Настоящая фантастика – 2019 - Гелприн Майкл - Страница 24

И тут снизу появляются твари. Много, одна за другой. Размером поменьше, но и подвижнее; злобные, никакого величия и в помине нет, мой среди них – король. Едва не рухнула от испуга, вцепилась в короля и застыла. А они… Обошли кругом, принюхиваясь, и ни одна не рыпнулась в мою сторону, даже намерения не выказала рыпнуться. Он рыкнул – и они удалились. Понимать это, видимо, следует так, что я – законная добыча короля. А ведь так и есть – Король!

И что дальше?

Король недвусмысленно подтолкнул меня, икающую от потрясения, к двери. Но туда нельзя, там Петя!

Потянула ещё сколько смогла – принялась чесать его за другим ухом. А когда он вывернулся из моих прилипчивых объятий, припав на передние лапы, – трепанула его по холке, окончательно осмелев. Ему не понравилось. Он взял меня саму за холку и поволок. Холкой служили мои волосы, заплетённые в косу и свёрнутые в высокий пучок.

Я протестующе вскрикнула и огрела его по носу – больно же! Он выпустил из пасти несчастный пучок, тут же размотавшийся в косу, и рассерженно фыркнул. А потом ка-ак вдарит лапой… я отлетела и впечаталась в стену, сползла по ней на пол. Ну и силища. Закончились нежности. Из носа хлынула кровь.

– Урод! С женщинами нельзя так! С нами нежно надо! – хриплю ему, когда он, набыченный, прёт ко мне.

Выставляю отродью фигу – не боюсь тебя, мол.

И – он ложится подле. Лижет меня в нос.

– А-а, прощения просишь? – морщусь. Обоняние ни к чёрту при кровящем носе, но смрадное дыхание пробивает и мою воспалённую слизистую. – Ладно. Давай мириться.

А потом услышала свист – резкий, заливистый, ни с чем не спутаешь: Петя подавал отряду сигнал к отходу. Облегчённо выдохнула – наконец!

– Уговорил. Пошли в твою берлогу! – говорю твари. Королю тварей.

Поднимаюсь, опираясь на шершавую стену, шагаю – и едва не валюсь: голова кружится. Король милостиво разрешает опереться на себя, и мы входим в Башню.

Внутри пусто.

Петьки и не должно было быть, раз свистнул. Ушёл через окно. Все члены отряда обвязаны верёвками – и защита, и спасительный якорь. Якорь в прямом смысле слова – вон он, зацеплен за подоконник, от него верёвка наружу вьётся.

Но Гло! Где его останки? На полу по центру лишь лужа крови, обрывки каната да расщепленная в крошево дубина. Изнутри, откуда-то из области желудка, поднимается волна тошнотворного бешенства – его что, целиком сожрали? Единственного из мужчин, к кому я… и того… да ещё так…

Повернулась к твари, озлобленная до помутнения сознания.

– Тварюга… ты съел его?

Но Король и сам гляделся растерянным. Р-раз! – маханул к окну, самому большому из всех, навалился тушей на подоконник, верёвка рядом тянулась.

Неужели?.. – колыхнулась в груди надежда.

Кинулась к нему, животом на верёвку бухнулась, головой наружу.

Да. Гло был внизу. И не по частям, обрубками, а целиком. И не размазан по траве, а полз по направлению к воротам, Петька ему помогал. Живой… в носу засвербило. А ещё… ещё с двух сторон к воротам стекались воины! Ползком или на полусогнутых, помогая друг другу. Не всех сожрали!

Захлёстнутая положительной эмоцией, я вцепилась Королю в ухо, прошипела «спасибо». Почесала. Кто ещё его почешет теперь, без меня… а мне пора.

Окинула помещение прощальным взглядом. Пустота и грязь, как и должно быть в берлоге зверя.

А где же?.. Да вон же! – догадалась поднять голову. Потолок уходил конусом вверх, завершаясь шишкообразной вершиной, на гнездо похожей. Гнездо щетинилось проводами – не птенчики в нём гнездились, а вредоносные приборы. Прав был Петя – оно то самое и есть.

Но как он добрался до гнезда, высоко ведь? А что добрался – очевидно: провода свисали, оборванные. А-а, наверное, прикрутили нож к якорю и забрасывали, Гло помогал с его ручищами-клешнями. Цепляли, рвали. А потом спустились по Петиной верёвке, по очереди.

