Выбери любимый жанр

Не бойся завтра - Веллер Михаил - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

В поликлинике ее обхамит регистраторша и запишет на прием через месяц, торопливый врач поставит неверный диагноз, в аптеке продадут поддельное лекарство, а в магазине купишь чего есть по деньгам – все из фуражного зерна, пальмового масла и тухлого ливера с марганцовкой и краской для внешнего вида. Тем временем ДЕЗ повысил квартплату, а в школе поборы на праздники, обеды и ремонты.

Всем глубоко плевать на всех – особенно тех, с кем не сталкиваешься лично. Жулики из фармацевтической мафии травят людей фальсификатами вместо лекарств. Тут уж жуликам из алкогольных мафий сам бог велел поставлять «виски» и «коньяк» из подпольного осетинского спирта, размешанного в ванне палкой с водой, краской, сахаром и фруктовой эссенцией. Владельцы компаний ЖКХ строят себе особняки в Ницце. Главврач получает половину зарплаты больницы – вторая половина делится на всех врачей, медсестер, санитарок и шоферов.

И каждый охранник, регистратор и клерк посильно использует твою от него зависимость. Не нахамить и не пустить – так хоть навязать ненужную услугу, наврав, что это необходимо.

Не то, чтобы «кто кого может – тот того и гложет». И однако… Не без того.

Власть с абсолютным бездушием обрекла на мучительное и безнадежное угасание тысячи детей-сирот-инвалидов на родине – чтоб досадить американцам, которые мечтали их усыновить и поставить на ноги. Про царя Ирода ничего не слыхали? А Собянин мостит всю Москву плиткой – что любому понятно как распил бюджета, то есть легальное воровство народных денег в чьи надо карманы. Причем! Избранные либерал-интеллигенты поют ему славу про европеизированную красавицу-Москву – в нищей стране, где половина работяг не может свести концы с концами.

Воровство и подлость всегда рядом.

Но! Власть и режим с его угнетением народа – это только верхушка айсберга, хоть на ней и утвердился капитанский мостик. А все мощное тело, плывущее в воронку Мирового Океана – это весь народ, сам народ и есть.

Где продавщицы опять обвешивают покупателей – как водилось всегда на Руси. Где застройщики экономят на материалах, и слышимость в доме насквозь. Где каждый год перекладывают асфальт. И массово травят друг друга поддельными продуктами и алкоголем, лекарствами и невесть чем.

Причем. Если к тебе хорошо отнесутся – сделают все настолько хорошо, как смогут, и абсолютно честно. Но если ты чужой, из общей толпы, безразличная человеческая единица – ну, горе тебе. Хлопот не оберешься и правды не добьешься.

Да вы посмотрите на дедовщину в российской армии! На отношение командиров к подчиненным! На измывательства и поборы! На бессмысленную жестокость! Это – духовный народ?! Да здесь год службы за пять засчитывать надо, здесь выполнение задачи и приемлемый уровень боевой подготовки – это же героизм, заслуживающий высоких наград!

Ветераны могут вспомнить организацию снабжения и быта в Афгане и Чечне, квалификацию командования и воинское единство. Потом, кстати, могут подумать, если охота: могли ли боевые потери наши и вермахта в Отечественную войну быть почти равными, 1,3:1, как нас уверяют патриоты?

Кстати: у немцев школьный класс – это был фронтовой взвод: все знакомы, дружат, понимают друг друга, спаяны. У нас – всегда всех разбрасывали по разным фронтам, родам войск и частям: а чтоб не сговорились, чтоб не было внутренних отношений, помимо командира и замполита. А то вдруг сговорятся и уползут к немцам, или всю часть подговорят сдаться, или пристрелят кого из особистов тишком. В 41-м-то и в 42-м иногда полковыми колоннами сдавались…

Власть у нас завсегда доверяла народу, а и сам народ – друг другу. То есть именно другу может доверить все, и жизнь, и семью – а вот чужому, вообще человеку, статистическому – ни хрена не доверит. Лучше словчить себе для удобства. А он там где-то, неведомый, поди еще больше жульничает, откуда я знаю, люди – они такие…

Вообще мы детей любим – но брошенных детей у нас больше всех. Это кстати о любви к ближнему. И вообще к своему народу, даже к самым родным.

