Чёрная орхидея (СИ) - Салиева Александра - Страница 9

На его губах расцветает понимающая усмешка. Он подходит ближе и склоняется, тронув сгибом указательного пальца мой подбородок.

- Как только мы окажемся в моем доме, я постараюсь компенсировать все твои ожидания, цветочек, - шепчет он мне на ухо, намеренно задевая губами мочку.

Мои глаза сами собой расширяются от удивления.

Не от самого жеста и данного слова, конечно же. Просто я уже и перестала надеяться на то, что удастся оказаться в настоящем логове миллиардера. Там, где я и желала быть с самого начала нашей встречи.

- Это что, обещание? - выдыхаю невольно.

Брюнет не отвечает. Уголки его губ дергаются в подобии улыбки. Маркус отворачивается от меня и идет к шкафу, с верхней полки которого достает два больших полотенца и аптечку. Бросает их на кровать, а после снимает с себя пиджак, аккуратно сворачивая его, прежде чем отправить туда же. Следом мужчина избавляется от рубашки и брюк, в то время, пока лично я снова веду моральную борьбу с самой собой. Все-таки так сразу прекратить пялиться на полуобнаженное тело у меня никак не выходит.

Очевидно, англичанин часто посещает спортзал или занимается каким-то иным видом регулярных физических нагрузок. Атлетически сложенный, с широкими плечами, крепкой спиной, идеально ровным легким загаром - выглядит, как какой-нибудь проклятый бог… Отворачиваюсь, пусть то и дается с огромным усилием, и пытаюсь сосредоточиться на вышке связи, виднеющейся за окном.

Карабинеров, как и их автомобилей, больше нет. Пока я отвлекаюсь на присутствие Грина поблизости, они успевают покинуть территорию.

Что это за место такое вообще? Похоже на какой-то стратегический объект, вот только народа маловато вокруг и периметр открытый…

- Так и будешь здесь стоять? - вынуждает вернуться к насущному тихий шепот над самым ухом. - Или решила отправить меня в душ одного?

Невольно вздрагиваю. И вместе с тем злюсь. Во-первых, потому что Маркус снова застает меня врасплох. Во-вторых - понимаю, что он намеренно так делает вот уже в который раз. Ну а в третьих… Я сама позволяю подобное.

- Одного? - переспрашиваю и сама же отвечаю, стараясь и дальше смотреть исключительно на пейзаж за окном: - Нет, конечно, - цепляю на лицо маску легкой отстраненности, пряча за ней свою непомерную рассеянность. - Разве рабыня может отказать тому, кто купил ее? - улыбаюсь напоказ беззаботно и стягиваю с себя куртку.

На плечи ложатся чужие ладони, слегка сжимая. Их тяжесть вынуждает меня повременить с избавлением от остальной одежды.

- Я купил пятилетний контракт, который ты добровольно подписала. Не тебя, цветочек. Хорошенько запомни это, - отстраненно проговаривает англичанин.

Но я все равно различаю в его словах откровенный упрек.

Впрочем, осмыслить как следует, не успеваю.

- Да, я из того типа мужчин, кто не способен на ванильные отношения. Мне гораздо проще заплатить женщине, чтобы она удовлетворяла некоторые мои потребности и при этом не выносила мне мозг всей этой конфетно-цветочной ерундой со всеми оттенками розового, - продолжает Грин все в том же тоне. - И да, иногда мои желания выходят за грань привычных сексуальных отношений в обычных парах. Не каждая согласится на подобное… Но я точно не из тех мужчин, кто будет тешить свое жалкое самолюбие, посадив женщину на поводок, сделав из нее безвольную куклу, - делает демонстративную паузу, а после дополняет вкрадчиво: - Ты меня поняла?

Иногда, значит…

- Да, Маркус, - отзываюсь тихо. - Поняла.

Следующие полминуты я посвящаю тому, чтобы расстегнуть блузку. Пальцы отчего-то пробирает мелкая дрожь, потому и выходит довольно медленно. Возможно, тому причиной служит жаркое дыхание собеседника, которое чувствую на себе, ведь он все еще стоит совсем близко за спиной и даже не думает отстраняться, пока мое воображение навязчиво подсовывает возможные варианты ближайшего будущего, исходя из того, чтобы было совсем недавно в винограднике. А быть может, дело просто в том, что я банально нервничаю. Сама не понимаю по какой причине. Еще вчера я умудрилась появиться в зале, наполненном десятками мужчин, полностью обнаженной и при этом не грохнуться в обморок, а теперь… Чертовщина какая-то!

