Звезда+1 (СИ) - Салах Алайна - Страница 25

Я вдруг вспоминаю, какой резонанс имел звездный развод на небосводах СМИ, из-за того что те два года, что Лесли и Хейден были женаты, все бульварные газетенки наперебой называли их идеальной парой, а после строили кучу теорий по поводу распада их союза, где основной числилась измена автогонщика. А сатаной оказывается все это время являлась тупая корова Лесли. Она была той, кто ему изменила, а он благороден настолько, что воспитывает чужого сына как своего. Почему? Потому что за два года привязался к мальчику? Потому что у него сердце куда больше, чем я могла себе представить? Ничего удивительно, что все свои эмоции он свел к туалетному траху, уж даже если я, насмотревшись на приключения неутомимого пениса Эрика, решила завязать с каждым, кто способен вызвать улыбку противоположного пола. Бестолковая предосудительная нянька Аврора.

Я с детства ненавижу несправедливость и сейчас кулаки девчонки, выросшей в Рентоне, зудят от того как сильно я хочу их почесать. О нос коровы Лесли. К счастью, мне не приходится пытать тетю на ресепшене, потому что расположение коровьего номера я и так прекрасно помню. Игнорируя лифт, потому что сейчас мне кажется, что он едет слишком долго, взмываю на этаж и долблюсь кулаком в вожделенную дверь.

Лесли открывает через пару секунд и по ее стремительно скисающему лицу я вижу, что она не меня ожидала увидеть.

— Ждала своего бывшего мужа с пачкой денег на подносе, кукушка продажная? — рычу с порога и, сжав тощее плечо, запихиваю ее внутрь.

— У тебя что, обеденный перерыв, няня? — фыркает та, гордо задирая свой еще пока целый нос. — ты чего за моим сыном не смотришь?

Упоминание Майкла в моем состоянии — как самая красная тряпка для быка. Из носа валит пар, а рука сама смыкается на щуплом запястье.

— Твой сын? — дергаю Лесли к себе, от чего ее голова дергается как у резиновой куклы. — Да ты самая омерзительная женщина, которую я когда-либо встречала. Твою матку видно ангелы в аренду взяли, если ты смогла выносить такого ребенка как Майкл. Ты… беспринципная… алчная… порочная… жадная… ты кто угодно из самых страшных эпитетов, но только не мать. Тебе мало того, что ты продала своего сына, так ты продолжаешь это делать. Что у тебя здесь? — шлепаю ладонью по надувному шару, прикрытому тканью, от чего корова подпрыгивает и начинает верещать. — Кошелек? Новая сумка от дизайнера? Тачка? Что, мать твою, такого ценного может быть, ради чего стоит топтать две жизни: мужчины, который тебя любил и мальчика, который не сделал тебе ничего плохого?

Вся тяжесть последних дней накатывает на меня как огромный снежный ком, и голос предательски ломается:

— Деньги… ты пойми, они ведь когда нибудь кончатся, а малышу еще жить и жить. Ты уже разбила одно сердце, так не разбивай еще одно… Мать должна защищать своего ребенка, так хотя бы не мешай ему быть счастливым…

Воспользовавшись моим моментом слабости, Лесли отступает назад, и спрятав запястье за спину, начинает бормотать:

— Ты не понимаешь… мне просто нужны деньги… у Хейдена их много…он просто жалеет…

И тут мое окончательно сорвавшееся с цепи сознание выкидывает неожиданный финт: я начинаю сдирать с пальца кольцо, которое дарила мне мама на восемнадцатилетие.

— Возьми, — пихиваю ей его в руку. Нащупываю на шее цепочку с котенком и начинаю лихорадочно снимать и ее.

— Вот…еще у меня есть машина в Сиэтле…я могу продать ее и перечислить денег тебе на карту, когда вернусь. Только, пожалуйста, не говори ничего Майклу… не убивай в нем веру в людей.

Лесли непонимающе хлопает глазами, переводя взгляд со своей ладони на мое зареванное лицо, после чего, дернув плечами, бормочет:

— Сумасшедший дом.

Пока я безуспешно пытаюсь привести дыхание в норму, вкладывает мои сокровища обратно мне в ладонь и ворчливо лопочет:

— Ради Бога, не нужны мне твои деньги. Я хотела, чтобы муж мне заплатил. Несправедливо как-то, что у него все в шоколаде после развода, а перебиваюсь на съемной квартире.

