Дорогой сводный братец (СИ) - "your angel of the night" - Страница 12

— Почему он так относится к тебе?

Кирилл посмотрел на меня.

— Спасибо за то, что вчера вечером дала ему отпор. Я был не настолько пьян и слышал все, что ты сказала. Никогда этого не забуду, — он закрыл глаза. — Но я не хочу говорить о нем, Рита. Это слишком длинная и запутанная история, чтобы вникать в неё в два часа ночи.

— Хорошо. Нам не обязательно говорить об этом, — когда тишина затянулась, я спросила: — Могу я прочитать твои стихи, сейчас?

Он рассмеялся и покачал головой.

— Вау. Да у тебя сегодня миллион вопросов.

— Думаю, я просто рада появившейся возможности узнать своего сводного брата с другой стороны.

Он понимающе кивнул.

– Я не знаю пока, хочу ли я, чтобы ты читала эти стихи. Их еще никто не читал. Я продолжаю убеждать себя, что собираюсь выяснить, смогу ли я их записать, но едва ли я когда-нибудь на это решусь. Они несовершенны, но когда я писал их, то был абсолютно счастлив. Я почти уверен, что там полно ошибок, которые я не смог уловить.

– Мне будет очень приятно читать их. И если я обнаружу ошибки, то непременно скажу тебе о них.

Он улыбнулся и закатил глаза в шутливом нетерпении.

– Хорошо, я подумаю об этом.

– Ладно, это справедливо.

Когда он снова посмотрел на меня, его голубые глаза влажно блеснули в свете лампы. Он поудобнее устроился и на подушке и расслабился.

– Расскажи мне о своем отце, – попросил он.

Кирилл внимательно, с сочувствием смотрел на меня, и я была очень тронута этой просьбой. Я вздохнула и начала рассказывать.

– Он был пожарным и очень хорошим человеком. Моей маме было семнадцать, когда она с ним познакомилась, а он был старше, ему было больше двадцати, поэтому они встречались тайно. Он стал ее единственной настоящей любовью. Мы жили очень просто, но все были счастливы. Он называл меня своей маленькой принцессой. Однажды он пожаловался на кашель, и вскоре, приблизительно через месяц, у него обнаружили рак легких. Через полгода его не стало.

Кирилл положил свою теплую ладонь поверх моей руки, все еще сжимавшей его руку. Его прикосновение пронзило меня как током. Я никогда даже вообразить не могла, что простое касание рук может заставить меня испытать такую гамму чувств, которых я прежде не знала.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это, – просто сказал он.

– Да, мне тоже. Он оставил мне несколько писем, по одному на каждый мой день рождения, до тех пор пока мне не исполнится тридцать. И в свой день рождения я каждый раз читаю его письмо.

– Он должен гордиться тобой. Ты очень хороший человек.

Не знаю, что я такого сделала, чтобы заслужить симпатию Кирилла, которая выражалась в его дружеской ласке, но мне это очень нравилось. И в то же время я ждала, что все это вот-вот закончится.

– Спасибо. – Я встретилась с ним взглядом и сразу резко отвернулась. Он убрал руку с моей руки, и я почувствовала, как он пальцами коснулся моего подбородка и развернул мою голову так, чтобы я снова смотрела ему в глаза.

– Не делай так.

– Не делать что?

– Не отворачивайся от меня. Я понимаю, что это моя вина. Я заставил тебя думать, что я будто бы не хочу, чтобы ты смотрела на меня – насчет самоуважения – все это херня. Из всего, что я говорил тебе, это была самая большая ложь, и я больше всего сожалею об этих своих словах. Я начал терять свои защитные барьеры и запаниковал.

Дело не в том, как ты смотришь на меня. Проблема во мне, в том, какие чувства поднимаются во мне, когда ты на меня смотришь, чувства, которые я не могу, не должен к тебе испытывать, в то же самое время… нет ничего хуже для меня, когда ты перестала на меня смотреть, Рита.

Он испытывает чувства, по отношению ко мне?

– А что, как тебе кажется, я думаю, когда смотрю на тебя? – спросила я.

– Мне кажется, что я тебе нравлюсь, хотя ты думаешь, что это плохо. – Я улыбнулась, соглашаясь с ним, а он продолжал: – И еще ты постоянно пытаешься понять, что я собой представляю.

