Заразум - Головачев Василий - Страница 6

– Наших умников озадачили вспышки, приравнивающие эту чёрную дырку к микроквазару. Могу объяснить, что такое микро…

– Не отвлекайтесь.

– Ну как хотите. Чем она могла привлечь внимание галактиан или кого-то ещё – не скажу. Если только они действительно не экспериментируют с ней, провоцируя вспышки и джеты. Предлагаю отправить туда наш крейсер и выяснить все обстоятельства дела. Готов войти в состав.

Присутствующие оживились. Безудержная храбрость Шапиро давно стала притчей во языцех: астрофизик успел принять участие в пяти сверхдальних походах, в том числе к звёздам Оси Зла в Омеге Кентавра, к Большой Дыре на краю Вселенной и к ядру Млечного Пути. И при этом какое-то время был связником МККЗ, как Люсьен Леблан и Ярослава Тихонова, и каким-то немыслимым способом поддерживал контакт с войдиками, обитателями «великой пустоты» между скоплениями Галактики – войда.

Иван как-то ради любопытства спросил астрофизика:

– Всеволод, а как смотрит на ваши отлучки жена? Не бунтует?

– Какая именно? – развеселился Шапиро. – У меня их было три, четвёртая только намечается, но, я думаю, и она не последняя. Характер у меня тяжёлый, человек я капризный, увлекающийся и своевольный, мало кто с таким уживётся. Так что женщинам приходится с этим считаться или бежать.

– Чем вы занимаетесь в настоящий момент? – спросил Леблан.

– Главной моей работой – исследованием эволюционных рядов. Заканчиваю теорию УЗР.

– Как?

– Моя аббревиатура, означает Ум-за-Разумом. Что будет после того, как человеческий разум, да и любой гуманоидный, когда-нибудь перейдёт на уровень выше. Эту стадию развития я и назвал «умом-за-разумом».

Присутствующие снова обменялись улыбками.

– Вернёмся к нашим проблемам, – сказал Медведь. – Решение об экспедиции к чёрной дыре в компетенции федералов. Мы лишь можем предложить отправить экспедицию со спецгруппой.

– Нужен независимый от Межкосмоса корабль, – сказал Леблан.

– Само собой.

– Только что сошёл со стапелей фрегат УАСС «Феникс», – сказал Дербенёв. – Капитаном назначен хорошо знакомый вам Маккена. Мы готовы передать его в распоряжение контрразведки. А вот группу должен возглавить опытный контрразведчик.

– Хорошо бы назначить командиром Горюнова, – сказал Леблан.

Грымов и Воеводин переглянулись.

Медведь заметил их реакцию, глянул на бывшего командира «Сокола».

– А ты что молчишь, старый волк?

Воеводин провёл ладонью по безволосому черепу.

– Надо лететь.

– Межкосмос наверняка решит послать свой корабль, – сказал Леблан.

– Лететь надо немедленно, а на согласование всех процедур похода Межкосмосу понадобится не один день.

– В таком случае давайте заниматься укомплектованием нашей экспедиции. Иван, отвечаешь за состав группы.

– Есть! – кивнул Грымов.

– Ещё раз прошу подумать о кандидатуре командира, – сказал Леблан. – Лучше Горюнова специалиста не найдёте.

– Я поговорю с ним, – пообещал Дербенёв.

– Нет, я сам, это моя забота, – сказал Грымов.

– Поговорим вместе, – проворчал Воеводин.

– Что ж, за работу, товарищи, – встал Медведь.

В коридоре Грымов подождал Воеводина.

– Как самочувствие, Степан Фомич?

Воеводин как с равным поздоровался с Веласкесом.

– Рад видеть, Серж.

– Взаимно, Степан Фомич, – сдержанно ответил витс.

Грымов вспомнил, что первый экземпляр андроида, помогавший Ярославе Горюновой, погиб в одной из схваток с пособниками Знающих-Дорогу – Неуязвимыми, но кванк – мозг витса – удалось восстановить, а потом спецы научно-технического центра ККР скопировали персональную карту Веласкеса и создали ему «брата» по имени Сильва. Впоследствии Сильва перешёл под командование Ярославы, жены Руслана, а Серджо остался с Воеводиным. Когда тот уволился, витс стал помощником Ивана.

– Самочувствие нормальное, – сказал старик. – Я теперь всего лишь советник, нагрузок не несу, сплю хорошо, отдыхаю.

– Мы все отдыхаем.

– Полно, генерал, мне ли не знать, как отдыхает космическая контрразведка? Справляешься?