Руки англичанин так и не убирает. Это совсем не способствует возвращению в рассудок хоть капли адекватности и возможности мыслить здраво.

- Повернись, - шепчет мужчина и сам разворачивает к себе лицом.

Шелк кораллового оттенка соскальзывает с моих плеч. Сердце начинает биться чаще и быстрее. И я не замечаю, как юбка вслед за блузкой также оказывает на полу, у моих ног. Просто потому, что не в силах отвести взгляда от ультрамариновых глаз.

Такая ошеломляюще глубокая синева…

- Обними, - произносит еще тише.

Послушно выполняю веление. И, как только руки обвивают шею Маркуса, он подхватывает за бедра, приподнимает выше, вынуждая обхватить его и ногами, а затем направляется в сторону ванной комнаты, по пути избавляя меня от обуви и подхватывая оба полотенца. Стоять самостоятельно мне удается только внутри душевой кабины, под разрозненными потоками горячей воды.

Мужчина больше ничего не говорит. Наполняет обе ладони прозрачным густым гелем и терпеливо медленно растирает жидкость по моему телу.

Неспешные плавные движения задевают шею, ключицы, уровень декольте, спускаются вдоль линии груди, плавно перемещаются на спину, слегка надавливая на позвоночник, массируют поясницу и переходят к ягодицам, ненавязчиво прижимая к сильному мускулистому телу, позволяя ощутить животом твердость его возбужденной плоти. Я шумно втягиваю воздух и не дышу вовсе. Откровенно наслаждаюсь происходящим, невольно прикрывая глаза. Постепенно вообще начинает казаться, будто бы реальность просто-напросто перестает существовать. Словно кто-то ставит ее на своеобразную паузу, давая мне временную передышку. И все, что было столь значимо прежде, остается где-то далеко-далеко. Совсем не тревожит душу и не терзает сердце. Здесь и сейчас - есть только я и зарождающиеся волны удовольствия, которые дарит мне Маркус.

Все еще ни одного слова. Лишь шум воды и мягкое тепло, обволакивающее разум невесомой пеленой от нежных ласк, касающихся внутренней стороны бедер. Сердце по прежнему стучит часто-часто, а дыхание до сих пор не может прийти в норму. Наоборот. Словно кто-то отбирает мою способность впитывать кислород. Хорошо, заканчивается эта странная эйфория быстрее, чем мои мозги окончательно плавятся от умелых манипуляций находящегося поблизости соблазнителя.

Вода выключена. Маркус заворачивает меня в одно из полотенец, прикрывает часть своего тела другим, и мы оба возвращаемся в спальню.

- Чья это комната? - не выдерживаю обоюдного молчания первой.

Почему-то никак не покидает навязчивое ощущение, что в следующую секунду сюда заявится та, кто обитает здесь на постоянной основе. А если учесть, что никакого затвора на дверях здесь и в помине нет, то…

Чудная картина предстанет тогда перед ее глазами!

- Моя, - отзывает Грин.

Едва собравшаяся в единое целое картинка одного из вариантов ближайшего будущего рассыпается в моем сознании в пух и прах.

- Твоя? - переспрашиваю бестолково.

Брюнет беззаботно пожимает плечами.

- Что, выглядит не очень презентабельно? - ухмыляется встречно.

А мне требуется еще пара секунд, чтобы осмыслить всю полноту сказанного.

- Не в том дело, - оправдываюсь, по новому глядя на окружающее пространство. - Просто… - хмурюсь, все еще пытаясь усвоить полученную информацию. - Зачем тебе здесь…То есть, что это за место такое?

Англичанин едва заметно улыбается, окидывая меня снисходительным взором, подобно тому, каким учитель может смотреть на нерадивого ученика.

- Аэродром, - кивает в сторону окна, вынуждая посмотреть туда же. - Частный.

Высокие двери ангара, содержимое которого прежде для меня было загадкой, распахнуты настежь. Внутри я замечаю трех рабочих в ярко-оранжевых комбинезонах. Один из них - тот итальянец, который встретил нас на пороге дома. Все они крутятся около воздушного лайнера довольно внушительных размеров.