Чёрная орхидея (СИ) - Салиева Александра - Страница 24

Идеально забранные в высокий пучок седые волосы, консервативное черное платье длиной ниже колена с высоким воротом, закрывающее руки - женщина выглядит во истину строго… И более чем убедительно для должности директрисы подобного места. Правда, весь налет воспринятой мною серьезности слетает в одно мгновение, как только она лучезарно улыбается и отпирает ворота, позволяя мне и Закери пройти внутрь.

Какого черта мы здесь делаем - я до сих пор не понимаю, но все же следую за негласным приглашением незнакомки… Впрочем, таковой она остается ненадолго.

- Айрис Хилл, - представляется женщина, протягивая руку для рукопожатия.

Жест я, конечно же, принимаю. Можно было бы и представиться, но, судя по всему, она и так в курсе кто я такая… Отчасти.

- Закери Райт, - озвучивает свое имя и фамилию в свою очередь мой спутник, как и я, пожимая женскую ладонь.

- Приятно познакомиться, мистер Райт, - кивает наша новая знакомая.

Англичанка запирает ворота и разворачивается в том направлении, откуда пришла, довольно спешным шагом преодолевая расстояние до особняка. Мне же ничего не остается, как последовать ее примеру, попутно вернувшись к осмотру территории.

Вокруг полно извилистых садовых дорожек, а массивное крыльцо дома украшено обилием крокусов и мальвы позднего цветения. Но рассмотреть пеструю растительность ближе мне не удается. Женщина сворачивает вправо и обходит строение, ведя нас на другую сторону двора.

Еще издалека слышатся многочисленные звонкие голоса, поэтому наличие малышни самых разных возрастов не становится для меня сюрпризом. Там полным ходом идет уборка довольно внушительного по объему огорода.

Те, кто постарше, в возрасте примерно до четырнадцати - заняты обработкой земли после сбора урожая на грядах. Те, кому с виду около семи - десяти, орудуют пластиковыми граблями и метлами, убирая пожелтевшую листву и скошенную траву. Некоторые из младших возятся с ведерками и совочками, относительно предоставленные самим себе, другие же просто банально носятся туда-сюда, играя в догонялки.

Рядом с детьми находится еще одна англичанка в том же наряде, что и на Айрис. Женщина еще старше, нежели первая. Она то и дело указывает, что делать командным тоном, невольно напомнив тем самым настоящего генерала. Нет, не самой манерой раздачи команд. Уж слишком много гордости светится в ее пристальном оценивающем взоре, пока она со своеобразным величием наблюдает за развернувшейся деятельностью.

Последнее, честно говоря, сбивает с толку. Я даже останавливаюсь, невольно засмотревшись на нее. К тому же сердце противно щемит от непонятной боли.

- На данный момент из воспитателей осталась только Джослин, - комментирует Айрис, заметив мое внимание, направленное на “местного генерала в юбке”. - Еще есть миссис Коллинз - наша кухарка. Но мы справляемся! - заверила поспешно, уловив хмурый взгляд Закери.

Мужчина, как и я, с интересом оглядывался вокруг и не спешил заводить беседу. Впрочем, чем он там занят - меня не особо интересует. Взгляд сам собой цепляется за девчушку с растрепанными косичками, в паре десятков шагов от нас с завидным упорством раскапывающую гравий у края искусственной насыпи. Рядом с ней - пластмассовая лейка, за которой виднеется кучка сорванных полевых цветов. Очевидно, именно их она и собирается “посадить”.

- Викки, - охает директриса и разводит руками, поджав губы в негодовании, как и я, заметив данное событие.

Но светловолосое чудо в ярко-оранжевом комбинезоне будто бы и не замечает оклика старшей. Наоборот, энтузиазм к раскапыванию ямки, горящий в серых глазах малышки, заметно увеличивается.

- Бесполезно… - качает на это головой “генерал в юбке”.

Судя по понимающе-сочувствующему взгляду, направленному на девочку, становится очевидно, что оспаривать бесполезность занятия - совершенно невозможно.

Невольно улыбаюсь, глядя на нее. И подхожу ближе.

- Помочь? - интересуюсь, присаживаясь на корточки.

