Чёрная орхидея (СИ) - Салиева Александра - Страница 47

- Сдержу, да, - говорю то, что она желает слышать.

Упаковку брюнетка оставляет на крыше седана. И только после этого приближается ко мне, поддевая пальцами тонкую серебряную цепочку на своей шее - вытаскивая ювелирное изделие из-под футболки. На конце украшения нанизана флешка.

Я в ауте…

Какого черта мы тогда тащились сюда?!

И что более интересно…

- Откуда эта флешка вообще взялась? И почему ты отдаешь ее мне? - продолжаю мысль уже вслух. - Ты меня совсем не знаешь.

Конечно, еще остается возможность того, что на цифровом накопителе ни черта нет, и находящаяся рядом просто-напросто продолжает морочить мне голову, ведя одной только ей известную игру, как какая-нибудь психованная маньячка. Учитывая препарат, который она принимает, от нее еще и не то ожидать можно.

- Анна дала мне флешку, - беззаботно отзывается Эбби, пожимая плечами. - Наверное, отдала бы кому-нибудь еще, да только возможности не было, - сжимает белый конверт, который вытащила из бардачка вместе с таблетками, и протягивает мне. - И я отдаю ее тебе не просто так. Я знаю кто ты… - улыбается настолько искренне и понимающе, что у меня сердце отказывается биться.

Откуда ей-то знать?!

Задать новый вопрос я не успеваю. Меня отвлекает красная лазерная точка, появившаяся на пластиковом корпусе флешки, по-прежнему висящей на шее наследницы нефтяного состояния. Но на этот раз моя реакция меня подводит.

Снайпер быстрее.

Тишину переулка разрушает одиночный выстрел. Еще до того момента, как я успеваю оттолкнуть девушку и вместе с ней грохнуться на асфальт, чтобы сторонний обзор на нас закрыло машиной.

Опоздала…

На белой футболке Эбби расплывается багровое пятно.

- Не стоило тебе сюда приходить, - бормочу виновато.

С какой бы силой я ни нажимала на рану обеими ладонями в жалкой попытке остановить кровь, она с каждой новой секундой сочится все сильнее и сильнее.

Твою ж… мать!

- Ничего, Эбби, - улыбаюсь ей как можно ласковее, будто бы я сейчас не тону в приступе панической атаки. - Потерпи немного. Все будет хорошо, - повторяю снова и снова одно и то же, вытаскивая из сумки сначала огнестрельное, а затем и телефон.

Поскольку гаджет до сих пор вибрирует, приходится сначала сбросить вызов. И уже потом набрать другой номер.

- Я в переулке. Где-то здесь снайпер. Олдридж ранена. Пришли людей, - проговариваю и отключаюсь, не считая необходимым дождаться ответа.

Может быть мой куратор, а также служащие вместе с ней, и свернули операцию, завязанную на медиамагнате, но она не оставит меня в беде - знаю точно.

- Я... нашла ее... у Маркуса… - хрипло шепчет Эбби, комкая конверт.

На губах брюнетки застывает кривая полуулыбка, когда глаза становятся стеклянными. А я еще целую минуту неотрывно смотрю в них, пытаясь найти в себе хоть что-нибудь, что могло бы подтвердить тот факт, что я еще отличаюсь от мертвой девушки. И лишь потом нахожу в себе силы вытащить содержимое конверта.

В нем - всего одна фотография. Я и Анна.

ГЛАВА 24

ГЛАВА 24

Вон сирен отражается в подсознании монотонным эхом. Оно перекрывает все витающие в разуме мысли. За исключением одной-единственной:

“Все эти девушки - лишь часть теневого бизнеса”

Чужие слова в моей голове отзываются в сердце щемящей тоской, пока я растеряно пялюсь на изображение старшей сестры, испачканное багровыми пятнами. Да, мои руки до сих пор в крови. И я до сих пор сижу на стылом асфальте, опираясь спиной на холодное железо серебристого автомобиля. Переулок оцеплен, на месте преступления работают эксперты, а мертвое тело дочери нефтяного магната накрыто брезентом. Но меня никто не трогает. По крайней мере, сейчас.

- Эбби! Эбби! – в определенный момент доносится с конца переулка полный отчаяния голос Аарона. – Пустите меня! Я должен ее увидеть! Эбби!