…Когда-то у бабки моей с дедом в Ленинграде была домработница. Приехала из деревни в Петроград после революции, в НЭП, там жизнь и прожила. И блокаду всю пережила. Выжила потому, что была телефонисткой на коммутаторе, получала рабочую карточку и сидела в сравнительном тепле, все-таки не морозе уличном. Как-то энергия сберегалась. И вот она мне, студенту, говорила с тяжелой памятью: «Не знаешь ты, что такое люди. Люди очень недобрые…»

Вопрос: у кого завтрашний день лучше – у добрых или недобрых? Из сильного выйдет сладкое, из едящего – едомое. То был лев. А что выйдет из пчел жужжащих и псов скулящих, коней трудящих и зерен пропащих?..

Вчера и сегодня

Русский народ, предоставленный сам себе, быстро структурируется в социум из бандитского угнетающего большинства и зависимого бесправного угнетаемого меньшинства. При этом каждый страдает от произвола вышестоящих – но осуществляет прозвол над нижестоящими.

Русское большинство недостойно достоинств элитного русского меньшинства – мыслителей, работяг и свободолюбцев, отстаивающих справедливость.

Беда России – несочетаемость ума, силы и совести в одном и том же человеке. Умные и сильные подлы, совестливые глупы или слабы. Исключения? Есть! Их мало – потому и ломают.

Вы сейчас будете смеяться: будущее, пустота и похороны становятся синонимами. Эту академическую грамматику пишет власть, но чтение вслух уголовно наказуемо.

А я и поныне не знаю фамилию парня, который изобрел гранатомет.

Часть первая

Наши мамы склонялись над нами,
Дожидаясь, чтоб мы уснули,
И морочили нас колдунами.
Обманули!..

Лозунг детства

Я помню эту мерзлую песчаную улицу. Была ранняя весна, март, наверное. Яркое солнце уже грело в морозном воздухе. Я шел из школы домой. Ветер нес песок, и глаза секло. Улица, центральная в райцентре, называлась Лазо-Борзинская. Мы жили на станции Борзя Читинской области, в Забайкалье.

На фасаде ДОСА – Доме офицеров Советской Армии – алел плакат. Или транспарант, я понятия не имел. В степной, одноэтажной, деревянной и земляночной Борзе было два каменных двухэтажных здания – ДОСА и Штаб армии. 6-й Гвардейской танковой армии. А я учился в первом классе. И умел читать.

На красном полотнище белыми квадратными буквами было написано:

«Советская избирательная система – самая демократическая в мире».

Я понятия не имел, что такое избирательная система. Система – когда тебе пишут в дневник, что ты систематически опаздываешь на занятия. Что такое демократическая, я вообще ни сном ни духом.

Но я слышал, слышал, по радио прорывалось сквозь мальчишеские мысли и заботы: «Нерушимый блок коммунистов и беспартийных…», «избирательный участок…», «всенародное голосование…».

Что Советский Союз был лучшей, самой могучей и счастливой страной в мире, мы знали отлично. Ну и, очевидно, все советское было лучшее в мире.

Войну мы рисовали так: много красивых зеленых танков с красными звездами – и между ними горит один черный, кривой, со свастикой. А наверху – много голубых самолетов с красными звездами, и между ними – дымит один черный, кривой, со свастикой.

…Я не знал ничего, и знать не мог, об избирательных системах в других странах. Да и не задумывался – до крамольных университетских лет разочарования в советских лозунгах и идеалах. Но! Раньше, чем я получил представление о выборах и демократии – я твердо узнал, что советская избирательная система – самая демократическая в мире! Ты еще не знаешь, почему так, не знаешь, каковы другие системы, не знаешь их достоинств и недостатков, ты еще вообще ничего не знаешь! Но твердый стержень уже всажен, он вознесся и торчит несущей конструкцией в глубине твоего мировоззрения – вот так! Наша, не чья-то! Избирательная! Система, бля! Самая! Демократическая, на хрен! В мире, чтоб вы сдохли!

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело