Американский Шерлок Холмс (ЛП) - Картер Ник - Страница 33

— Я наблюдать, сильный малый, — произнес Атуту, и Ник кивнул, позволив индейцу встать на страже. Через два часа Ник проснулся и велел Атуту лечь спать, а сам принял его вахту. Когда индеец проснулся, они разбудили девушку.

— Привет, красавица, — улыбнулся Ник. — Знаешь, где мы находимся?

Тарита села, тряхнув густой гривой волос, и мысленно попыталась проследить весь их путь за последние дни.

— Как раз то самое место, — наконец произнесла она. — Это тот самый участок, куда упал электронный мозг.

Ник вытащил небольшую сложенную карту и вместе они выяснили, что находятся в правом нижнем углу квадрата. Ник прикинул, что другие, Колбен и русские, не так далеко от них. Тарита склонилась над картой вместе с ним, и ее грудь, все такая же прекрасная и волнующая, низко опустилась. Что касается Ника, то он был даже благодарен постоянно возникающим перед ним новым проблемам, которые их отвлекали. Каждый раз, когда он взглядывал на девушку, он вспоминал нежные струи водопада и желание вспыхивало в нем снова.

— Мы пойдем прямо к центру, — произнес Ник. — Это на тот случай, если эта чертова штука упала прямо в середину. Затем мы срежем нижний правый угол до верхнего правого и пойдем наискосок по букве «Х». Если я правильно все рассчитал, мы охватим таким образом довольно большую часть этой территории.

— Да, — согласилась девушка, подняв кверху глаза и откинув голову, как бы принюхиваясь. Она сказала что-то Атуту — тот немедленно ей ответил.

— А сейчас нам надо соорудить навес, — сказала Тарита. — Что-нибудь вроде домика на сваях.

— Что?! — воскликнул Ник. — Чепуха! За все это врем нам еще ни разу не понадобилось ничего подобного. Я не собираюсь тратить время на строительство дома, в то время как Колбен и другие будут разыскивать электронный мозг, а, может, даже найдут его.

— Колбен не будет искать, — сказала она. — Он тоже будет занят постройкой убежища. Русские, может, и не будут, но позже пожалеют об этом.

— Но почему? — взорвался Ник. — Какого черта нам понадобится мог навес?

— Собирается дождь, очень сильный ливень, — ответила Тарита. — Я его чувствую. Атуту тоже со мной согласен. Я знаю признаки такого ливня: это тяжелая давящая атмосфера, свернувшиеся листья, слишком сильный запах цветов. Чтобы дойти до центра, нам, я думаю, понадобится еще шесть часов. Нельзя тратить зря время.

— Как бы не так, — запротестовал Ник. — Во-первых, сейчас не сезон дождей. Во-вторых, что еще плохого может сделать нам этот дождь, кроме как промочить до нитки?

— Что ж, довольно верно, — ответила Тарита. — Сейчас не сезон дождей, но даже во время сухого сезона влажные тропики иногда подвергаются сильным ливням, особенно бушующим во внутренних районах, таких, как наш. Единственное, что мой народ знает, — это то, что дожди нужны, чтобы омыть джунгли. Иногда они верят, что дожди идут от богов в наказание, поэтому они не забывают, что живут во влажных лесах никогда. В вашем мире я узнала, что дожди притягиваются самыми высокими из деревьев, так что в этом смысле влажные леса сами на себя навлекают дожди. Но исхожу из знаний обоих миров и вижу, насколько ливни длительны и опустошительны. Каждое насекомое, каждый гад, каждая змея выбирается на поверхность. Индейские племена прячутся в полые деревья и хижины и сидят в них до тех пор, пока земля не впитает дождь и не приспособится к человеку снова. Без укрытия сила дождя и полчища вымываемых им насекомых могут свести человека с ума.

Их разговор был прерван появлением Атуту с длинными бамбуковыми шестами. Что до Ника, то ему этот давящий зной просто казался немного другим, но оба — и маленький индеец, и Тарита — не могли ошибаться, и этого ему было достаточно. Следуя указаниям Тариты, он помог ей соорудить пол из связанных бамбуковых жердей, скрепленных для верности еще и наискось, а затем подвесить его на нижние ветки двух толстых баньяновых деревьев. Они продели несколько тонких лиан через концы перекрещенных бамбуковых жердей, чтобы придать им дополнительную крепость и удержать в подвешенном состоянии. Атуту тем временем сооружал крышу из широко расставленных бамбуковых палок, на которые настилал широкие листья. На листья он положил другие бамбуковые палки и связал с нижними жердями. Сверху индеец положил еще листьев, соорудив нечто вроде сверхпрочного потолка.

