Чужой Реванш (СИ) - Рулев Александр - Страница 5

— Полная боеготовность. Мы атакуем прямо сейчас. «Альфа-0», если вы меня слышите, у нас два корабля чужих, — твердым голосом произнесла Катерина, чувствуя, как айдишник начинает бороться с симптомами стресса.

Голова стала ясной, сердце угомонилось. Пришло ощущение абсолютного контроля над ситуацией.

— Это первое за шесть лет обнаружение Чужих в первичной зоне обороны! У нас есть шанс сбить их! — бортинженер выдал совершено неуместный в такой момент комментарий.

Все что сказал Чен, Катя и без того знала. Согласно теории корабли инопланетян наиболее уязвимы после выхода из гиперпространства. По предположению ученых защитные поля «тарелок» не могли включаться мгновенно из-за большой потери мощности истраченной на прыжок. Только вот застать их врасплох, когда они только что выскочили из гипера, не получалось. Обычно чужаки успевали проскочить до второй и даже до третьей линии обороны, прежде чем их замечали.

До ближайшей «тарелки» оставалось восемь километров. Пришельцы, наконец, засекли крейсер и резко поменяли курс. Оба корабля стали разлетаться в разные стороны, уходя с линии атаки. Но Ярова все-таки успела достать одну «тарелку», разгадав маневр противника…

Космический бой длится слишком быстро, чтобы успеть разобраться в деталях. Все происходит практически мгновенно. Схватку выигрывают компьютеры. Хорошо, что они не требуют за это ни славы не денег. И то и другое получают люди управляющие ими. Хотя, если слишком полагаться на электронику, то ни слава, ни деньги явно не понадобятся. Ведь покойникам они не нужны…

— Автопилот: цель два, уклонение максимум! — приказала Катерина не веря своим глазам. После нескольких удачных выстрелов вражеский корабль покрылся паутиной трещин и, потеряв управление, продолжал двигаться по инерции.

Ей удалось это! Она подбила пришельцев!

Крейсер послушно развернулся, удалясь от подбитого чужака. Но так и не успел отлететь на безопасное расстояние до того, как «тарелка» превратилась в огненный шар, и крейсер окатило ливнем осколков, простучавших по обшивке барабанной дробью.

Яровой стало не по себе, когда она увидела отчет о повреждениях и потерях. Отказал один из двигателей, два отсека разгерметизированы. В одном из них находился инженер-артиллерист, ай-ди которого сигнализировал о ранениях несовместимых с жизнью.

И это только начало. Если второй чужак попытается контратаковать, им несдобровать.

— Покажи вторую цель, — запросила Катя.

— Расстояние десять тысяч метров. Курс — Земля, — ответил терминал, показав изображение удиравшей «тарелки».

Значит, это десантные корабли. Они и не собирались вступать в бой.

— Цель два. Запустить все «охотники», — приказала Катя.

Четыре самонаводящиеся ракеты дальнего действия стартовали с крейсера и устремились в погоню. Оставалось, надеяться, что хоть они сумеют догнать пришельцев, потому что крейсер при всем желании не мог развить скорость выше, чем у «тарелки».

— Рассчитай оптимальный курс и следуй за врагом, — Катерина отдала последний приказ и сняла с головы шлем. — Сет погиб, — сказала она Чену.

— Пронесло! Я думал, нам всем крышка! — заявил Чен, трясся перед Катей электронной платой, которую он собирался заменить в блоке связи, словно пытаясь отгородиться от слов командира.

— Сет погиб, — повторила Катя.

— Очень жаль, — сухо констатировал Чен, доставая новую плату.

Он все еще не пришел в себя, или айдишкник спрыснул ему чудовищную дозу антишока, — решила Катерина. — Ведь Сет Морли был его лучшим другом…

Стоило бортинженеру поменять плату, как связь с базой вдруг восстановилась.

— «..фа-16», «Альфа-16». Ответе «Альфе-0»! — на мониторе возникло разъяренное лицо главного координатора внешней обороны Земли.

— На связи, — удивленно ответила Ярова.

— Где вы были, черт вас побери!? — морщинистое лицо главного стратега было похоже на изрезанную глубокими каньонами и высушенную солнцем безжизненную планету.

— У нас отказал блок связи. Мы вызывали вас. Но безрезультатно…

— Хорошо, я понимаю. Почему вы без разрешения изменили курс?

— Извините, генерал Уайт, но мне было приказано изменить курс. Потому что спутник засек в моем секторе «электромагнитную аномалию». И я…

— Когда вам был отдан приказ?

