Современная советская фантастика (Сборник) - Вирен Георгий Валентинович - Страница 1

Василий Головачев

РЕЛИКТ

Роман

Сигнал СОС в системе Юлии — все равно что выстрел из «универсала» при полном отсутствии энергозапаса…

Сравнение пришло в голову без усилий, в то время как тренированный мозг Батиевского безошибочно отрабатывал режим бедствия, а руки исполняли сложный танец на панели монитора связи.

Через минуту в зал станции вбежали Шубин и Георгиу.

— Что случилось? — спросил запыхавшийся Шубин.

— СОС, — коротко ответил Батиевский.

Спутник-координатор, зависший над полюсом Юлии, уже включился в работу, по белому экрану дисплея побежали зеленые строки бланк-сообщения: координаты источника, привязка карты местности, характеристика сигнала.

— Санта Мария! — проговорил черноволосый энергичный Георгиу. — Модуль серии «Коракл»! Откуда он здесь?!

Удивлялся третий член экипажа не зря: Юлия не входила в разряд колонизируемых планет, на ее поверхности была выращена всего одна станция-стационар с бункером биомеханических исследовательских систем типа «Кентавр», и для пуска и наладки систем было достаточно троих специалистов. Корабль-матка ушел к другой звездной системе, на Юлии остался экипаж под началом исследователя первого класса Батиевского, и вдруг — СОС!

— Где это? — прищурился Шубин.

— Сто двадцать километров, в горах Пегаса. Странно, слышен только сигнал бедствия, на вызовы никто не отвечает. Погибли?

— И откуда на Юлии «Кораклы»? Грузолеты этого типа не способны преодолевать межзвездные расстояния, девять-десять АЕ[1] — максимум.

Батиевский не вмешивался в разговор. Ему все больше становилось ясно, что назревал спасательный рейд. На любой другой планете этот рейд был бы обыденным делом, двадцатиминутным прыжком на любом антиграве, но не на Юлии, по которой каждые шесть часов перед заходом и восходом светила прокатывался грохочущий вал урагана, сметая все на своем пути. А до очередного «бала Сатаны» оставалось всего полтора часа.

— Выводить куттер[2]? — спросил в нетерпении Георгиу, уже направляясь к двери.

— Нет, — сказал Батиевский. — Пойдем я и Шубин, на «Мастиффе».

— Но по воздуху мы будем там через…

— Я сказал — нет! Источник СОС уже в зоне урагана. Анатолий, проверь вездеход: НЗ, энергозапас, капсулу УСН[3], зонды, связь. Гера, ты останешься на подстраховке.

Георгиу пытался протестовать, но Батиевский не повторял свои просьбы-приказы дважды.

Через несколько минут танк-лаборатория «Мастифф», созданный для работы в бешеных атмосферах типа планет Юпитера или Сатурна, выполз из ангара, упрятанного в пещере, и резво побежал по гладкому лавовому полю на восток, навстречу глухой черной стене на горизонте, скрывшей звезды.

Минут сорок они мчались со скоростью девяносто километров в час, пересекая плоскогорье, держа направление по пеленгу и целеуказаниям со спутника, затем пришлось сбросить скорость, танк сразу перестал трястись и раскачиваться. Дорога пересекала полуразрушенный временем моренный вал, похожий на след древнего ледника. У бортов танка проплывали выпиравшие из-под слоя маслянисто-синей почвы каменные останцы и валуны, поросшие куртинами красивых радужных перьев. Дальше дорога ныряла в узкую вади — долину высохшей реки, петляла между плоскими увалами и скрывалась в клыкастой стене горной гряды.

День засыпал. Яркая голубизна неба потускнела, на западе оно было еще свежее, чистое, будто умытое дождем, а на востоке клубилась сине-фиолетовая мгла, рождающая далекий глухой рокот.

— Эх, сейчас сшибемся! — сказал Шубин. — Через несколько минут стемнеет, и мы потеряем пеленг. Забьют помехи.

