Лагуна (СИ) - Гальярди Марко - Страница 31

Примерно треть церковного часа занял спуск с горы до середины долины, откуда уже проторенная дорога поднималась до Фелегуа.

— Я помню эту гору! Она торчала из тумана, — воскликнул Али, когда путники, следуя по узкому ущелью, подъехали к каменной ограде вокруг нескольких домов. В этом хозяйстве выращивали оливки, по двору бродили куры, но не было ни души — все жители работали в садах. Оказалось, что Джованни с товарищами уже проходили вчера по этим местам в тумане и сбились с дороги из-за испуга своего осла. Сейчас же при ясном свете было хорошо видно, где именно они совершили роковую ошибку: дорога спускалась в долину, пересекала её и затем поднималась на противоположную сторону к стенам города, а Джованни решил, что нужная дорога продолжает свой путь по холмам, поэтому свернул в противоположную сторону к далёкому Кампеджо.

В Фелегуа можно было подковать лошадь, купить одежду, заменить порванные башмаки на новые, даже пообедать в единственной харчевне, но не остановиться на ночлег. Каменные дома лепились друг к дружке, подобно гнёздам ласточек, и казалось, что сам город появился лишь от того, что на этом холме сходились дороги, а внизу были плодородные клочки земли, очищенные от леса.

Появление всадников ничем не взволновало сонное состояние городка, только стая голубей поднялась в небо и сделала круг, чтобы вновь усесться на привычные места на крышах. Али принёс постную похлёбку в большой миске и несколько холодных лепёшек. Аверардо пришлось кормить чуть ли не насильно: утренние события и дорога забрали у него все силы, он пребывал в полусне. Джованни спешился и достал из поклажи верёвки, примотал ноги своего подопечного, свешивающиеся, как две деревянные колоды, к подпруге, которая скрепляла чепрак, чтобы они не болтались в воздухе.

— Может быть, меня отвяжешь? — все тягости Халила были написаны на его лице.

— Потерпи, немного отъедем и прямо с лошади, — Джованни сложил руки в молящем жесте.

— Ты не бойся, наш синьор поможет и подержит, если сам не справишься, — неожиданно появившийся Али участливо погладил колено восточного раба. Джованни проявил прыть и щелкнул своей ложкой, которую заткнул за пояс по окончанию трапезы, по лбу дерзкого мальчишки. Али недовольно взвизгнул и поспешил взобраться на осла.

Скаррикальсино располагался совсем недалеко, на соседнем высоком холме, и был больше похож на город-замок, чем на деревню. У него были ворота и стены, обвивающие кольцом несколько домов, построенных на вершине. Жителей здесь было больше, поэтому под воротами выстроилась целая ремесленная улица, значительно расширив городские границы. Задние дворы этих хозяйств выходили на крутой склон холма, где высаживали виноградники и пасли скот. Здесь путники не стали задерживаться, лишь расспросили о пути. Проехав по запруженной торговцами улице под старыми стенами города, они свернули на дорогу, которая извивами большой петли через лес спускалась вниз в долину.

Башни Ронкастальдо были хорошо видны с подножия холма, но пришлось потратить много времени, проезжая мимо возделанных полей и плодовых садов, прежде чем город, спрятавшийся позади высокого холма, открылся перед путешественниками. С некоторым временем люди, привыкшие к старинному укладу — башня на целую семью, — меняли свои взгляды, объединялись и начинали отстраивать дома, больше пригодные для жизни в достатке, чем для обороны. Стены башен превращались в городские стены, а высокие верхушки, которые были видны за много миль [2], разбирались, и камень использовался для дальнейшего строительства. Ронкастальдо не был укреплённым замком, но его сердце было крепко спрятано за высокими оградами.

Аверардо был совсем плох: мокрый от пота, терзаемый лихорадкой — он не хотел выплывать из своего сна в Божий мир, как Джованни ни старался растрясти его за плечи. Путники свернули с главной улицы и въехали на более узкую, где едва ли смогли разминуться две телеги. Такие улицы обычно не имеют названий, но скрывают в себе основной нерв городской жизни, когда дверь в дверь соседствуют лавка мясника и булочника, а с кресла цирюльника можно спокойно обсуждать новости с друзьями, зашедшими в таверну напротив пропустить пару кружек пива. Все фасады домов были украшены провисшими от времени верёвками, на которых сушилось выстиранное бельё. Появление незнакомцев понаделало изрядного шума: на вторых этажах хозяйки пооткрывали ставни, чтобы лучше слышать, но сохранять приличия.

— Уважаемые, — вежливо обратился Джованни к трём пожилым синьорам, увлеченно игравшим в кости за столом, выставленным прямо на улицу. — Кто-нибудь здесь знает почтенную донну, находящуюся в родстве с Аверардо, сыном Аттавиано из Кампеджо?

Синьоры с удивлением поглядели друг на друга, затем принялись молчаливо изучать путников. Из лавки вышел мясник, вытирая руки кровавой тряпицей. Прибежали трое детей, прижались к стене рядком и с любопытством разглядывали мавров, которых в этих краях отродясь не было. С другой стороны улицы женщина, даже не взглянув, выплеснула ведро воды прямо под копыта лошади.

— Смотри на герб! — вдруг произнёс один из старожилов, указывая пальцем куда-то флорентийцу между ног. Джованни опустил голову и тоже посмотрел на рисунок, впервые обращая внимание на украшение седла. Там откормленный пёс, стоя на задних лапах, тянул передние куда-то вверх [3].

— Так вам нужна донна Анжела! — воскликнул другой синьор, чуть привставая с места от волнения и расплываясь в любезной улыбке. — Вы слишком рано свернули с пути! Ее дом дальше: как минуете кузню, сразу езжайте налево вверх, и дорога приведёт вас к двум башням.

***

[1] Сейчас это Филигаре (Felegua) и Монгидоро (Scarrical’assino). Дорога в Лояно раньше проходила, огибая вершину горы слева через Ронкастальдо, теперь она идёт справа.

[2] ставлю здесь метку расстояния. Римская миля (сухопутная) — 1482 м, французская сухопутная миля — 4444,4 м, британская — 1609,34. Поэтому при чтении исторических монографий, сочинений или переводов нужно обращать внимание на национальность автора, потому что может вестись разный подсчет расстояния.

[3] часть герба семейства Убальдино, которое правило на этих землях.

========== Глава 9. День четвёртый (продолжается) ==========

На сочной траве в скудной тени оливковых деревьев у самой кромки дороги сидела большая стая гусей. При приближении всадников серые птицы разом подняли головы, злобно загоготали и принялись медленно отходить, освобождая путь. Коней пришлось придержать и терпеливо дождаться, пока встревоженные птицы не перестанут шипеть и не уберутся из-под копыт. На вершине пригорка стояли несколько каменных строений и две башни, но с этого расстояния можно было разглядеть лишь распахнутые ворота и спины бегущих впереди детей из Ронкастальдо. Тех самых, что встретились на улице: они проскользнули по огородам между домами и, значительно срезав путь, огласили своими криками широкий двор большого хозяйства.

Впереди между двух башен стоял высокий господский дом с четырьмя печными трубами и плоской черепичной крышей. По обе стороны от него, замыкая прямоугольный двор, тянулись пристройки: слева кухня с конюшней, позади которой был обустроен птичий двор, а справа — двухэтажный дом, похожий на жилой, с двумя печными трубами на крыше. Перед ним был колодец с массивным воротом из толстого бревна, обмотанного заржавелой цепью.

Дети возбуждённо отплясывали перед полной женщиной в коричневом переднике и белом платке, с сильными и огрубевшими от работы руками, больше похожей на крестьянку или монашку, чем на благородную синьору. Однако лошади были тут же подхвачены под уздцы слугами — двумя бородатыми мужчинами, молодым и старым, а к владелице поместья сбежались пятеро женщин разного возраста, в возбуждении вглядывающихся в прибывших незнакомцев. Все они ожидали, что же скажет их хозяйка.

Джованни спешился. Уставшие мышцы отозвались глухой болью в теле, пальцы на ногах будто утратили чувствительность. Он учтиво поклонился синьоре, назвал своё имя и указал рукой на Аверардо, в беспамятстве повисшем на Халиле.