— Это было в 11–43. Можете проверить записи в терминале крейсера!

— В последствии они будут проверены, — главный стратег пристально смотрел на майора Ярову. — В вашем секторе замечены две неопознанные цели. Одна пропала с радаров минуту назад, другая продолжает двигаться к Земле.

— Сэр, это две «тарелки». Одну нам удалось уничтожить.

— Почему вы ничего сообщили базе?

— Я пыталась, но никто не отвечал… Очевидно, неисправность в блоке связи…

— Хорошо. Объяснять подробности будете позже. Приказываю вам продолжать преследование корабля чужаков. Когда присоединитесь к перехватчикам, получите новые распоряжения.

— Есть, генерал.

Главный координатор отключился, оставив майора Ярову в недоумении.

Получается, что база не отвечает за свои действия?! Или генерал чего-то не договаривает?

Как раз напротив окна над плацем громоздился невероятных размеров лозунг. Не поднимаясь со своего места Воронин мог различить только несколько циклопических букв: рть чу.

Однако если выглянуть из окна, то можно увидеть весь плакат:

С нами бог, космос наш, смерть чужим!

Саша сидел в кресле, закинув ноги на тумбочку. Комната вибрировала сотрясаемая низкочастотным ритмом, доносившимся из колонок, словно шум из окон сталепрокатного цеха. Так Воронин убивал часы бездействия, прослушивая электронную музыку конца двадцатого века. Точнее сказать, это была даже не музыка, а некая вакханалия звуков, проезжающая по сознанию тяжелым бульдозером. Не каждый мог стерпеть такое, и уж тем более не каждый мог под эту музыку расслабляться.

К месту службы Воронин приехал на пару часов раньше окончания отпуска и сейчас бездельничал. Устав ВКС был сосредоточием парадоксов и в некоторых аспектах доходил в своей педантичности до абсурда. А в других был настолько либерален, что порой казалось армейские базы — это хорошо замаскированные Содом и Гоморра. В данный момент Саша стал жертвой параграфа 12-8 пункт 4-а. Командование своим подразделением он мог принять только в срок (с точностью до минуты) или по личному указанию вышестоящего начальства.

Дверь в комнату резко открылась. Саша потянулся за пультом и убавил звук. Так бесцеремонно входить мог только лейтенант Ревену — смуглый испанец, с вечно улыбающейся физиономией. Он ввалился в комнату и радостно приветствовал Сашу.

— Привет, Алекс! Ну как дела?

— Привет-привет, — Воронин улыбнулся вошедшему приятелю.

Они пожали другу друг руки. Ривену взял стул и сел напротив Саши. Лион был славным парнем. Только вот иногда любил проехаться по «неправильным музыкальным пристрастиям» Воронина. Например, как сейчас.

— Ты опять слушаешь этот бред. Техно — это же древность. К тому же это так бьет по мозгам, — Лион поморщился. — Все что не соответствует биоритмам я вообще не слушаю. И тебе не советую.

Больше всего на свете Воронин не любил, когда его начинали «учить», как ему отдыхать. Ему по глаза и по уши хватало Устава ВКС, а тут еще Лион со своими нравоучениями.

— Видел я вашу биопопсу, заешь где… Лучше тогда классику слушать!

Лион загоготал.

— Да ладно, расслабься, я же пошутил, — вдоволь нахохотавшись, произнес испанец.

Так уж сложилось, что на две трети персонал любой базы ВКС состоял из представителей страны, на чьей территории располагалась база. Оставшаяся треть состояла из представителей остальных наций, входивших в Конфедерацию. Это было в духе политики интернационализации, которую проповедовало мировое правительство. Персонал баз все время менялся. Вначале новобранец ВКС попадал на одну из баз на территории своей страны или ближайшей к ней. После двух лет подготовки его перебрасывали во внеземные колонии, где он проходил службу, пока медицинская комиссия не отправляла его обратно на Землю. Для каждого это был свой срок. Кто-то выдерживал месяц, кто-то год. Воронин продержался пять с половиной лет, прежде чем комиссия отправила его обратно восстанавливать силы и заодно заниматься обучением новобранцев. Уже второй год он находился на Земле. Видимо, через несколько месяцев его переведут на другую базу, где-нибудь в Африке. Ревену яркий тому пример. Он тоже в течение полутора лет сидел на базе под Мадридом, пока его не перевели в Россию. Но в тайне и Саша и Лион надеялись, что следующее назначение будет обратно на передний край обороны. Хотя работы хватало и здесь…