— Танк не куттер, выдержит. — Батиевский снова увеличил скорость. — На всякий случай проверь груз и закрепи где надо.

Стемнело. Первый порыв ветра подхватил песок на гребне холма и бросил на броню машины. Гремело уже отовсюду, грохот волнами перекатывался по всему небосводу, хотя обычных для земных гроз молний не было — шла сухая и темная ханахада, юлианская гроза.

— Проверил, — появился Шубин, останавливаясь за спиной Батиевского. — Давай наденем скафандры, хотя бы легкие. Надежней как-то.

— Тащи, если тебе так хочется. Я только что разговаривал с Герой, он тебе привет передает, говорит, чтобы не рисковал, ты у нас отчаянный.

— Так и сказал? — усмехнулся Шубин, заметно успокаиваясь. — Что будем делать, командир? Двигаться в этой теснине рискованно, а искать пристанище поздно, да и негде.

— Ничего, пробьемся, пеленг слышен хорошо.

Батиевский был так невозмутим и обыкновенен, что Шубина оставили почти все его опасения, и он даже стал воспринимать ситуацию в героическом ключе: это была его первая прогулка по Юлии, да еще ночью, в ураган!

Танк, кренясь и раскачиваясь, продолжал мчаться сквозь беснующийся мрак, гулом брони отзываясь на удары небесного грома. Столбы белого прожекторного света выхватывали из тьмы то синие откосы берега, то глыбы ноздреватого голубого известняка, то мохнатые шапки сжавшегося под напором стихии юлианского мха.

Грохот, вой и гул ханахады достигал такой силы, что Батиевский вынужден был до отказа убавить громкость внешних звукоприемников. Глубина русла высохшей реки была пока достаточной, чтобы ураган проносился над танком, задевая лишь его антенны, и, хотя они едва не потеряли направление движения, следуя изгибам вади, Батиевского это беспокоило мало, потому что ложе бывшей реки должно было привести их к горной гряде Пегаса, где ураган был уже не страшен и где прятался в горах модуль «Коракл», подающий сигнал бедствия.

Еще через полчаса Батиевский уменьшил громкость приемника, тикающего звонким СОС. Цель была близко, причем, по всем данным, находилась она недалеко от русла реки.

За одним из поворотов дорогу преградила неясно видимая черная масса, вершина которой уходила на неведомую высоту. Лучи прожекторов уперлись в ее подножие, высветив бугристую, в складках и наростах поверхность невесть откуда взявшейся скалы.

Батиевский резко затормозил, озадаченный препятствием.

— Там вход! — вскричал вдруг Шубин. — Витя, давай туда, видишь?

Батиевский и сам заметил в только что бывшей сплошной скале обширное отверстие, в которое, пожалуй, пролез бы и танк. Но ведь отверстия до этого не было… или он так невнимателен?

— Ну что же ты? — плясал на месте обрадованный Шубин. — Здесь и переждем грозовой фронт. Дырка такая, что и спасательный модуль пролезет, не то что наш «Мастифф».

— Не нравится мне эта скала, — сквозь зубы проговорил Батиевский. — Чуешь, какой мощный сигнал? «Коракл» должен быть где-то здесь, но не в скале же?

— За скалой, пройдем — увидим.

— Скала — хороший экран, а приемник орет так, словно перед нами сам модуль, а не скала. Может быть, он и в самом деле внутри?

Недоумевающий Шубин не нашелся что ответить, и с минуту они молча дивились на феноменальную черную глыбу, перегородившую сухое русло. Ветер здесь неистовствовал вовсю, засыпая русло песком и каменным крошевом, и танк иногда качало с боку на бок.

— Не поеду я туда, — решился наконец Батиевский, не глядя на удивленное лицо товарища. — Что-то здесь не так… Не знаю что, но не так. Попробуем объехать.

Шубин пожал плечами, радость его поутихла.

— Мы же не выедем из русла, перевернемся. Мне казалось, что ты не веришь в предрассудки.