Звезда+1 (СИ) - Салах Алайна - Страница 20

— Кларк, ты классный парень, но думаю, у нас с тобой ничего не получиться.

И глядя как скисает его лицо, быстро добавляю, на случай, если он забыл:

— Уверена, любая другая девушка будет рада составить тебе компанию.

— Это из-за Хейдена, да?

Поперхнувшись воздухом, опускаю глаза вниз, в попытке спрятать свое смущение.

— Я…ну…

— Он запретил тебе видеться со мной?

Уффф, так он об этом. Вообще, соблазн выставить себя несчастной Джульеттой и свалить все на дурной нрав Хейдена очень велик, но Аврора Смоллс не такая.

— Да… то есть нет. Это мое решение, Кларк, и Хейден здесь не при чем.

Лгунья. Еще как при чем. Чем больше я смотрю на разговаривающую звезду, тем все более невыносимым становится желание подойти и запихать язык ему в рот. А еще задрать футболку и облизать татуировку у него на груди. Всегда знала, что секс отрицательно влияет на работу женских мозгов, особенно если учесть, что половину из них попросту вытрахали. Так что вся эта чушь, творящаяся в моей голове — вина жалкого мозгового огрызка.

Кларк выглядит таким потерянным, что мне его практически жаль. Хотя чего его жалеть: парень зарабатывает кучу денег и от него фанатеют миллионы. Это же не он меньше чем через месяц вернется в комнату, размером со спичечный коробок, где под грудой одеял погребет свое хнычущее сердце. А хныкать оно точно будет, потому что мое состояние мне очень знакомо: когда при взгляде на парня краснеют щеки и сердце стучит как у зайца, страдающего тахикардией. Глупо отрицать очевидное: я запала на Хейдена, а моя вагина успела посвятить ему романтический сборник стихов.

— Пойдем пожелаем папе удачи, — тянет меня за мизинец Майкл. — Сегодня он должен показать лучшее время, иначе может сильно расстроиться.

Да уж. Хейден и в благостном расположении духа не ванильный сахарок, а уж если расстроится или разозлится…

— Удачи, пап. — Майкл тянет обе руки вверх, чтобы обнять Хейдена за шею. Наклонившись, тот прижимает его к себе и, что-то тихо сказав в ответ, целует в щеку. А я… я чувствую как грудную клетку начинает ломить от стремительно разбухающего сердца, а нос предательски покалывает. Эти двое вместе способны заставить даже камень превратиться в мягкого мишку.

— Удачи, Хейден. — бормочу, когда чемпион прекращает эти умилительные обнимашки и ставит сына на землю.

Чувствую как он выбуривает дыру у меня во лбу своими глазищами, но предпочитаю делать вид, что резиновые носы моих конверсов куда более увлекательное зрелище. А еще думаю о том, что если уж я начинаю смущаться в компании парня — дело совсем дрянь.

Гонку мы с Майклом, не отрываясь, на огромном экране, установленном на автодроме. Я не большой фанат автоспорта, но сейчас мне кажется, что в мире нет ничего более увлекательного. Как завороженная слежу за сменяющими на экране секундами и когда выясняется, что у Хейдена лучшее время, неожиданно для себя начинаю прыгать и визжать. Говорю же — четвертинка мозгов.

Когда машины возвращаются в гараж, мы с Майклом покидаем навес и идем встречать победителя. Едва я замечаю Хейдена в расстегнутом комбинезоне и мокрыми волосами, прилипшими ко лбу, сердце начинается дергаться в припадочных конвульсиях. Я испытываю гордость за него и невыносимое желание броситься на шею, а это совсем не те чувства, которые должна испытывать временная няня.

— Пааап, пааап! — взвизгивает Майкл, с разбега повисая на своем отце как маленькая цепкая обезьянка. — Я же тебе говорил, что ты приедешь первым.

Хейден прижимает сына к себе и смотрит на меня поверх его плеча. Красивый и сексуальный сукин сын.

Мою растекшуюся по губам улыбку не в силах смыть даже галлон пятновыводителя:

— Поздравляю, мистер Джонс.

Черт, вот для чего я это сказала?

Но Хейден едва заметно улыбается мне в ответ и подмигивает, от чего неугомонное сердце начинает бешено тверкать в груди.

