Сказочная ложь (СИ) - "Katrina Sdoun" - Страница 28

Он замолчал и, распахнув глаза, посмотрел в потолок. Мои глаза наполнялись горячими слезами. Я испытывала бесконечную слабость перед этим мужчиной, а после его слов поняла, что умру без него. Стоит Бену отойти чуть дальше, чем смогу дотянуться, и сердце разорвется на тысячи кусочков. Моя любовь не имела меры. Ее нельзя взвесить или описать в двух-трех словах, только дать почувствовать. На фоне тех ощущений, что он дал мне испытать с ним, вся жизнь меркла. С появлением Бена волшебное слово «любовь» приобрело значение, вкус и оттенок. И сейчас пришло осознание того, насколько я была равнодушна к родным и друзьям.

Прерывисто вздохнув, я опустила голову, и слезы покатились по щекам. Бен повернулся, чтобы взглянуть на меня, и я зажмурилась. Но спрятать от него слезы не успела.

-Опять я что-то не то ляпнул? — будничным тоном спросил он.

Я рассмеялась и стерла влажные дорожки тыльной стороной ладони.

-Нет, мне было необходимо все это услышать. Не знала, что ты столько всего чувствуешь, да еще ко мне.

-Моя жизнь окрасилась в разнообразные цвета, — произнес он с ноткой недовольства в голосе, но при этом на губах играла улыбка.- Калейдоскоп — пожалуй, самое точное сравнение — вот на что стала похожа моя жизнь, Эшли. Пестрые осколки чувств, проявляющиеся в самое неподходящее время, наслаивающиеся друг на друга. Не знаю даже, благодарить тебя за это или ненавидеть, — он чуть слышно усмехнулся и взял меня за руку — неуверенно, легко, нежно. И притянул к себе. Смутившись, я уткнулась лицом в его плечо.

-Ты жалеешь?

-Нет, — выдохнул он мне в макушку.- Убивать мне никогда не нравилось.

-Это обнадеживает.- Отодвинувшись, я посмотрела ему в глаза.- Я люблю тебя, Бен.

Его улыбка рассыпалась, пальцы тверже сжали мои локти. По лицу Бена промелькнуло растерянное выражение. Он нахмурился, приоткрыв рот, будто не ожидал когда-либо услышать подобное признание в свой адрес, или просто не понимал, как такие слова можно произносить вслух.

По щеке скатилась слеза, но я рассмеялась.

-Только не говори ничего сейчас.

Он нахмурился еще сильнее, глаза потемнели, но он не успел и слова вставить.

Неожиданный порыв теплого ветра разметал мои волосы, задрожал воздух в комнате. Лампы заморгали, и по спине пробежал холодок. Я отпрянула от Бена, он выпустил мои руки, провожая настороженным взглядом. Я хотела сказать, чтобы не беспокоился и не пытался оправдаться, но чья-то твердая, сильная рука схватила меня за запястье и резко развернула к нему спиной. Не успев ахнуть, я оказалась лицом к лицу с Линетт.

-Откуда только ты взялась?! — прошипела она. От звука ее голоса, полного презрения и отчаяния, покачнулась люстра, затрещали стекла на окнах.

-Не смей прикасаться к ней! — требовательным, властным тоном пресек ее Ровер.

Меня трясло от напора силы Линетт и ужаса, рука дернулась в ледяной хватке наставницы. Я посмотрела вниз и увидела тонкие белые кисти, полупрозрачную, словно бумага, кожу, обтянувшую кости. Ее длинные загнутые ногти заскребли по фалангам моих пальцев.

-Ты слышала, что я сказал, Линетт? — голос Ровера разнесся по кабинету раскатом грома, всколыхнулись шторы на окнах.

Я поперхнулась воздухом и захныкала.

Магия схлынула, поползла обратно к Линетт. Она отошла, выпустив мою руку. Стиснув кулаки до хруста костяшек, ведьма смотрела на меня пугающими темными глазами. Силуэт Ровера возник у нее за спиной. Но я видела лишь тень — перекошенное от ярости лицо Линетт загораживало обзор. Она выпрямилась, дрожа всем телом от сдерживаемой ярости. Я испуганно опустила голову, разглядывая крохотную детскую ручку, темно-синее платье с белыми рюшами. Его сшила мама. Не веря тому, что вижу, коснулась воланов юбки и зажмурилась, чтобы не расплакаться.

-Она не должна существовать! Этого не может быть! — взревела ведьма и шагнула ко мне, не совладав с гневом.

Ее сила пронеслась по комнате обжигающим ветром. Я попятилась, но уперлась во что-то спиной. Линетт склонилась и вновь стиснула мое запястье.