– С божьей помощью. – Иван посмотрел на витса. – Серж – отличный помощник.

Дошли до зала метро.

– Куда теперь, Степан Фомич? Домой? Может быть, проводить?

Воеводин мельком глянул на браслет коммуникатора, высветивший цифры времени.

– Нет, навещу спасателей, увижусь с Русланом.

– Тогда и мы с вами, если не возражаете. Всё равно мне тоже придётся с ним встретиться.

– Не помешаете.

Дверь кабины метро закрылась за ними.

Оба мальчика лежали в кроватках, шевелили ручками и ножками, гугукали и чувствовали себя прекрасно. Один был больше похож на Руслана, второй на Ярославу, как утверждали их друзья и знакомые, но Руслан был убеждён, что говорилось это для отвода глаз Ярославы, так как, по его глубокому убеждению, оба походили на него. Впрочем, он об этом ни с кем не спорил. В настоящий момент бывший контрразведчик пеленал малышей под руководством жены, и этот процесс нравился ему конкретно: он чувствовал себя отцом, сильным и могущественным, способным защитить сыновей, которым исполнилось пять месяцев, от всех невзгод.

Ярослава фыркала, смеялась, подсказывала мужу, как нужно заворачивать детские уники, но он не сердился. Руслан был счастлив, что ему доверяли такую ответственную работу.

Конечно, они имели всё необходимое для ухода за детьми, в том числе форм-комплекс умного дома и витса-няньку, которые были способны сами ухаживать за малышами, менять им подгузники, одевать, кормить и увлекать развивающими интеллект играми. Но к их услугам супруги прибегали редко. Ярослава отважно кормила сыновей грудью и проводила с ними практически всё время, изредка консультируясь со специалистами Службы развития детей. Покинув все важные посты, в том числе кресло командора Федеральной Погранслужбы, после окончания войны со Знающими-Дорогу, она родила двойню и целиком посвятила себя семье и воспитанию детей.

Да и Руслан, перешедший из контрразведки в «более спокойную» сферу деятельности – аналитиком УАСС, старался чаще бывать дома и занимался с малышами с превеликим удовольствием, не сбрасывая бремя забот о маленьких гражданах России на компьютеры, интернет и развитую бытовую технику.

– Готово! – поднял он руки вверх.

– Три минуты десять секунд, – захохотала Ярослава. – Рекорд! Скоро ты переплюнешь меня.

Они обнялись, глядя на малышей, пытавшихся дотянуться до резинки с игрушками.

Тот, кто был похож на Руслана (по мнению Вани Грымова), это был Павел (Пашенька, Пашунчик, Пупсик), выговорил:

– Ап-па…

– Согласен, – поцеловал его в носик Руслан. – Я папа.

– Ам-ам, – откликнулся второй – Терентий (Терёшка, Тёшка, Тюнчик).

Ярослава залилась смехом.

– А ты утверждаешь, они не понимают, где мама, а где отец.

– Ничего я не утверждаю, – возразил Руслан, целуя жену (обнял, так действуй), стоящую в пеньюаре, сквозь ткань которого соблазнительно просвечивало тело. Спохватился: – Тёшка просто напоминает, что пора завтракать. А мне пора на работу.

– Беги, одевайся, я сейчас.

Руслан чмокнул малышей и вышел из просторной детской, легко превращаемой в игровой полигон.

Завтрак, как всегда, был прост и вкусен: пшённая каша, яйцо всмятку, жареные тосты из ломтей пшеничного хлеба, кофе с молоком.

Ярослава прибежала, весёлая и оживлённая, когда он уже заканчивал с кашей.

Завтракали вдвоём, родители Руслана вставали рано и с утра занимались огородом.

Жили все четверо, не считая малышей, на хуторе Живописный Жуковского района Брянской губернии, принадлежащем родителям Руслана, куда он и переехал с женой из Зарайска после окончания войны со Знающими-Дорогу. Хутор стоял на берегу речки Ветьмы, где ещё триста лет назад поселились прадеды рода Горюновых. В те времена хутор, располагавшийся в семи километрах от райцентра Жуковка, представлял собой поселение, состоявшее всего из восьми хат. Затем постепенно жители хутора начали разъезжаться, в особенности молодёжь, остались одни старики, да и те потихоньку переселились в мир иной. В результате к середине двадцать первого века на хуторе осталось только семейство Горюновых, упорно державшееся за землю и привыкшее к жизни в окружении лесов. Тем более что и основатель семьи Прохор Горюнов, и его сыновья, и внуки всю жизнь исполняли обязанности лесников.