Его не пропускают за установленное ограждение. Двое полицейских удерживают англичанина силой, что-то негромко объясняя в явном намерении успокоить. Я не смотрю в их сторону, но даже отсюда могу различить все то бесконечное количество боли, которое переполняет среднего из братьев Грин.

- Эбби! Ааааааа… Да отпустите же вы меня! Эбби! – кричит он снова и снова, ругается и проклинает всех, кто только существует в этом мире.

В конечном итоге сломленного горем человека банально уволакивают в неизвестном мне направлении, в то время как я продолжаю с упорным мазохизмом рассматривать беспечно счастливую улыбку Анны, обнимающей меня за шею.

Фотография сделана чуть больше трех лет назад. Я тоже улыбаюсь на этом снимке. Настолько искренне и радостно, насколько не смогу уже никогда, наверное. Слишком много происходит с тех пор… всего.

Та, кто вернула этот кусочек моей прошлой жизни, взяла ее у Маркуса. А значит – он с самого начала прекрасно знал, кто я такая и зачем явилась. То-то не удивился даже, когда я созналась. Хотя, нет. Удивился. Теперь, если прокрутить в памяти тот наш разговор, я точно это осознаю. И удивился он тому, что я призналась.

- Что это? – вынуждает сосредоточиться на реальности голос куратора.

Женщина, также, как и я, сосредоточена на окропленном красными пятнами изображении моей названной старшей сестры. По беспристрастному выражению лица и не понять, как она к этому относится. Как и ко всему тому, что тут случилось.

- Когда-то эта фотография хранилась у Анны. Эбби отдала ее мне. Сказала, что взяла у Маркуса, - не считаю нужным скрывать.

И уже заранее предвкушаю ответную реакцию…

Вот только она совсем не та, которую я ожидаю.

- Я не о фотографии, - поправляет шатенка.

Хотя по-прежнему смотрит только на нее.

- Флешка, - обозначаю очевидное, сжимая тонкую цепочку с осколками пластика в другой своей руке крепче. – Ее тоже отдала Эбби. Перед смертью. Во вторник она помогала мне готовиться к торжеству в честь обручения. Там список гостей, поставщиков и всякая хренотень, которую надо было учесть, - вру без зазрения совести с такой легкостью, что и сама себе верю.

Повсюду валяются лепестки черных орхидей, которые я выронила, когда заметила снайпера. “Glock 45”, который мне так и не пригодился, тоже лежит поблизости, на асфальте, как и моя открытая сумочка. А больше и нет ничего, на что куратор может обратить внимание, так что вычислить суть уточнения не составляет особого труда.

- Еще Эбби сказала: все купленные на аукционе девушки – часть теневого бизнеса Грина. Не развлечение. А бывший управляющий “AlsoppLine” говорил о том, что верфь, владельцем которой с некоторых пор я являюсь, должна была перейти в собственностью мнимой наследницы покойного владельца еще три месяца назад. Отсюда следует, что, либо Маркус не только понял кто я, когда увидел воочию, но вообще заранее знал о моем будущем присутствии на аукционе, а также подготовился к тому, что будет происходить после, либо есть что-то еще, - меняю тему, отвлекая нас обеих от былого. – Думаю, стоит это выяснить. В конце концов, вряд ли тот, кто нажил миллиардное состояние практически с нуля, настолько впечатлился выцветшей фотографией первокурсницы военной академии, что заочно решил жениться, - заканчиваю решительно и поднимаюсь на ноги.

Ключ к “Mercedes Benz” находится в замке зажигания, поэтому мне не требуется каких-то особых усилий, дабы устроиться за рулем. Разве что перед этим приходится поднять огнестрельное и сумку, оставив их на пассажирском сидении.

- Что ты делаешь? – устало вздыхает куратор, как только я завожу двигатель.

- Эбигейл Олдридж машина уже не нужна, а мне пригодится, - обозначаю как есть, не считая нужным оправдываться каким-либо еще образом. – Надо поговорить с бывшим управляющим “AlsoppLine” снова и выяснить подробности. Пока не умер кто-нибудь еще.

То, что автомобиль по идее должен быть конфискован, как улика по делу об убийстве его владелицы, и мне не следует к нему вообще прикасаться даже, - я самым наглым образом игнорирую. Вряд ли соблюдение всех процедур реально поможет найти того, кто причастен к ее смерти. Стрелка ведь так и не нашли по горячему следу. Больше, чем уверена - и не найдут уже теперь.