Они уже почти заканчивали, и Ник, посмотрев на часы, понял, что прошло немало времени. Он отступил назад, осматривая укрытие, поднятое на шесть футов от земли и открытое с четырех сторон: только крыша, пол — и ничего больше. Ему вспомнились укрытия на деревьях, которые он сооружал, будучи еще мальчиком: он взобрался на дерево и ступил на пол укрытия, удивляясь его устойчивости и прочности. Тарита бросила ему какой-то плод, и он положил его в угол. Она сходила, принесла еще несколько фруктов и побросала их ему.

— Это поможет нам скоротать время, пока дождь не перестанет, — сказала она.

— Сколько, ты думаешь, все это протянется? — спросил Ник.

— Я не знаю, — девушка пожала плечами. — В любом случае от четырех часов до четырех дней.

— И это все ради четырех часов! — взорвался Ник. Тарита усмехнулась:

— За эти четыре часа земля в джунглях полностью потеряет свой теперешний облик. Ты увидишь.

Он хотел еще что-то сказать, но хлынул дождь, неожиданный и неистовый, как будто кто-то повернул гигантский водопроводный кран. Ник спрыгнул и помог Тарите взобраться в укрытие. Атуту спустился с одной из веток дерева. Ливень падал прямо, с нарастающей силой, и звук его струй, стучащих по толстой лесной растительности, внушал благоговейный ужас, как будто усердно трудились миллионы крошечных бойлерных. Тарита легла на пол укрытия и протянула руку, коснувшись Ника. Он вытянулся возле нее.

— Сейчас надо только ждать, — сказала она. — Джунгли учат терпению всякого.

Ник взглянул на нее, и прочел глубинный подтекст ее слов в темных, нежных, глубоких озерцах. Ее грудь, казалось, была способна выражать чувства и желания своим языком.

— Это скоро произойдет вновь, — пробормотала девушка, надавив пальцами на его ладонь.

— Что произойдет, — терпение лопнет? — спросил Ник, не в силах не задать этот вопрос.

— Нет, — ответила Тарита, подняв брови и серьезно, глубоко заглянув в его глаза: — Я имею в виду другое.

Она снова откинулась, а Ник, заинтригованный ее фразой, начал размышлять. Он понял, то переспросить нельзя. Она сама разъяснит ему, когда сочтет нужным.

Он тихо лежал и слушал шум дождя, падающего непрерывно, ни на минуту не ослабевая. Час шел за часом, а бесконечный, безжалостный ливень не прекращался. Спустились сумерки, настала ночь, а ливень все продолжался, не меняя ритма, без перерыва, без молнии или порыва ветра, стуча дико и неумолимо.

Настало утро, а ливень все не прекращался, и его безжалостный стук помог Нику понять, как люди сходят с ума. Он не взрывался, как грозовой ливень, не выл и шумел, как норд-ост, не посылал и взвихряющиеся ветра, как тропический циклон. Он просто лил с неба, непрерывно и неумолимо.

Ник стоял на краю своего убежища, когда вдруг наступила тишина, которую, казалось, после того как ливень перестал, можно было просто услышать.

— Кончился, — сказала Тарита, поднимаясь вслед за Ником. Она еще что-то хотела сказать, когда тишину прорезал дикий вопль, бросающий в дрожь предсмертный крик. Кусты раздвинулись, и из них, падая и спотыкаясь, появился один из русских, все еще пытаясь бежать по разжиженной земле. Он дико кричал, бросался на деревья, спотыкался и колотил руками по стволу баньяна. Когда он выбрался из зарослей, Тарита судорожно сжала руку Ника. Проследив ее остановившийся взгляд, он увидел коралловую змею, пестро разукрашенную красными, желтыми и черными кольцами. Очевидно, когда русский продирался сквозь кусты, он чуть не наступил на нее, и змея молниеносно ужалила его. Человек снова вскрикнул, схватился за ногу и повалился вперед на землю. Через мгновение он лежал, подрагивая, все еще пытаясь ползти по жиже.