об этом писакам. Все?

— Предвижу, что отпуск у инспектора Киршона графиком не предусмотрен.

— Ну, так пошлите ему телеграмму о смерти любимой тетушки, — ухмыльнулся Хуберт.

На следующий день пополудни в небольшом китайском ресторанчике на 84-й стрит в Вашингтоне встретились инспектор ФБР Джим Маккензи и инспектор полиции Стивен Киршон. Грузный Маккензи заказал себе целую утку по-пекински и предложил Киршону: «Рассказывай, Станислав. Что знаешь, что чувствуешь. А то бумажки — бумажками, а пока музыку не услышишь — танцевать не хочется». И дальше молчал, до последней косточки расправляясь с уткой, время от времени вытирая только правую руку салфеткой, чтобы взяться за бокал с «Бадвайзером».

То, что Маккензи «просветил» его перед тем, как встретиться, Стивена не смутило. Тем более, что, употребив его русское имя, тот сам дал это понять. Вот только трудно делиться впечатлениями, когда в слушателях — нечто упорно жующее и измазанное жиром. Живописного рассказа не получалось. Но, может, оно и к лучшему.

— Понимаешь, — проговорил, наконец, Джим, — я и сам когда-то был на этом чокнутым. Но в смертоубийственный фанатизм не верю. Когда-то я думал, что Кэрриган убил Леклесса ради славы. Такое вот, извини меня, естественное объяснение, если он не шиз. А если даже шиз, все равно кто-то за ним стоит. Убийц-одиночек не бывает, убийцу всегда что-то подталкивает — ревность, нужда, страх, а за всем этим реальные люди… В общем так: что мог — ты узнал, жаль, что удалось откопать только Артура, Марлоу и… доктора, которого, наверное, давно уже закопали… А Марлоу без Артура? Это — стена, не пробьешься… Ладно, пойдем искать Артура.

— Это у тебя правильная идея — искать через городские службы, IRS, банки, — заговорил Маккензи, едва они вошли в его кабинет. — Бизнес, просуществовавший три года, не мог просто так улетучиться, что-то в осадке есть. Что-то должно быть. Вот что: садись и пиши запросы. — Он подвел Стивена к компьютеру и открыл на дисплее бланк запроса. — Садись и пиши, а я пока пойду просвечу Марлоу.

Вернулся он часа через два, крайне огорченный.

— Представляешь: Марлоу чист, как стеклышко. Невероятно!

— Что же тут невероятного? — удивился Стивен. — Ну, чист и чист.

— Так не бывает. За ним числятся несколько таких дел, что Нэт Пинкертон позавидует. Ювелирная работа! А тут — полная дилетанщина. И ведь не драг-дилера пристрелили где-то в Бронксе… — Леклесса! И такой примитив! Ну, дай бог, раскопаем… Письма написал?

— Да.

— Давай, я отправлю.

Просмотрев и сделав несколько поправок, он скомандовал: «Отвернись».

Покосившись, Стивен отошел в другой угол комнаты.

— Не обижайся. Ты у нас пока не работаешь, и знать кодировку и адреса нашей экстренной связи тебе, скажем, не рекомендуется.

Отправив E-mail, Джим удовлетворенно потянулся и сказал: «Кажется, из сегодняшнего лимона больше не выжмешь. Придется ждать до утра. Я могу тебе вызвать машину до отеля… А знаешь что? Пойдем куда-нибудь выпьем хорошенько, чует мое сердце — сегодня последний шанс, и еще не скоро опять доведется».

Он привез Стивена в некий джаз-клуб в районе, где, видимо, давно не ступала нога белого человека. «Понимаешь, — пояснил он, — только здесь еще можно послушать настоящий джаз, без всякой авангардистской муры. Да и нервишки пощекотать охота». Джаз, и в самом деле, оказался хорошим. Квинтет их ровесников самозабвенно свинговал, а трубач и альт-саксофонист легко выдавали по четыре-пять квадратов. Со «щекоткой», правда, не получилось: никто их не доставал, обитатели клуба сразу распознали «копов», что, однако, не мешало им смолить «косяки». Под лидерством Джима Стивен, говоря по-русски, нажрался до поросячьего визга. Он совершенно не помнил, как и когда добрался в отель, но не сомневался, что «на бровях».

С этими бровями, прилипшими к щекам, пришел утром Стивен в офис, а Джим встретил его стаканом «Алка-селтцер» и чашкой кофе. И пока Стивен приходил в себя, принесли распечатки ответов.

— Все нормально, — ответил Джим на вопрошающий взгляд Стивен. — У нас на централизованном сервере все входящие файлы регистрируются.

Первой, естественно, взялись за бумагу из IRS. А из нее следовало, что в период с 1977 по 1980 годы клуб «Спайдерс» налоговых деклараций не представлял и вообще в базе данных службы такой бизнес не числится. Не ведали о клубе ни Нью-йоркское Бизнес-бюро, ни Комиссия по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию… Что там! Даже в полиции не было никаких сведений о таком клубе.

— Бред! — возмутился Стивен. — За три года там на танцульках не произошло ни одного инцидента? Туда, где жгли траву, глотали ЛСД, а может и кололись, никогда не заходили законспирированные агенты из отдела по борьбе с наркотиками?!..

— Ну, уж извините, — захохотал Джим, — это ваши, полицейские проблемы…

Затем пришло сообщение о том, что в квартире Айка произведен обыск по подозрению в продаже наркотиков, и фотографии клубных деятелей не обнаружены.

— Это нам и не к спеху, — прокомментировал Джим. — Искать других членов клуба пока не будем, чтобы не спугнуть стаю.

В момент, когда Стивен понял, что нужен еще стакан «Алка-селтцер», вынырнула бумага из Почты, где говорилось, что, действительно, по адресу 527 West 63 Street располагался клуб «Спайдерс», куда приходили письма, посылки и бандероли.

А еще через несколько минут в комнату внесли факс из Санитарной службы Манхэттена, в котором сообщалось, что 6 сентября 1978 года в клуб зашла санитарный инспектор Ширли Браун и, обнаружив там грубые нарушения санитарии, выписала штраф на сумму 70 долларов. И к письму прилагалась копия написанного от руки акта…

Браво, рядовой, неутомимый борец за санитарию и гигиену Ширли Браун, заметившая, что на ее участке есть клуб, а в клубе том на кухне (о какая проза!) неудаленные отходы пищи, и в туалете нет таблички, что работники должны непременно мыть руки после справления малой и, особенно, большой нужды! Кто сказал, что городские службы содержат дармоедов? Вот 70 долларов, которые принесла в клюве эта птичка, Ширли Браун, «тикет», который, конечно же, оплатили. Даже если в акте нет имени клубного босса, а ее кривой лапкой написано: «От подписи отказался».

Немедленно на почту ушла просьба найти и выслать расписки в получении посылок и бандеролей, а от санитарной службы попросили копию чека, оплатившего штраф, или хотя бы сообщить день, когда его положили в банк.

Что-то забрезжило, хотя Стивен и Джим понимали, сколь это «что-то» призрачно. Поиск чека и квитанций мог затянуться очень надолго, если вообще их найдут.

— Хотим мы того или нет, а стаю потревожить придется, — заявил Стивен. — Нам нужен Артур, но мы не знаем даже, как он выглядит. Почтари и санитары максимум, чем нас обеспечат, — образцами почерка. Готов поспорить: штраф оплачивался мани-ордером. Чей почерк? Того же Артура? Но как мы можем это знать, пока не заставим его расписаться? Хотим того или нет, но без «K amp;M Clothes» мы не обойдемся.