Богиня не может ошибаться (СИ) - Николаева Раиса Борисовна - Страница 23

— Королю Ингору сейчас не позавидуешь, — грустно сказал Эллертель.

— Это еще почему? — беспокойно спросила Росета и тревога заползла в ее душу.

— После того, как Ингор отдал этот кулон Вам, ему нечего противопоставить магам в борьбе против них.

Росета с ужасом посмотрела на учителя и без сил рухнула на стул. "Я так и знала, что с этим кулоном что-то не то! — с тоской думала она. — И зачем только я решила забрать его у Ингора? — Росета побледнела, поняв, что когда она уходила от мужа, подобной мысли в ее голове не было. Когда же она появилась?" — задумалась Росета. Ответа на свой вопрос она не находила, она вообще не помнила когда решила вместо миллиона лееров попросить этот кулон.

Глава 29

"Вот идиот! — чуть не застонала Росета от безысходности. — Хоть бы слово сказал, хоть бы намекнул, что кулон ему очень нужен!"

Но едва представив, что Ингор говорит ей об этом во время того знаменательного разговора, она сразу поняла. Что такого просто не могло быть. Любой намек на сочувствие привел бы к тому, что Росета немедленно заподозрила бы ложь и притворство. Она и так в одну из минут, вспоминая тот разговор, подумала: что если Ингор только претворяется, что она ему нравится? Что, если это только игра? Но потом, вспомнив своего бывшего мужа, она отмела это предположение. Ингор был раздолбай — этого у него не отнять, но вот прагматиком он не был, от слова вообще! Ингор был физически не способен ради корысти или каких-то выгод ломать себя, их брак — тому яркое подтверждение. Росета вдруг подумала, что если бы Ингор изображал из себя милого и внимательного мужа, ненавидя ее в душе, считая ее предательницей, которую ему специально подсунули… она содрогнулась, представив, что если бы так было в действительности. Нет уж, лучше открытая честная ненависть и враждебность, ни притворства, ни лжи!

Оставив мысли об Ингоре себе на ночь (Росета перед сном ни о ком кроме Ингора не могла больше думать), Росета задалась очень важным вопросом: кто и когда вложил в ее голову мысль о кулоне с кровью дракона? Этот вопрос рождал следующий, во дворце есть маг-менталист? Росета знала, что все маги владеющие таким даром не имели права не сообщать о таких своих способностях. Значит, отец либо знал о маге и специально попросил его внушить эту мысль Росете, либо он также как и она не догадывается о существовании рядом с собой подобного мага. Росета взвесила и ту и другую возможность. Поразмыслив, она решила все рассказать отцу начистоту.

Эдрус был поражен словами дочери не меньше, чем она сама. Зато он хорошо помнил тот Совет, на котором присутствовала Росета, и на котором она, неожиданно для всех предложила вместо миллиона забрать у Ингора этот артефакт.

— Мы все были удивлены тогда твоими словами, — рассказывал отец, — но потом вдруг всем нам эта замена показалась очень правильной и выгодной… неужели на нас на всех кто-то воздействовал? — с тревогой спросил он у самого себя, а потом вызвал королевского мага своего близкого друга, которому всегда доверял.

Увидев, как побледнел достопочтимый Орельг, Росета поняла, что то, что она рассказала очень-очень важно. Впрочем, Орельг быстро взяв себя в руки и хорошо все, обдумав, немного успокоил короля и Росету

— Воздействовали только на принцессу, — безапелляционно заявил он.

— Но нам всем это неожиданное предложение Росеты показалось правильным, — растеряно возразил Эдрус.

— Оно показалось правильным, потому что таким оно и было! — возразил маг. — Если бы на Совет воздействовали ментально, я бы это обязательно почувствовал.

Но Росета точно хотела знать, кто и когда воздействовал на нее, внушив мысль о кулоне. Как Орельг не уговаривал ее не проходить эту болезненную проверку, Росета настояла, чтобы она была произведена.

— Как хотите, Ваше высочество, — с раздражением говорил Орельг, — но я предупреждаю, что если Вы не желая терпеть боль прикажете прекратить проверку, я этого не смогу сделать, пока ритуал не будет закончен!

— Делайте, — коротко приказала Росета, решив про себя, что боль, которую она перенесла в Храме, не сравнится с болью во время обычного ритуала. Так оно и было. Самый болезненный момент — разрезание запястья, немного щипало, когда в рану капнули какой-то жидкостью, и еще потерпеть, пока дымок, поднявшийся от раны, принял узнаваемые очертания.