Викки замирает, нехотя переведя на мою персону прищуренный недоверчивый взгляд. Несколько секунд она придирчиво изучает меня, а после все же кивает, возвращаясь к прежнему занятию. Поскольку другого совка рядом нет, то приходится испачкать руки. Впрочем, они “чистыми” и без того бывают редко, поэтому это никакая не проблема.

- Плативный Родзел Маллоу их собилался выкинуть! - сообщает спустя некоторое время моя молчаливая собеседница, как только ямка для посадки цветов оказывается достаточно глубокой. - И зачем лвал вапсе? - звучит все также шепеляво, но зато с искренним возмущением. - Они же погибнут… - продолжает грустно, однако через короткую паузу былое воодушевление вновь возвращается: - Но ничего, главное, их поливать чаще, тогда они вновь будут ласти и цвести как плезде!

Как бы сильно мое подсознание ни стремилось поведать этой малютке с виду лет четырех, что она жестоко заблуждается, на самом деле я лишь понятливо киваю ей в ответ и помогаю придерживать растительность в вертикальном положении, пока Викки ссыпает обратно в ямку гравий, смешанный с землей.

В конце концов, я сама последний год только и делаю, что лелею всем сердцем жалкую надежду на то, будто бы еще в силах что-либо исправить… И вряд ли чем-то так уж и сильно отличаюсь от нее, учитывая окружающие меня обстоятельства.

- Ну, вот и все! - торжественно проговаривает девочка, как только посадка полевых цветов завершена. - Тепель надо только поливать почаще!

Она радостно улыбается и хватается за лейку. Но эмоция быстренько соскальзывает с бледного личика. Воспитанница детского дома хмурится, глядя мне за спину.

- А тебе чего? - интересуется воинственно.

Вынужденно оборачиваюсь, сталкиваясь с насмешкой, светящейся в слегка обескураженном ультрамариновом взоре.

Оказывается, не все девочки без исключения в восторге от Маркуса Грина!

- Я пришел за ней, - напоказ серьезно кивает в мою сторону англичанин.

На бледном личике вспыхивает тень противоречия. Малышка по-прежнему хмурится, до побеления пальцев вцепившись в лейку. И явно не может решить как стоит реагировать дальше.

Быть может я плохо помню себя в подобном возрасте, но то, что вижу в ней, мне до боли знакомо. Очень трудно отпускать от себя кого-то, даже если и знаком с ним совсем ничего, но он уже что-то значит для тебя. Порой, одиночество души толкает нас на воистину странные поступки.

- Я еще приду, - произношу, аккуратно отбирая у девочки лейку.

Поливаю цветы, а заодно поочередно и свои руки.

- Велнешься? - с заметным сомнением переспрашивает Викки.

Она изредка наблюдает за тем, чем я занята, но по большей части выказывает свое недовольство для Маркуса, сканируя того с демонстративным недовольством.

- Обязательно вернусь, - улыбаюсь, оставляя уже пустую лейку на садовой дорожке, и протягиваю девочке руку. - Договорились?

Я на самом деле собираюсь исполнить обозначенное. И уже неважно, будет ли то с согласия находящегося поблизости мужчины, или же его мнение в моей жизни уже не будет учитываться.

- Договолились, - с заметным облегчением выдыхает Викки.

Маленькая ладошка пожимает мою руку, скрепляя устное обещание, а я выпрямляюсь, ища взглядом Айрис. Женщина вместе с другой англичанкой заняты разговором с Закери. На нас они не смотрят.

- Почему бы тебе не пойти и не помочь другим? - предлагаю девочке.

Та, немного поколебавшись, кивает и направляется к остальным детям. Я же разворачиваюсь к Маркусу.

- Что? - интересуюсь невольно. - Теперь будешь шантажировать меня этим?

Судя по надменной ухмылке, украсившей его губы, и моим личным предположениям - еще как будет! Только пока непонятно - каким именно образом. Да и зачем иначе он захотел бы, чтобы я здесь побывала в ином случае?

В “лучшие побуждения” что-то совсем не верится…

- Вряд ли это понадобится, - не считает нужным отрицать, хотя и не соглашается, а затем протягивает мне ладонь.

Тут в подсознании так и напрашивается жест “рукалицо”, но на деле я цепляю равнодушную усмешку и беру брюнета за руку, позволяя ему вести меня вдоль садовой дорожки обратно к воротам детского дома.