Прыжок во Тьму (СИ) - "Valeda" - Страница 4

— Все не решаюсь убрать здесь. — Неожиданно я услышала голос позади себя и дернулась от испуга. Позади меня, в проходе, стоял Эрик.

— Тут очень уютно. — Ничего другого я не могла придумать.

— Да, Эмма любила цветы и простор. — Это никак не сочеталось с моими воспоминаниями о ней. Я больше ожидала найти выпотрошенные трупы животных под кроватью. Жаль, не успела туда заглянуть.

— Приношу свои соболезнования. — Опять формальность.

— Спасибо, ты очень мила. Мне сейчас на смену в больницу. Так что оставляю вас с Дэйвом. И я надеюсь, вы останетесь на все выходные.

— Да, Дэйв планирует завтра свозить меня на пикник на озеро. — Я старалась, и у меня почти получалось поддерживать непринужденный разговор, находясь здесь, в ее комнате в нежно-розовых тонах. А под обоями будто чувствовала застывшую кровь, жестокость и насилие. Словно вновь ощущала соленый привкус собственной крови на губах — это она ударила меня и смеялась, как всегда.

— О, сколько историй связано с этим озером. Дэйв не рассказывал, как соорудил там шалаш с друзьями?

— Надеюсь, еще расскажет. — Я улыбнулась, полагая, что это выглядит искренне. — А где он сам?

— В своей детской, там уже давно идет ремонт.

— Пойду к нему, посмотрю.

— Конечно, а я пока соберусь на работу.

Дэйв разбирал шкаф и, услышав мои шаги, оглянулся.

— Подумал вам не мешать, отец с тобой решил лично познакомиться. — Он тепло улыбнулся.

— Это мило с его стороны. — Я обвела взглядом комнату. Почти все вещи были упакованы, осталась только односпальная кровать и несколько старых плакатов. Посередине стоял столб, к которому была прикреплена маленькая баскетбольная корзина.

— Все руки не дойдут до конца убрать здесь.

— Хорошие воспоминания?

— Малышка, ты наблюдательна. Обычно, разбирая с отцом комнату, мы начинаем вспоминать маму. И, как всегда, все заканчивается теплой беседой за стаканчиком хорошего виски. — Он подошел ближе и поцеловал в лоб. Поцелуй, дарующий заботу, — только он умел так делать. Приобнял и прошептал: — Я думаю, сегодня у меня будет мотивация разобрать тут все до конца. А еще у меня для нас сюрприз. — Когда он говорил «для нас», он, конечно же, имел в виду секс. И всегда эти сюрпризы были очень приятными. Надеюсь, сюрприз поможет мне отвлечься.

— Тогда не буду мешать и приму ванну. Жду приглашения.

Выйдя из ванной через полтора часа с идеальной укладкой и макияжем и оглядев себя, я осталась довольна: кружевной пеньюар смотрелся на мне превосходно. В ожидании приглашения я не могла найти себе места. Повертев в руках мобильный, я набрала Скила.

— Ты как?

— Нашел пару зацепок. Думаю, вечером пройдусь. Как у тебя выходные?

— Здорово! Просто чудесно! — слишком оживленно произнесла я.

— Что ты натворила, мне приехать? — по-своему понял мои слова вампир, однажды с легкостью свернувший шею Эммы, чтобы защитить меня.

— Я в порядке. Просто позвонила. — И повесила трубку.

Кстати, вовремя. Вошел Дэйв, обаятельно улыбаясь.

— Прекрасно выглядишь. Кэт, если неприятно, сразу говори.

— Я помню.

— И я купил несколько игрушек, но они больше пугают внешне, чем смогут причинить вред.

— Это радует, — улыбнулась я.

За время, которое я провела в душе, комната изменилась. Коробки были сложены у двери, большие свечи — расставлены вдоль стен, и только высокая балка осталась в центре бывшей детской Дэйва. Комната с бетонными стенами, свечи и холодный пол, застеленный бордовым атласным покрывалом — идеально. В духе наших общих эротических фантазий.

Прошептав комплимент, Дэйв коснулся моих губ в нежном поцелуе, слегка уколов щетиной. Связал мне руки красной лентой. Небольшая шелковая подушка, на которую я встала на колени, была приятным дополнением. Всегда внимательный и предусмотрительный, он позаботился о моем комфорте, больше даря ощущения страха боли, а не ее саму. Что усиливало эмоции от секса.

— Твои шрамы на спине очень сексуальны, хотя больше не стоит тебе заниматься альпинизмом и падать на острые камни.

