Знамена из Пепла (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 39

— Милостивый Таэ! — выдохнул Лаккэнан

Бальфур и Агаолайт выхватили по пучку стрел, синхронно вскинули натянутые луки. Несколько мгновений спустя к ним присоединились сафуады Митра. Линуг завизжал, вздрагивая всякий раз когда в него вонзались острые бронебойные наконечники. Получил больше десятка, сорвался, упал, царапая пол клешнями и судорожно дёргая конечностями. Тварям поменьше хватало одной-двух стрел. Они с шуршанием сыпались со стен, застревали в паутине. Кто-то догадался пустить вверх горящую стрелу, запалив её от плюющегося факела. Феранор никогда не видел как сгорает паутина. Примерно как волосы — легко, быстро, оставляя после себя удушающий запах мокрых перьев. С потолка дождём полетели обожжённые линуги, пустые панцири, ударяясь в полёте о стены, свалился обглоданный человеческий костяк.

Сверху ещё летели горящие ошмётки паутины, когда Лаккэнан сделал несколько шагов к центру зала. Огляделся. Расставленные вдоль стен сундуки блестели целыми навесными замками. На крышках серел слой нетронутой пыли.

Сенешаль взглянул на скелет, на истыканный стрелами труп чудовища, запрокинул голову, громко и неудержимо захохотал.

— Кто бы подумал! — воскликнул он.— Кто бы подумал, что в сокровищнице появилась охрана!

Он вскинул посох. Воздух у его оголовья задрожал. Один из сундуков у стены вдруг лопнул, развалился. На пол просыпались сверкающие золотом кругляши, вырвав у людей дружный вздох.

— Золото и серебро — вам,— Лаккэнан повернулся к людям.— Остальное...

— Анар-Аллу! — обрадовался Митр.— Я помню договор!

В рядах людей началась радостная суета. Загрохотали взламываемые сундуки. Совсем не к месту прозвучал вопрос Феранора.

— А что они здесь ели?

— Друг друга,— брякнул Агаолайт.

— Линуги могут долго обходиться без пищи,— проявил учёность Бальфур.

— Но не полтораста же лет!

— Кто знает, куда ведёт эта дыра. Возможно, что в нижние подземелья. Что-то могло приползать и оттуда,— Бальфур с опаской глянул в чернильную темноту за решёткой, зябко передёрнулся и огляделся, будто в поисках источника сквозняка.— Я чувствую магию… может это манящие чары…

— Что за чары? — насупил брови Феранор.— Что за магия?! На нас она не подействует?! Лаккэнан!

Лаккэнана уже не было рядом.

— Это обычные заклинания сохраняющие от плесени и старения,— донёсся его голос со второго яруса.— Я бы сказал, что они безопасны. Но, с вами, капитан, возможно всё, что угодно. Вы чудесным образом притягиваете к себе неприятности. Орки, разбойники, пьяные наёмники и работорговцы… не удивлюсь, если запах вашей удачи привлечёт к нам чудовищ со Дна Мира.

Голова Лаккэнана в перепачканный пылью шляпе появилась над бортиком.

— Поднимайтесь сюда, капитан,— бросил он запросто.— Кое-что покажу.

***

— Что это?

Феранор с сомнением посмотрел на два плотных рулона пергамента, длиной с взрослого человека и толщиной со столетний дуб каждый. Это была книга. Написанная как принято в старину, когда ещё не додумались до твёрдого переплёта, а каждую новую страницу просто приклеивали к предыдущей. Ему вдруг подумалось, что если их размотать, то хватит выстелить дорогу до самой Шандаары.

— Летопись города,— буркнул Лаккэнан.— От самого основания.

Они находились на втором ярусе, в одной из маленьких комнаток, похожих на монастырские кельи.

— Что же в ней ценного?

— Это не должно касаться командира охраны.

— Слушайте, Лаккэнан,— Феранор шагнул вперёд, упёр руки в бока, чувствуя как на лицо наползает оскал.— Мне надоели ваша таинственность и высокомерие! Даже не знаю что из этого больше. За этой книжонкой мы прошли половину пустыни, рисковали и будем рисковать своими жизнями. Я должен знать ради чего!