— Мы с Авророй следили за тобой, пап! — восклицает Майкл по дороге в номер. — Она очень за тебя переживала.

— Неправда, — бормочу себе под нос. — Я болела за лягушатника Ожье.

Майкл смотрит на меня так, словно поймал за кражей денег у слепой старушки

— Ты же прыгала и визжала, Рора. — произносит с укором. Ох уж эти болтливые уста младенца.

— Спокойной ночи, Котенок. — говорит Хейден, поравнявшись с моим номером.

— Спокойной ночи, Хейден. Пока, Майкл.

Жду, что звезда скажет что-то еще, но вместо этого он поворачивается спиной, и они с сыном скрываются в соседнем номере.

Наивная распутная няня Аврора. Ну а чего ты ждала? Что для чемпиона три часа жаркой камасутры значило больше, чем просто трах? Ты же все и так прекрасно знала. Двадцать лет бок о бок с родственным кобелюгой Эриком не должны были тебя чему-то да научить.

Со вздохом отрываюсь от стены и плетусь в ванную, чтобы смыть с себя пот трудового дня и жгучее разочарования. Уже включаю воду в душе, когда раздается громкий стук в дверь… Пульс отсчитывает бит покруче африканских тамтамов, когда я возвращаюсь коридор и рву ручку.

— Что…

В молчании Хейден шагает через порог и бесцеремонно обхватывает ладонью мой затылок.

— Не мог не заметить, что ты хотела поздравить меня с победой, Котенок.

И потом говнюк целует меня. Так страстно и глубоко, что подгибаются колени, а пальцы скребут его плечи, чтобы мешком не рухнуть на пол от всплеска адреналина и головокружения. Бабочки порхают, цветы распускаются, солнце светит прямо надо мной, а моя романтичная вагина начинает декламировать стихи собственного сочинения.

Через минуту или час Хейден отстраняется и окидывает тяжело дышащую меня потемневшим взглядом:

— Сейчас гораздо лучше. Спокойной ночи, Котенок.

И прежде чем я успеваю растечься по пятизвездочному полу розовой сахарной лужицей выпускает меня из рук и выходит за дверь.

Аврора

— Сегодня последний день гонки, и после идем отмечать закрытие этапа с командой в местный бар. — сообщает Хейден, поглаживая рядом стоящего Майкла по плечу. — Ты тоже приглашена.

Я тоже приглашена. Как по команде под аккомпанемент винтажной песенки от Пинк в голове начинает вращаться скудная карусель моего гардероба. Божечки, сегодня я выйду в свет. И пусть это не прогулки с мороженым по мосту Оста Броне, но все-таки приятное разнообразие от чтения о рулевом наконечнике или часового просмотра сериала о девственнице-мексиканке, которую возжелал жестокий босс-тиран.

Вот только…

— А Майкл… — недоуменно смотрю малыша, радостно скалящего мелкие зубки, — кто присмотрит за ним?

— Майкл пойдет с нами, — невозмутимо откликается чемпион, изучая глазами мой рот, от чего перед глазами начинают плыть грязные непристойности. Например, как он проводит по моим губам пальцем, а потом языком… Уууу, стоп, стоп, похотливая нянька Аврора.

— А разве так можно? Я имею в виду…вдруг его не пустят..

Ответом мне служит насмешливый взгляд «Не забывай, что я тут красавчик-чемпион, которому дозволено все». Надеюсь, что в баре малышу по-крайней мере не нальют пива, если он назовет свою фамилию. И еще надеюсь, что Хейден и сегодня приедет первым и нам по-прежнему будет, что отмечать.

К счастью, звездуля приезжает первым, после чего разбредаемся по номерам и договариваемся встретиться через пару часов в вестибюле. В рекордно короткие сроки я принимаю душ и навожу красоту: немного завиваю локоны и крашу ресницы, свое прекрасное тело упаковываю в короткое черное платье и единственные привезенные каблуки.

— Правда, Аврора красивая, пап? — возбужденно восклицает малыш, дергая Хейдена за руку, когда я походкой от бедра подхожу к ним.

Звезда жертвует на пристальный осмотр моего вечернего туалета долгие секунды, так что мне хочется достать из кармана веер и начать томно им обмахиваться. Но так как никакого веера у меня нет, я банально краснею и снова отвешиваю дурацкий реверанс. Откуда вообще у меня взялась эта идиотская привычка?