Воскресшая из пепла. Россия. Век XVII - Золотарев Владимир Антонович - Страница 23

Во второй половине XVII в. полки «нового строя» в русских вооруженных силах утвердились окончательно. В отличие от стран Западной Европы (за исключением Швеции), в которых процветало наемничество, в России наметилась система обязательной военной службы почти всех социальных слоев коренного населения. В военное время ратники полков «нового строя» получали жалование, одежду и вооружение. Они оставались на содержании государства и после окончания военных действий, если не распускались по домам. И тем не менее русское войско в XVII в. не сложилось в качестве армии, обладавшей всеми признаками регулярности. Самым большим изъяном было то, что полки «нового строя» «уходили по домам».

Когда же в случае необходимости их приходилось набирать вновь, в строй приходили даточные люди, зачастую не знакомые с военным делом. Помещик отвечал лишь за численность поставляемых им людей, но не за степень военной подготовки. Такой способ комплектования не позволял создавать обученные резервы, без которых не могло существовать регулярное и боеспособное войско. Вооруженные силы России в XVII в. в своем развитии прошли длинный и трудный путь, но нового и резкого качественного скачка не произошло. Однако поступательное движение реформ предыдущих столетий — от постоянного стрелецкого войска в XVI в. к созданию полков «нового строя» XVII в. — значительно облегчило работу Петра I по реорганизации армии.

Возросла роль приказов. Центральной власти была необходима сильная армия — защищать территорию страны. XVII век предъявил к русскому войску требования — быть постоянно готовым к отпору внешних врагов.

События XVII в. показали огромное значение пехоты, вооруженной огнестрельным оружием. «Огневой бой» стал внедряться и в русскую конницу. С 1655 г. царские указы предписывали дворянам явиться на службу с карабином и парой пистолей. Возросла потребность и в артиллерии. «Наряд» с обслугой насчитывал в середине XVII в. до 4,5–5 тыс. человек[25].

В 30-50-х гг. XVII в. были проведены военные реформы, цель которых состояла в том, чтобы увеличить численность, улучшить организацию и повысить боевую подготовку русского войска. В результате этих реформ были созданы войска «нового строя». Они состояли из конных и пеших полков. Конные полки подразделялись на драгунские и рейтарские. Драгунская конница была обучена действиям в конном и пешем строю, тогда как рейтары сражались только в конном строю. Кроме того, в составе войск «нового строя» имелась в небольшом количестве легкая конница — гусары.

Рейтар был вооружен карабином, двумя пистолетами, шпагой и латами. Имелись также эскадроны и полки рейтаров — копейщиков, которые вооружались копьями и пистолетами.

Гусар вооружался копьем меньшего размера, чем у копейщика, двумя пистолетами и латами. Драгун имел облегченный карабин, мушкет и шпагу. Были также драгуны-копейщики.

Пешее войско составляли солдатские полки, вооруженные мушкетами и бердышами. В качестве защитного вооружения иногда употреблялись латы. Старший офицерский состав вооружался протазанами[26], а младший — алебардами.

Войска «нового строя» получили единую организацию. Все полки, как конные, так и пешие, имели по 10 рот. В конных ротах числилось по 100 человек, в пеших — по 160 человек. В полках вводились новые чины: полковник, майор, капитан, ротмистр, поручик. Это определяло четкий порядок соподчинения начальствующих лиц.

В мирное время солдаты жили по домам, им разрешалось заниматься торговлей и разными промыслами. Часть солдатских полков находилась на постоянной службе, составляя наряду со стрельцами постоянное войско.

Ежегодно в течение месяца полки «нового строя» собирались для воинского обучения, которое велось по уставу. Известно два устава того времени: «Устав ратных, пушечных и других дел» (1607; 1621)[27] и «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» (1647). В «Уставе ратных, пушечных и других дел» говорилось об обучении и дисциплине войск, о вождении войск на театре военных действий, о боевых и походных порядках, взаимодействие войск в бою, устройству лагерей, организации движения обозов, способах владения крепостями и их обороне. Большое число статей было посвящено артиллерии, правилам ее стрельбы, что свидетельствует о важном значении, которое приобретал этот род войск.

В Уставе неоднократно подчеркивалась мысль о необходимости повседневного обучения войск. Только «ежедневное навыкание — говорилось в одной из статей, — дает или приносит мастерство». Большое внимание уделялось также соблюдению воинского порядка и дисциплины. От воинов требовалась взаимная поддержка в службе «делом и разумом». За измену и передачу тайны врагу, за грабеж, убийство мирных жителей, утерю оружия в боевых условиях виновные подвергались смертной казни.

Войско, говорилось в Уставе, всегда должно быть готово к войне. Маневр войск, который совершается в целях разгрома врага, должен быть быстрым, так как медлительность «портит многие домыслы».

Во второй половине XVII в. отчетливо проявлялась тенденция к усилению государственной централизации — переход от сословно-представительской монархии к абсолютизму. Перестройки вооруженных сил и контакты с армиями западных государств потребовали от русского правительства определенных мер по укреплению воинской дисциплины в целях повышения боеспособности войска.

Задачи обороны государства от внешних врагов, укрепление власти самодержавия требовали создания послушной, дисциплинированной армии. В своде законов (Соборное уложение 1649 года) была установлена военно-уголовная ответственность всех ратных людей за нарушение дисциплины. Из преступлений Соборное уложение на первый план выдвигало измену царю и государству. За переход в лагерь неприятеля и бунт виновникам грозила смертная казнь. За первый побег и самовольный отъезд с поля боя предусматривалось битье кнутом, за второй — битье кнутом и лишение половины оклада и поместья, за эти нарушения в третий раз — битье и полная конфискация поместья. В войсках существовали и крепостнические порядки, за даточных людей (крепостных крестьян, мобилизованных на время военных действий) отвечали их владельцы. Вопросы о преступных деяниях ратных людей и мерах их наказания решали полковые воеводы[28].

Поместная система комплектования изживала себя. Дворяне-воины, занимаясь своим хозяйством, более заботились о закрепощении работников, нежели о военной службе. Участилось и стало массовым уклонение от воинских обязанностей. Стрелецкие войска стали доукомплектовываться людьми, сосланными в них за различные преступления. Сотенные головы и полковники облагали стрельцов налогами и поборами, что повлекло раскол в среде стрелецкого войска. Основная масса стрельцов, не получая жалованья, кормилась «черной работой». Полицейские функции, возложенные на них, не вызывали энтузиазма. Стрельцы зачастую выступали на стороне угнетенного люда.

Несмотря на регламентацию условий службы, которая придавала русскому войску черты регулярной армии, своевольство и самоуправство феодальной военной знати (особенно местнические раздоры — борьба за право назначения на более высокий пост) ослабляли воинскую дисциплину, снижали боеспособность русского войска. Злоупотребление властью, насилие и вымогательства «начальных людей» (воевод и других) приводили к оскорблению личности ратников и жестокости. Плодилась масса наказов, а дисциплина падала. Русский военный историк П.О. Бобровский справедливо писал: «Начальник, допускающий себе оскорбительные и унижающие личную честь действия в отношении своих подчиненных, не только нарушает долг службы, но дает повод своим подчиненным к нарушению чинопочитания и подчиненности, двух основных элементов воинской дисциплины…»[29]. Далее он отмечал, что в XVII в. под честью понималось не личное достоинство человека, а то положение, которое он занимал в обществе. Требовались коренные изменения не только в войсках, но и в военно-юридических законах, чтобы поднять престиж воина независимо от его происхождения. Тем более что традиционные воинские представления о чести и товариществе у русского народа не исчезли. Герой Отечественной войны 1812 года генерал Д.П. Неверовский, говоря о казачьих войсках, отмечал: «В своем офицере он (казак) никогда не видел барина… Офицер был всегда для него такой же казак, но начальник… Дисциплина поддерживалась не столько наружными формами и не силою страха, сколько нравственной связью между начальником и подчиненным… внутренним сцеплением — товариществом»[30]. Петр I, учреждая регулярную армию, стремился утвердить в русском войске дисциплину, основанную на нравственных началах. Он указывал, что солдат — прежде всего защитник Отечества. Военные традиции оказали огромное влияние на систему воспитания русской регулярной армии.