— Должны? — Лаккэнан метнул на него злой взгляд.— Вы должны повиноваться моим приказам и ничего более…

— Не пытайтесь доказать мою ничтожность перед вами! — прервал Феранор.— То, что вы сенешаль Даемары не делает вас моим начальником. Моя задача всего лишь довести вас до этого подземелья и вернуть обратно, но знаете…. В дороге с вами может случиться беда и тогдаотвечать за сохранность летописи придётся мне! А я куда лучше справлюсь с поручением, если буду представлять себе его смысл.

— О да, пустыня опасна и коварна! — с издёвкой подтвердил Лаккэнан, хлопнув по ладони оголовьем магического жезла.— Я могу потеряться в песчаной буре, в мою постель может заползти ядовитая змея, в конце концов, в мою спину может вонзиться разбойничья стрела.

— Ненавижу намёки. Говорите прямо, что я хочу убить вас и присвоить всю славу себе.

Он взглянул в малахитовые глаза альбиноса. Некоторое время они молчали, прожигая друг друга взглядами.

— В чем слабость людей, капитан? — неожиданно спросил помощник волшебницы.

— Они мелочны и жадны,— проговорил Феранор.— Их легко обмануть…

— Они слишком быстро умирают. Не успеешь договориться с одним, смотришь, а его уже нет — на троне другой и всё приходится начинать сначала. Сколько протянет Саффир-Шах? А кто будет править после него?

— Слышали о Коэнне ибн Шари?— продолжал Лаккэнан, не дожидаясь ответа.— Он волшебник, ему почти две сотни лет, его мать была перворождённой, поэтому его иногда ещё зовут Коэнна аль Алялат. В этом городе он родился, жил и овладевал секретами волшебства. Его учителями были первейшие маги города. Теперь он один из сильнейших чародеев Атравана. И, пожалуй, что самый влиятельный из них. К его словам прислушиваются визирь и Диван Чародеев. Сделай его своим другом и получишь возможность влиять на весь Атраван!

Капитан свёл к переносице брови. Ненадолго задумался. Лицо озарила улыбка.

— Магверит! — обрадованный прозрением фыркнул он.— «Зрительный камень» среди даров. Так вот кому он предназначался! Хотели им задобрить Коэнну — не получилось и тогда вы вспомнили о его происхождении. Откуда уверенность, что ему вообще интересна эта летопись?

— А почему нет? — вроде бы обиделся альбинос.— Ходит слух, что он любит всё, что связанно с историей Амаэля. Это не просто старые свитки с именами его забытых героев, это вместилище его Духа! Это память о том кто Коэнна есть сам и кто его предки. Нельзя забывать о своей крови!

Он отвернулся, ласково смахивая с пергамента пыль. Феранор подумал, что разговор закончен.

— Её надо поднять на поверхность,— реплика Лаккэнана остановила его на полушаге.

— Немедленно не получится. Лаз слишком узкий.

— Пусть рабы разломают плиту.

— Может, стоит им дать отдохнуть? Они махали кувалдами весь день...

— Уверен, у них ещё есть силы,— отмахнулся Лаккэнан.— Пусть надсмотрщики оставят свои хворостины и возьмут кнуты. А чтобы работали усердней — поставьте над ними воинов.

***

Не смотря на близость Лаккэнана, вызывавшего у него стойкую неприязнь, капитана переполняла радость. Радовала быстрота, с которой сафуады потрошили сундуки, вытряхивая содержимое прямо на усеянный мусором пол. Прелестно блестело золото и переливались самоцветы, в той куче добычи, что предназначалась эльдарам. Сама куча приятно разрасталось. Гул ритмичных ударов, доносившийся от входа в подземелье, звучал в его ушах триумфальной музыкой. С каждым отколотым камнем, с каждым набитым мешком приближалось его возвращение домой, к порогу прекрасной Талиан.

Надо привезти ей подарок.

Не выпуская возлюбленную из мыслей, он бродил по кельям сокровищницы, придирчиво перебирая в руках украшения. Эта диадема отлично подойдёт к её серебряным кудрям, а это изумрудное ожерелье будет замечательно сочетаться с цветом её глаз.

Однако,— взял себя в руки Феранор,— о возвращении в Эльвенор думать пока рановато. Тысячи миль отделяют его от возлюбленной. Между ними моря и пустыни, кишащие чудовищами, орками и разбойниками. Такими как Сагмира…

При воспоминании о Сагмире по коже пробежал неприятный холодок.

Она, должно быть, сильно на него зла! Зря он так поступил с ней. Надо было как-то иначе… милосерднее… ударить кинжалом и разом избавить её от позора, а себя от возможной мести.