— Так ты ничего не скажешь Майклу? — с надеждой смотрю на нее.

Лесли отводит глаза и подталкивает меня к выходу.

— Не скажу, не скажу. Если ты сейчас же уберешься из моего номера.

— Ты обещала. — успеваю сказать, до того как дверь перед моим носом захлопывается.

Разворачиваюсь, чтобы пойти к себе и тут же встречаюсь глазами с Хейденом. Оцениваю его состояние, с удовлетворением отмечая, что звезда не выглядит разгневанным или расстроенным. Сейчас он собран и спокоен.

— Я заходила поговорить с… ээээ — лепечу, встречаясь с ним взглядом. Теперь, когда я знаю правду, желание прикоснуться и обнять его усиливается стократно, и мне приходится засунуть ладони в карманы джинсовых шорт, чтобы его усмирить..

— Я даже не сомневался, Котенок. — ровным голосом произносит Хейден и указывает пальцем на дверь: — Позволишь мне пройти?

Кивнув, отхожу в сторону, позволяя ему постучаться в номер к корове, и после того как дверь закрывается, еще минут пять глазею в коричневое полотно, молясь, чтобы Лесли не нарушила свое слово.

Хейден покидает номер экс-супруги через полчаса. Я знаю это, потому что все время не отлипала от своей двери, прислушиваясь к малейшему звуку. Не в силах больше терпеть, вываливаюсь в коридор и перехватываю его руку:

— Ну, что она сказала? Я поговорила с ней, и она обещала ничего не говорить Майклу.

Хейден несколько секунд изучает мое лицо и на его губах появляется теплая улыбка, от которой у меня перехватывает дух, а сердце начинает стучать как поезд по рельсам.

— Она поклялась, что сохранит все в тайне. Все благодаря тебе, Котенок.

Я даже не помню, когда в жизни так радовалась. В животе бурлит такая радость, словно мне четыре и я увидела задницу Санта-Клауса, застрявшую в трубе.

— Я всегда говорила, что если нормально потолковать с человеком, — на радостях позволяю себе хлопнуть его по плечу. — то всегда можно донести свою точку зрения. Даже если этот человек — корова Лесли.

Хейден протяжно вздыхает, но тем не менее продолжает улыбаться:

— Ты как всегда права, Котенок.

Хейден

Едва дверь за Котенком захлопывается, скрывая ее довольную мордашку, достаю телефон и набираю номер своего юриста:

— Дэйв, мне нужно, чтобы ты в течение суток был в Бастии и привез с собой договор о неразглашении, о котором мы с тобой говорили. И проследи, чтобы пункт о неустойке, которую должна будет выплатить Лесли в случае нарушения условий договора исчислялся шестизначной суммой.

Пять минут назад я согласился выплатить экс шлюхе-жене половину требуемой суммы в обмен на письменное подтверждение, что она навсегда уберется из нашей жизни, и она, поскрипев винирами, это приняла. Может и, правда, трюки Котенка на нее подействовали. По тому, что я понял из невнятного шипения тупой коровы, Аврора хотела пожертвовать все свои нехитрые богатства, чтобы защитить Майкла. Трогательный отважный кошак.

Я бы сэкономил кучу нервов и денег, если не был таким тупым и три года назад оформил откуп документально, но я был слишком выпотрошен свалившейся на меня правдой и разводом, чтобы включить мозги. Все чего я хотел — это того, чтобы костлявое чудище, которое я имел несчастье трахать и называть своей женой, поскорее убралось из моей жизни, и я мог поскорее оттряхнуть с ботинок следы коровьего говна и сделать вид, что никогда не спал в хлеву.

Стою в коридоре в течение нескольких минут, пытаясь побороть желание постучаться к Котенку в номер. Даже не трахаться, а просто помолчать рядом с кем-то, кто знает правду. Хотя чего душой кривить — я бы и потрахаться был не против: за несколько дней пуританской диеты соскучился по сиськам Котенка и ее оргазмическим стонам. Слабовольно заношу руку, но в последний момент опускаю и, развернувшись, шагаю в свой номер, где Майкл уже целый час предается детской вседозволенности: в неумеренных количествах поглощает профитроли и смотрит мультики.

— Ты был у Авроры? — сын отрывает глаза от экрана и смотрит на меня с надеждой. Тоже попал в кошачьи силки — того гляди попросит купить домик с поилкой и годовой запас мяты.