— На Вас воздействовали еще во дворце Вашего бывшего мужа, — торжественно начал Орльг. — Когда это точно произошло, я сказать не могу, но мага, который воздействовал на Вас Вы, возможно узнаете.

Росета вгляделась в мутный дым. Да, она его знала, вернее, видела во дворце. Один из королевских магов.

— А как же такое возможно? — удивилась Росета. — Я приняла решение уйти от Ингора совершенно неожиданно для себя, — как этот человек мог мне заранее внушить мысль о кулоне?

— Вероятно, он видел, как твой муж вел себя по отношению к тебе. Это поведение было таким ужасным, что тот человек решил, что рано или поздно ты захочешь ему отомстить.

— Надо об этом сообщить в Лессадию, — решительно сказала Росета.

— И зачем это делать? — искренне удивились одновременно и маг, и отец.

— Этот человек враг Ингора! — стала убеждать их Росета.

— Враг моего врага — мой друг! — привел отец знаменитые слова. — Этот человек враг Ингора, но не твой. Ты же хотела, как можно больнее наказать своего бывшего мужа, тебе помогли это сделать.

— Но это не правильно… — начала объяснять Росета, но по лицу отца и Орельга, она поняла, что понимая у них искать бесполезно. От мысли, что Ингора окружает столько врагов, становилось так больно, что Росета не находила себе места.

Между тем знаменательный день приближался. Вот до него осталась неделя, пять дней, три дня и, наконец, один. В ночь за сутки до бала Росета не спала. Но если раньше она не спала потому что не могла уснуть, то в эту ночь она не спала, потому что готовилась совершить преступление, а именно, кражу артефакта из хранилища своего отца.

Глава 30

Росета несколько дней обдумывала, как ей забрать шкатулку с кулоном из хранилища. Отца она попросить не могла. Оставалось только забрать кулон тайно. Как опытный преступник она тщательно проработала операцию, разбив ее на несколько этапов. Самым большой проблемой было утащить ключи от сокровищницы из кабинета отца, а потом, после совершения кражи, вернуть их на место. Все это Росета с блеском проделала в течении часа, даже на секунду не устыдившись своих поступков. Она знала, что все честно расскажет отцу… потом после бала, когда шкатулка будет вне досягаемости.

В день праздника Росета была сама не своя. Она еле-еле выдержала официальный прием, когда надо было мило улыбаться гостям, поддерживая столь же милые разговоры.

Потом переодевание к балу маскараду. К этому времени ее уже ощутимо потряхивало. Руки и ноги дрожали, от ожидания встречи.

Росета спустилась к гостям. Бал должен был состояться перед дворцом. Стемнело, зажгли множество светильников, создающих романтическую тревожащую атмосферу. Заиграла музыка. Первый танец, потом второй… Ингора не было. Росета растеряно смотрела по сторонам, о том, что Ингор не придет она даже и подумать не могла. Такое горе, такая боль захлестнули ее, и в этот момент сильные мужские руки потащили ее в круг танцующих.

— Испугалась, что я не приду? — шепнул ей мужчина, плотно охватывая руками ее талию.

— Вот еще! — фыркнула Росета и даже попыталась отстраниться. Но он ей этого не позволил, еще крепче прижимая к себе. Помимо воли ей пришлось положить руки ему на плечи. Это было против правил приличия, так танцевали только простолюдины, хотя… Ингор был в костюме не то охотника, не то егеря, так что за простолюдинов они могли сойти очень легко. — Я хотела Вам сказать, — сердито начала Росета…

— Что я очень соскучилась за Вами, — закончил за нее Ингор. От такого нахальства, от такой наглости Росета сначала опешила, а потом… рассмеялась. Сердиться на него в этот миг, она решительно не могла. И так у нее стало легко на душе, и так ей было приятно находиться в объятиях Ингора, что Росета сама того не замечая, полностью отдалась танцу. Впрочем, ее благодушное настроение вскоре улетучилось, поскольку она заметила, что Ингор так незаметно сдвигается в танце в сторону укромной ниши, что находилась на торце здания. Коварство Ингора ее возмутило, и она резко остановилась, не желая, чтобы ее утащили в этот тихий уголок. В ту же секунду ноги Росеты оторвались от земли, и Ингор закружил ее, приподняв над землей.