Чужой Реванш (СИ) - Рулев Александр - Страница 13

— Я не убивала Стаса.

— Не пытайтесь оправдаться. Вы тоже в крови, — на некоторое время он замолчал. Кабинет погрузился в тишину. — А теперь уйдите, пожалуйста. Я уже сказал все, что вы хотели узнать. У меня без того куча проблем. Нас могут в любой момент прикрыть. Эти кремлевские слабаки готовы сдать институт в любой момент. Правительство по уши в долгах и лебезит перед Нью-Йорком. Дело дрянь… Уходите, Марина, — Он встал с «трона» и подошел к кактусам, отвернувшись от Черной.

Марина разочарованно вышла в приемную. Когда она застегивала пальто, послышался сигнал вызова. Слабая трель раздавалась из кармана.

Она достала записную книжку и, открыв экран, увидела сообщение:

СРОЧНО ВЕРНИТЕСЬ В ОФИС.

К ВАМ ПОСТУПИЛА ВАЖНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Лион Ривену лежал на больничной койке. Он только что проснулся и недовольно оглядывал свою палату.

— Моя комната куда лучше, — сказал лейтенант.

Голые стены палаты отразили его слова эхом.

— Зато у тебя вид из окна хороший! — улыбнулся Воронин и показал на заснеженный лес. Верхушки елей напоминали отсюда заснеженные горные пики.

— Это все ваша красота…

— Красота она везде красота.

— Пожалуй, ты прав, — Лион оторвался от подушки и посмотрел на свою левую ногу, голень которой была заключена в аппарат Елизарова. — Но та сосна или ель была слишком тяжелой.

— Ты знаешь, я спросил у медсестры, если у тебя какие-нибудь шансы. Она сказала, что никаких…

Лион по началу посерьезнел, но потом когда до него дошло, засмеялся.

— Ты не в ее вкусе, — продолжил фразу Воронин.

— Держу пари, что ты в ее вкусе.

— Как ты догадался! Я уже записал ее личный номер.

Ривену прекратил смеяться и сел на кровать.

— Алекс, дай мне костыли, — попросил он. — Пойдем на веранду, посмотрим на красоту, заодно и поговорим.

Когда Лион тяжело встал, опершись на костыли, в палату как назло вошла медсестра.

— Я же специально, привезла к вам кресло! — возмутилась она. — Вам еще нельзя ходить!

— Я не инвалид, сестричка!

— Я его поддержу, — Воронин широко улыбнулся.

— Ну ладно. Вам я верю, капитан, — медсестра улыбнулась в ответ и вышла.

— Ты и вправду взял у нее номер. Бабник, — констатировал Лион, неуверенно шагая здоровой ногой.

— Я не бабник, просто все женщины для меня это один большой идеал, — ответил Саша.

Через минуту-другую с помощью капитана Ривену доковылял до веранды. Залитая светом веранда была заполнена всевозможной растительностью: вдоль окон были расставлены кадушки с пальмами, в клумбах посередине помещения росли цветы. В двух больших аквариумах плавали диковинные рыбки. В клетке рядом с бильярдным столом чирикали волнистые попугайчики.

Воронин и Ривену нашли два кресла подальше от входа и устроились рядом с пальмой.

— За окном холод, а здесь почти как у меня дома, — заметил лейтенант, глядя на пальму.

— Так о чем ты хотел поговорить? — спросил Саша.

— Меня допрашивали, Алекс. Прямо здесь в госпитале, — тихо сказал Ривену.

— И конечно, приказали никому ни о чем не рассказывать… Меня тоже допрашивали, — почти шепотом ответил Саша.

Воронин мысленно перенесся на день назад, когда его допрашивала тройка контрразведчиков, один из которых показался ему странным. Он разительно отличался от остальных. Вместо формы на нем был черный костюм. Типичная англосаксонская внешность и манера поведения выдавали в нем представителя элиты западного общества, заправлявшей в Земном Правительстве и Интербезопасности. Смущали только отталкивающе ненормальные глаза контрразведчика. Они словно не принадлежали своему хозяину, и вели абсолютно самостоятельную жизнь.

— Вы заметили, что приказ уничтожить чужого, когда вы были рядом с гражданским, отдал уже другой координатор? — спросил майор-контрразведчик.

— Нет. Во время боя на такое, как правило, не обращаешь внимания, — ответил Воронин.