– Ну да, а ты делаешь все, чтобы я не смогла тебя понять.

– А иногда ты смотришь на меня так, будто хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал, но при этом не знаешь, как себя вести, если я это все-таки сделаю. Тот поцелуй… из-за него я и убрался тогда из ресторана так быстро. Он начинался как шутка, а потом вдруг стал чертовски настоящим для меня.

Мое сердце встрепенулось при мысли о его чувствах в тот вечер.

– Я кажусь тебе привлекательной? – Выпалила я и тут же почувствовала себя очень глупо. – То есть я хотела сказать… я ведь совсем не похожа на тех девушек, с которыми ты встречаешься. У меня не такая большая грудь и цвет волос не очень… Я полная противоположность тем, кого ты приводишь к себе домой.

Он хмыкнул.

– Это точно. Ты – им полная противоположность. – Он чуть наклонился ко мне. – Но с чего ты взяла, что я предпочитаю таких девушек? Только потому, что я привожу их домой? Просто эти девчонки, они… покладистые, так скажем, но они ничего для меня не значат. Они не пытаются меня узнать. Они просто хотят переспать со мной. – Он приподнял бровь. – Потому что я действительно хорош в этом.

Я нервно рассмеялась.

– Могу себе представить.

За одно мгновение сам воздух между нами накалился от напряжения. Ничто никогда не возбуждало меня больше, чем та уверенность в своем сексуальном превосходстве, которую Незборецкий излучал в тот момент.

Я была крайне заинтригована и полна любопытства.

Его взгляд медленно скользил по моему телу от головы до кончиков пальцев ног.

– И, отвечая на твой вопрос, могу сказать, что в любом случае твое тело нравится мне гораздо больше, чем их.

Ошеломленная и возбужденная этим признанием, я сжала пальцами подушку.

– Почему? – едва слышно выдохнула я.

– Тебе нужны детали? – понизив голос, воркующе спросил он. Его губы изогнулись в улыбке, он придвинулся ко мне так близко, словно хотел прошептать мне на ухо какой-то страшный секрет.— ты маленькая, подтянутая, гибкая… У тебя прекрасные черты лица, такие привлекательные губы. Как бы мне хотелось коснуться их прямо сейчас, малая.

Я ничего не могла с собой поделать. Я придвинулась к нему еще ближе и коснулась шрама на его лице.

– Правда?

– Ты, действительно, очень хорошенькая и милая.

Смертельно желая почувствовать вкус его губ, я провела пальцем по кольцу.

– А я думала, что я милая… простушка.

Он медленно покачал головой и ласково погладил меня по щеке. А потом наклонился совсем близко и прошептал мне в губы:

– Нет, просто милая.

Желание поцеловать его стало непреодолимым.

– Поцелуй меня, – выдохнула я ему в ответ.

— Я так сильно хочу этого прямо сейчас. Но я просто… – я не стала дожидаться, когда он закончит. Я сделала то, что хотела, то, что мне было просто необходимо.

Он глухо застонал, когда мои губы жадно накрыли его рот. Он сжал ладонями мое лицо. Ко вкусу нашего поцелуя больше не примешивался вкус жгучего соуса, как это было в первый раз, и я поняла, что совершенно пропала. Пути назад для меня не было. Не знаю, что больше сыграло роль, мои гормоны или тоска по нему в эти последние недели, но я не могла, да и не хотела останавливаться. Хриплые стоны, вырывающиеся из его горла, еще больше сводили меня с ума. Я вбирала их в себя вместе с дыханием.

В какой-то момент он закрыл глаза, а я осторожно провела языком вокруг ранки на его губе. И тогда он приподнялся надо мной и впился требовательным, настойчивым поцелуем в мои губы. Я прижалась к нему изо всех сил и тут же почувствовала его возбуждение. Мне не было дела до последствий, мне вообще не было дела ни до чего, кроме наших слившихся в поцелуе тел и моего желания, чтобы это продолжалось вечно. Но слова, сами собой вырвавшиеся из глубин моего подсознания, привели в смятение прежде всего меня.

В какой-то момент я осторожно провела языком по порезу на губе, когда Кир закрыл глаза. Затем он взял верх и начал целовать меня сильнее, требовательнее.