И я по вашей верёвке, братцы… сейчас, момент. Хоть и Король, но животное всё-таки, лазить по канату не умеет, не сообразит помешать… надеюсь. Развернулась, чтобы ногами вперёд скользнуть в пропасть. И…

И Король сбросил меня с окна на пол, обратно в башню. Без какого-либо усилия. Как стоял, задние лапы на полу, передние наружу, так и остался в той же позе, лишь лапой махнул царственно. Определённо не хотел, чтобы я уползала. Следил за мной сверху, словно за букашкой, дыхание грозно-прерывистое, язык свисает лопатой.

– Я должна… я помру тут… ты мне нравишься, но помру же… давай дружить… – бормочу я бессвязно, медленно поднимаясь с карачек. Ощутимо болит локоть, приложилась им об пол. Слёзы сами собой капают.

Слизать слёзы он слизал, но не разжалобился. То же бессердечное равнодушие.

Осталось последнее средство – верёвка, намотанная на меня. Сейчас или никогда. Позже бежать из Башни бессмысленно: ворота будут закрыты, а через забор, высокий и гладкий, с приваренной наверху ржавой колючкой, не переберётся и обезьяна. Неужто не обману тварюгу?..

Обошла башню по периметру. Из других окон бежать не получится, мешает купол внизу. Вернулась к южному окну, встала у края, подальше от Короля, между нами два метра. И Петина верёвка. Видишь, я далеко от верёвки, Король!

Незаметно цепляю свой якорь за нижний край свода, дёргаю – держит. Дальше – рвануть головой вперёд. Полечу к земле, разматываясь, словно катушка с нитками. Авось, удастся замедлить падение, руки у меня сильные. Сильные? Не время рассуждать. Приготовилась. Раз, два… и я прыгнула.

Но перелететь кузнечиком подоконник не вышло. Король успел раньше; не ожидала от него столь стремительной прыти. Ухватил меня зубами за косу, пока я скользила в прыжке по подоконнику. Втащил обратно, выволок на центр берлоги.

Я сжалась, прикрыла лицо руками… Но он не тронул меня. Хрупнув челюстью, сплюснул в блин якорь, торчащий из свода. И Петькин – тоже в блин, его верёвка змеёй увилась вниз, на землю. А моя осталась на мне, с испорченным якорем.

Злобно фыркнул и – выметнулся вон из Башни. Зачем? А ведь знаю зачем, ну он же и гад… рванула к окну.

Чего они медлят там, у ворот?!

– Уходите! Он к вам побежал! – ору во всю силу лёгких. На меня оборачиваются. – Быстрее!

Ворота раскрываются, выпуская отряд, и тут же начинают смыкаться.

Король всей тушей с разбегу вминается в створки, но с той стороны наготове, сдерживают напор. Музыкой звучит металлический скрежет балки. Всё. Спаслись наши, слава богам.

Я же отныне пленница. Зато мы вернули ДЕНЬ. Не сам день как явление, солнце никуда не уходило, а радость дня. Да ещё и не все погибли при этом. Хороший результат. Хотя… не рано радуюсь? Может, гнездо всё ещё работает – подумаешь, провода ободрали… Сначала подтверждение получу, тогда и буду радоваться.

На рассвете следующего дня Король обнюхал меня, скрюченную в три погибели для согрева, стёкол же нет на окнах, холодно ночью, ветрено, и – выскользнул за дверь.

А мне чем заняться? Заставила себя подняться, размять окоченевшие члены – попрыгала, понагибалась. Полегчало. Накарябала сплюснутым якорем царапину на стене – буду дни заточения считать. Первый есть.

Взобралась на восточную арку, розовеющую в лучах восходящего солнца, – погреться. Отсюда я как на ладони для наших в посёлке. Помахала приветственно – вдруг кто на меня смотрит? Здесь я, братцы, живая! Всё ещё живая… да. Сколько Король меня вытерпит, прежде чем съест? Пока не оголодает. И пока в хорошем настроении. Недолго осталось.

И тут моих ушей достигает протяжный всхлип рожка. Напрягаюсь – чего это наши удумали? Как бы не разозлили покровителя, на соплях же отношения держатся!

Зря испугалась. Наши придумали подкормить обитателей Собора! Когда такое бывало, чтобы тварей – и подкармливать? А вот случилось. Через забор полетели бараньи туши – запускали их, думаю, с помощью катапульты. С моей стороны, с востока.

К тушам набежали твари. Прямо внизу, подо мною. Рвали, жрали… фу, зрелище не из приятных. Очевидно, для меня должна быть посылка – но разве выглядишь её среди этого… пиршества. Может, сходить за ней? Нет, одной идти – верх идиотизма.