Человек в черном продолжал разглядывать Сашу.

— Позже вы повторно сообщили, что обнаружили артефакт, — это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Да. Запись должна быть на командном пульте.

— Вас не удивило, что там ничего не знали о вашем первом сообщении?

— Поначалу да.

— А потом?

— Потом я вспомнил, что пришельцы иногда вмешиваться в сеть…

Контрразведчик переглянулся с черным пиджаком.

— А гражданский, которого вы спасли, мог видеть артефакт?

— Не знаю. Но думаю, что не успел. В эту часть дома врезался спасательный аэрокар.

— А почему вы бросили гражданского одного?

Вопрос смутил Воронина.

— У меня не было выбора… солдаты передали, что в мою строну из соседнего корпуса движется чужак. Единственная возможность его перехватить — это блокировать переход между корпусами на уровне третьего этажа… Я занял позицию и стал ждать. Чужака все не было, а потом в здание врезался аэрокар…

— Ясно. Теперь мы постараемся составить фото-робот того человека. Пожалуйста, смотрите на экран и постарайтесь вспомнить его лицо.

— Хорошо, но я не понимаю зачем? Ведь он же мертв…

— Делайте, пожалуйста, что вас просят!

На противоположной стене появился экран, на котором быстро мелькали различные части лица: нос, глаза, рот и так далее. Минуты через две портрет был сформирован.

— Это тот человек?

— Да это он, — подтвердил Саша…

Он рассказал содержание допроса Ривену. Лейтенант какое-то время обдумывал слова Воронина, а затем пересказал, что контрразведчики спрашивали у него.

— И что ты обо всем этом думаешь? — спросил он у Воронина.

— Наверняка, у них что-то идет не так, и они пытаются скрыть правду от обычных солдат вроде нас.

— Похоже, так и есть.

Оба молча сидели еще несколько минут, обдумывая ситуацию, пока карманный терминал Воронина не издал квакающий звук. На связи был сам Стрельников. Техком базы выглядел озадаченным.

— Капитан, подойди ко мне, как только сможешь, — сказал он и отключился.

— К чему бы это? — спросил Ривену.

— Не знаю. Но, думаю, ничего страшного. Иначе он бы сказал «подойди срочно».

Воронин встал.

— Ну ладно, двину к нему.

— Не помогай, я останусь здесь, — Ривену отдал капитану честь.

— К пустой голове… — было начал Воронин.

— Ладно-ладно, иди! — Лион не дал ему договорить, оттолкнув от себя.

За обзорным иллюминатором в хороводе кружились Земля, Луна, Солнце и звезды. В кафе звучала современная биоритмическая мелодия, стилизованная под фанк семидесятых годов двадцатого века. Ритм как нельзя, кстати, подходил к движению планет и звезд за иллюминатором станции. Пьяный в стельку Чен без конца ставил на музыкальном автомате одну и ту же мелодию. Это был замкнутый круг.

Катерина с нескрываемой обидой глядела вслед улетавшему челноку. Следующий рейс намечался только через сутки. По какой-то непонятной причине отпуск дали всем кроме нее и Чена Ли, вынудив их прозябать на ЛЯМБДЕ в ожидании неизвестно чего.

— Мэм, его не накажут? Он очень пьян, — сказал бармен по-английски.

— Мы в увольнении. Не бойтесь, ничего страшного не произойдет. Просто у него погиб друг.

— Понимаю, — бармен опустил глаза и стал усердно протирать рюмку.

Ярова подошла к Чену и попыталась оттащить его от стойки бара.

— Пойдем, Чен, тебе лучше поспать.

— Не хочу спать, я буду слушать музыку. Это любимая мелодия Сета, — промямлил тот.

Катя дала ему смачную пощечину.

— Я все понял, командир, — встрепенулся он и, качаясь из стороны в сторону, пошел к себе в каюту.

— Спасибо, мэм. Я думал это никогда не кончится. Эта мелодия еще долгое время будет звенеть у меня в ушах.

Катя усмехнулась.

— Вам что-нибудь налить?

— Водки и неразбавленной, пожалуйста.

Бармен налил рюмку и подал ее Катерине.

— Вы русская? — спросил он.

Катерина выпила залпом рюмку и, тяжко вздохнув, спросила:

— А что неразбавленную пьют только русские?