Эффект бабочки (СИ) - Акулова Мария - Страница 42

– Мы же уже говорили, мам, – а Настя быстро встала, развернулась, вновь направляясь на кухню. – Я останусь дома, а поеду потом, когда вы вернетесь. И бабушке так лучше, не нужно будет сразу такую ораву кормить, и мы не будем волноваться за квартиру.

– За квартиру – нет, за тебя – да.

– Пусть за нее мужик волнуется, мам, а мы поедем отдохнем.

Последнее слова в этом разговоре осталось за Андреем.

Настя же вернулась в кухню, забилась в угол диванчика, подобрала под себя ноги, гипнотизируя взглядом телефон. Ей очень… очень-очень-очень хотелось уйти из Бабочки. Теперь уже не только потому, что этому противилась она сама, теперь все было еще сложней – вопрос ее работы стал вечной причиной споров с Глебом.

Вот уже две недели как не Имагиным с пристальным взглядом, а официальным молодым человеком, милым, ласковым, лучшим Глебом. И эти недели омрачало одно – необходимость нестись в Баттерфляй, необходимость сообщать об этом Глебу, а потом необходимость ехать с ним, молчаливым и злым, домой, когда он забирал из клуба.

Имагин много раз пытался поднять эту тему, Настя много раз объясняла, что пока вопрос работы для мамы не решится, свою подработку она не бросит, мужчина скрипел зубами, но ультиматумы ставить не решался. Понимал, что пока выбор вряд ли будет сделан в его пользу.

Только график у Насти почему-то сменился, и Женечка больше близко не подходил, разве что по важным делам, а девочки…

Амина периодически поддевала, другие тоже хихикали, прозвав золушкой, но как-то не зло, без зависти.

Однажды, когда отмечали День рожденья одной из бабочек, даже на откровенный разговор раскрутили, сидели, слушали, улыбались, вздыхали, а потом несколько раз поднимали пластиковый стаканы с апельсиновым соком за то, чтоб каждой достался такой Имагин, а кто себе такого уже нашел, чтоб не сдулся.

Настя и сама понимала, что ей как-то дико повезло. Дико повезло с тем, что Петя когда-то предал, что потом выгнал, что Алина посоветовала позвонить в Баттерфляй, что Имагин пришел именно в тот день. И дальше продолжало везти, потому что дни идут за днями, а он не разочаровывает. И она его, кажется, тоже.

Будто чувствуя, что думают сейчас о нем, Глеб позвонил.

– Алло, – Настя схватила трубку тут же, улыбнулась.

– Как дела? – голос мужчины звучал достаточно глухо на фоне общего галдежа.

– Хорошо, а у тебя?

– Тоже неплохо, был на встрече, вот закончили, сейчас поеду на другую.

– А мы лентяйничаем, – в этот самый момент на кухню вновь пожаловал Андрей Владимирович, плюхнулся на стул, хватая надкушенный уже бутерброд.

– Ну лентяйничайте… – Имагин на какое-то время замолчал. Настя подумала, что отвлекся на разговор с кем-то извне. – У вас там ничего… нового? – а потом снова заговорил.

– Мама прошла собеседование.

– Поздравляю! – голос Глеба сочился энтузиазмом. Видимо, этого момента ждали не только в семье Веселовых.

– Единственное, приступать можно будет только в августе. Пока вакансия еще занята.

– Все равно поздравляю, – и даже не погрустнел, будто не удивился. – Когда к Пирожку пойдешь?

– Когда буду уверена, что здесь все срослось…

Глеб снова замолк. Теперь Настя могла бы с уверенностью заявить – наверняка нахмурился – недоволен.

– Ладно, вечером поговорим, я в восемь заеду.

И сбросил, предварительно выслушав ее согласие и попрощавшись. Вечером непременно вновь будет поднята вечная тема ее работы в Бабочке, и в миллионный раз Насте сложно будет объяснить, что брать деньги от него она не может, что уйти в никуда пока тоже, что в его офисе ей делать нечего. И в миллионный раз он будет злиться, но смиряться. На это они потратят добрых полчаса, зато остальное время пройдет под знаком полного удовольствия.

Чистейшего кайфа из-за того, что они рядом, он касается, его голос отзывается вибрациями где-то в груди, что от его взглядов таешь, а в объятьях плавишься.