Скажи спасибо маме.

Игра началась. В новом месте, но по старым, нам обоим приятным правилам.

— Ты провинилась, ты знаешь это?

— Да.

Не все как всегда.

Я закрыла глаза и увидела огромные камни того мира, грубые веревки стягивали запястья, оставляя кровавые следы, а позади меня стояла с кнутом Эмма. Открыв глаза, я оглянулась, глаза — серые глаза Эммы на лице Дэйва. Нет. Дэйв.

— Ты будешь наказана.

«За то, что почти нашла выход из этого мира, выход, который был все время у тебя под рукой. Эмма, ты больная сука!»

Но произнесла другое:

— Как скажешь, господин.

Комната словно растворила свои стены. Я снова оказалась в другом мире, среди груд камней, за пределами Забвенного города. Чувствовала кислый запах пота Эммы, ощущала свою беспомощность перед ней и слышала довольные, едкие нотки в ее голосе. Стоя привязанная на коленях, на шелковых подушках, услышала характерный свист кнута. Былые шрамы точно раскрылись, наполняясь забытой болью, кожа раздиралась, лопалась, обнажая плоть. Слышался смех и звуки ударов.

Красная атласная подушка.

Игры разума.

Я снова в комнате.

— Один.

Раздался слабый щелчок, появилось легкое жжение. Наигранно простонала, призывно прогнулась в спине, наблюдая за светом свечей. Свет яркий и ослепительный. Кровавая вспышка пронзила болью. Помню, как кричала, задыхаясь от бессилия. Вновь почувствовала кровь, тягуче лившуюся из рваной раны на спине.

— Два, считай сама.

— Два. — Снова в комнате, боли не было. — Хочу тебя.

Хочу, чтобы это закончилось.

Еще один свист фола оглушил. Я кричала, скорее от восторга, и снова алые разрастающиеся узоры по всему небу. Задыхалась от навалившихся воспоминаний. В глазах мужчины читалась алчность, жажда, похоть. И нет, это не Дэйв. Рядом с ним силуэт его матери, она смеялась и издевалась надо мной даже с того света. Смотрела на меня с неестественно вывернутой шеей. И как я раньше не замечала — у них один разрез и цвет глаз, форма носа и вот этот взгляд, стремящийся подчинить и превратить тебя в другого человека, в марионетку. И я делала все по сценарию, как угодно им двоим.

— Девять. — Я пришла в чувство, дыша глубоко, так громко, что это было прекрасно слышно в пустой комнате.

— Котенок, когда ты так дышишь, я не могу устоять, — произнес Дэйв, мой Дэйв, путая стоны вожделения и всхлипы паники.

Он подошел ко мне со спины, приподнял бедра, и я прогнулась в пояснице, опираясь о шест, чтобы ему было удобнее. Я дрожала от нахлынувших воспоминаний, а сознание твердило, что надо играть — не сопротивляться. Завтра пикник, и потом мой happy end.

«Принцесса хочет happy end», — слова Эммы, сказанные с издевкой.

«Твоя мать умерла сумасшедшей сукой, и я причастна к ее смерти».

Он резким толчком вошел в меня, ненасытно и яростно. Не испытывая возбуждения, я была сухая, отчего больно резануло между ног, но и это казалось несущественным. Нельзя, сейчас нельзя останавливаться. Принцесса хочет happy end. Он резко врывался в меня, изголодавшись. Терпимо. Не сравнимо с той болью. Сдерживалась. Продолжала игру.

«Не забывай стонать», — подсказал внутренний голос, намекая на плохо исполняемую роль.

— Ты такая узкая, — с придыханием прошептал Дэйв. Алая лента, соскользнув с запястий, упала на пол, точно кровь, капнувшая с моих рук.

Я схватилась за шест, сильнее прогибаясь в пояснице. Тень его матери стояла рядом, она смеялась, говоря, что будет еще хуже, что я плохая актриса.

Я его тоже боюсь? Да.

Он провел ладонью по лобку, немного сжал клитор. Дэйв знал мое тело, выучил его наизусть и смело управлял им. Неправильное удовольствие обволокло меня. Только не это. Не так. Не надо мной управлять. Он стимулировал клитор, менял угол проникновения члена. Как музыкант, нажимая на нужные клавиши, ловко подчинял инструмент себе.

Стон проигравшей. Опять я побеждена. Опять делала то, что они хотели, и кончила с мучительной, приятной болью, разраставшейся следом. А он продолжал грубо брать меня.