Я попыталась вырваться, но она не позволила. Ее ладонь прожигала руку насквозь, вплавлялась в мою кожу. Ее взгляд сквозил ядовитой ненавистью, и сколько бы я ни вертела головкой, рассыпая кудри по плечам, не могла от него спрятаться. Линетт была везде — в картинах на стене, в отражении на отполированных ручках ящиков шкафа, в глянцевых переливах цветочных ваз. Дикий, животный страх душил маленькую девочку, я захлебывалась им, а глаза застилала мутная пелена слез. Но я не заплакала. Закусила губу, сжала кулачки и уставилась на злющую ведьму из страшной сказки.

От напряжения заложило уши, и кроме собственного пульса я больше ничего не слышала. Комната поплыла перед глазами радужными волнами. Ровер появился слева и неуловимым, волшебным от скорости движением разорвал хватку Линетт. Он взял детскую ручку в мягкую горячую ладонь и прижал меня к своим ногам. Я вцепилась в край его пальто, как в спасительный круг, и, дрожа, поглядела на ведьму. Она не была похожа сама на себя: волосы языками пламени развивались вокруг головы, под глазами проступили болезненные синяки, от них расползались черные паутинки вен, веснушки поблекли. А ее шея…. Кожа так истончилась и обтянула кости, что они неестественно выпирали. Линетт выглядела моложе, чем я ее помнила — около сорока лет, но гнев исказил ее лицо до неузнаваемости. Когда-то я считала ее красивой женщиной, а сейчас видела перед собой чудовище.

-Не смей прикасаться к ней, — повторил Ровер, цедя слова медленно, с расстановкой, и поднял меня на руки.

Оказавшись в его объятиях, таких надежных и крепких, я ощутила необъяснимое спокойствие и родное тепло. Испуганное сердечко больше не колотилось в горле, дыхание выровнялось, а ведьма казалась уже не такой безобразной. Я рассматривала прекрасное лицо Ровера, с восхищением открыв рот. Он был еще совсем молод — не больше тридцати лет, а то и меньше. Лучистые морщинки в уголках век еще не расцвели, на носу пестрели рыжие веснушки, и эти невероятные голубые глаза…. Они светились жизнью, улыбались мне. Я охватила шею мужчины руками, прижалась щекой к виску и ощутила аромат… знакомый, впитавшийся в сознание. От Ровера пахло свежестью, воздухом, искрящимся от дождя, и фиалками, расцветающими в хвойном лесу. Возможно, то была лишь магия — иллюзия, навеянная им с целью успокоить маленькую девочку, но я вдохнула ее и почувствовала себя в безопасности.

Линетт сжала костлявые кулаки и топнула ногой, бессильно зарычав сквозь зубы. Ровер в ответ лишь нахмурился.

-Ты не посмеешь ее оставить здесь, — прошипела она.

-А кто мне помешает?

-Я изведу ее!

-В таком случае, я вышвырну твою никчемную девицу, — его голос звоном бьющегося стекла облетел комнату. Линетт вскрикнула, закрыла лицо руками, боясь порезаться.

Развернувшись к ней лицом, он прижал мою головку к своему плечу.- Ты привела в наш дом коварное, бездушное, темное создание. И называешь его своей дочерью!

Что-то внутри меня надломилось. До этого мгновения я считала, что Линетт выбрала меня, и помнила, как называла дочкой. «Дочка, девочка моя….» И вдруг выясняется, что она меня терпеть не могла, и совсем другую девочку выбрала в преемницы! Что ж, это лихо меняет дело. И переворачивает с ног на голову все, что мы успели узнать.

-Это дочь Элджера и Хеллен, — сказал Ровер и подошел к окну. Он бережно поглаживал меня по волосам и покачивал на руках, утешая.- Ты знаешь, что у тебя нет выбора, Линетт. Тебе придется ее принять.

-Выбор есть всегда, — ведьма обошла нас, чтобы видеть лицо Ровера. Он не дрогнул ни единым мускулом. Я зажмурилась и с силой уткнулась в его плечо.- Дети часто болеют, Ровер….

Он не дал ей договорить — поднял руку, и наставницу отшвырнуло к стене. Она глухо вскрикнула, ударившись спиной, зазвенели картины и вазы на полках. Поднимаясь, наставница придушенно рассмеялась.

-Не вынуждай меня причинять тебе боль. Если с головы этой девчонки упадет хотя бы один волосок, — он медленно развернулся к ней, — то ты лишишься власти. Я не могу изгнать тебя из Эгморра, но обещаю превратить жизнь в нескончаемое мучение. Подумай, стоит ли твоя беспризорная колдунья таких жертв?