И даже уже не важно, куда они пойдут – в кино, театр, ресторан, гулять в каком-то парке или как два дурака-переростка кататься на отечественных то ли американских, то ли русских горках.

Это все равно будет удовольствие, которое вызывает большую зависимость, чем любой наркотик.

Следом за сыном, с несколько минутной задержкой, в кухню вплыла уже Наталья, успевшая переодеться в домашнее, включила чайник, повернулась к детям.

– Знаете, мне собеседование проводила такая интересная женщина… Марина. Она, наверное, немного младше меня, но выглядит… Есть люди, которых годы не берут, это о ней. Очень эффектная женщина, вот только…

– Что? – первым интерес проявил Андрей.

– Была бы я мужчиной, наверное, смотрела бы, а подойти не рискнула.

– Почему?

– Очень уж… острая, колкая… И взгляд такой, и манера общения. Хотя, как потом оказалось, – она жена одного из основателей. Значит, кто-то все же рискнул.

– Это она с тобой, колко и остро что ли говорила? – 'допрос' продолжал проводить Андрей.

– Нет, со мной очень вежливо, деликатно, по-деловому. Просто когда мы общались, к ней заходил директор, и вот с ним… – Наталья усмехнулась, вспоминая ту небольшую перепалку.

– Тот, который муж? – Настя поняла, что начинает путаться.

– Нет, этот – пасынок. Сын мужа.

– О господи, – Ася закатила глаза, прощаясь с любыми надеждами что-то понять. – И это ты тоже от них все узнала?

– Я потом, после собеседования, еще час знакомилась с коллективом, Настюш. Теперь чувствую себя… как это у вас говорят… в теме? Ну вот, теперь я в теме.

Дети улыбнулись, одобрительно кивая. Когда мать в теме – это определенно круто.

– Так я не понял, она тебе понравилась или нет?

– Кто, Марина?

– Ну да.

– Нууууу… – женщина задумалась, вновь прокручивая в голове воспоминания утра. – Да, – улыбнулась, повторяя за сыном. – Думаю, сработаемся. Коллектив у Самойловых неплохой, атмосфера…

– У кого? – Настя вынырнула из мыслей, переспрашивая.

– У Самойловых… Фамилия руководства. Леонид Самойлов – основатель, Марк Леонидович сейчас у руля, а Марина, жена Леонида, главбух. А что?

– Нет, ничего, – Настя мотнула головой, прикусывая изнутри щеку, чтоб не улыбнуться. А надо бы злиться! Очень-очень злиться на Имагина, который влез туда, куда не просили.

Настя отлично помнила подпись на одной из фотографий той выставки. Очень уж много Самойловых в ее жизни в последнее время. Жена друга Имагина, теперь весь состав начальства в фирме, которая !сама! пригласила Наталью на собеседование… Если выражаться совсем уж попсово: 'совпадение? Не думаю'. Вот и Настя не думала.

Взяла со стола телефон, набрала Имагину сообщение.

'Придумай до вечера, пожалуйста, внятное объяснение тому, что новым начальником моей мамы, кажется, будет тот самый друг…'

Он ответил быстро, еще и со смайликом: 'объяснение уже готово, детка, целую'.

Вот так вот, не мытьем, так катаньем, Глеб, похоже, решал волнующие его проблемы. И не разозлишься толком, не обидишься, да и зачем? Остается только благодарить. Но благодарить лучше лично и многократно.

***

Прочитав ее сообщение, ответив, Глеб еще долго улыбался, продолжая пожимать многочисленные руки многочисленным важнейшим персонам.

А мысленно сам себя хвалил – ну молодец же! Молодец! Позвонил Марку, спросил, не нужен ли им бухгалтер, выслушал язвительную шуточку насчет того, что от его, Глебовых, математических способностей, Марина вряд ли будет в восторге, а потом назвал фамилию, поручился за женщину, как за чудеснейшего специалиста, без которого фирма Самойловых просто загнется. В конце концов, Марк пообещал, что что-то придумает. Похоже, придумал очень быстро. А минут десять тому позвонил и сказал, что какую-то Веселову на работу они взяли, и теперь он искренне надеется, что именно ту, о которой просил Глеб.

А еще сам Глеб теперь немного в должниках, и этот долг придется отрабатывать страшным образом – соглашаясь на роль крестного отца будущего чада Самойловых. Он согласился.