Константинополь Тихоокеанский (СИ) - Осадчий Алексей - Страница 32

Отряд следопытов прапорщика Поскрёбышева (заслужил, да и грамотен, у меня с недавних пор полномочия наместника, могу в офицерские чины производить, до капитана, ротмистра и кавторанга включительно) теперь занимался исключительно отлавливанием маньчжуров, промышляющих на НАШЕЙ территории. Пленных гнали на работы во Владивосток. Жили подданные императора Поднебесной в бараке, под крепким караулом. А вот корейцы были задействованы на дорожном строительстве и, хотя к станице Константиновской на сей день, на май 1845 года от славного города Владивостока проложили от силы восемь вёрст более-менее похожих на тракт, начало великой дороге Владивосток — Санкт-Петербург было положено.

От амурских казаков привезли цыплят и котят со щенками. На фрегатах пара собак была, но два старых кобеля потомства дать не могли по определению, а корейские шавки доверия не вызывали. Свои нам тут нужны, как Бобики и Жучки, так Барсики и Мурки — русского разлива! Вроде «патриотично» пошутить изволил, когда прибыл мяукающе-гавкающий груз, но солдаты да матросы истово закивали, соглашаясь с не по годам мудрым вождём и в очередь выстроились погладить да поиграться с животиною.

В Москве открыли аж три пункта по записи желающих выехать на защиту и освоение российских окраин, сбору средств и нужных вещей для очередной Экспедиции. Как я и предполагал, старая столица в пику чванно-чиновному Петербургу горячо подержала призыв цесаревича Александра Николаевича и «процесс пошёл». Брата Сашу особенно впечатлил анекдот, который он и поспешил переслать мне фельдъегерской почтой. Московские купцы, получая новости из Томска и Красноярска, решили по примеру сибиряков, отчитанных великим князем Константином за гульбу и мотовство, «ужаться» в расходах и все предназначенные к очередному пропитию деньги внесли в фонд Дальневосточной Экспедиции, оставив только на самую дешёвую водку, которую и занюхивали рукавом, экономии для.

Потешно, но и символично в то же время.

А из Красноярска новости поступали замечательные — все «крышуемые» мной золотопромышленники усердно «делали взносы» и Павел Артамонович Забелин, ставший моим полпредом на золотой земле енисейской, боялся покинуть «Княжеский городок», отрядив на его охрану практически всю полуроту лейб-гвардии Финляндского полка. Самородков и золотого песка «натащили» в общей сумме более полутора миллионов золотых рублей и отставной флота лейтенант в прямом смысле спал на золоте, страшась за сохранность сундуков. Оттого и не ехал Павел Артамонович с инспекцией в Енисейск, где начали пробивать тракт до Томска. Из будущих «Сибирских Афин» в сторону Енисейска также пошли дорожные артели.

В письме к брату пошутил, что если дорожники не найдут друг друга на сибирских просторах получится ДВЕ дороги от Томска до Енисейска. Москва с месяц хохотала над анекдотом века двадцатого — Саша его, конечно же озвучил.

Литке заверил, что пост председателя Русского географического общества безусловно останется за мной, а Фёдор Петрович заместит покамест воспитанника, осваивающего новые земли империи. Также Литке писал, какое большое впечатление произвело на петербургское чиновничество снаряжение экспедиции от Красноярска до устья Енисея на средства великого князя Константина. Забелин, даже сидя на сундуках, нашёл людей для сложного предприятия, грозящего затянуться от трёх до пяти лет. Если ещё и в Архангельске зашевелятся, то первый отрезок Севморпути, начнём по серьёзному осваивать году так к 1850-му. «Диану» и «Палладу» отправил в Шанхай, продовольственный вопрос он первоочередной. Командиры фрегатов имели чёткие инструкции как поступать с «несговорчивыми» китайскими таможенниками и прочей чиновной сволочью. Взяток не давать, на потом и на завтра дела не откладывать — не останавливаться перед применением силы. В данном случае — мордобитии особо борзых китайских бюрократов-коррупционеров. И десантные партии сформировать на всякий случай и расчёты артиллерийские чтоб были наготове. Мало ли. Потому и погнал сразу два фрегата, чтоб у просвещённых мореплавателей не появилось соблазна утопить одиночный русский корабль и списать на неизбежные на море случайности. Невельской, получив «Аврору» занимался исследованиями Сахалина, решив обойти остров, высаживая, а затем забирая партии разведчиков.

Я Геннадию Ивановичу всецело доверял и из казённых средств выделил деньги на строительство небольшой верфи в Николаевске-на-Амуре, — гонять браконьеров на фрегатах очень уж дорогое удовольствие. Вооружённые шхуны с военными командами — самое то. Пойманных за браконьерским ловом япошек приказал даже не возвращать на историческую родину — ташить на Сахалин, дороги пускай строят за миску риса. Да, такой вот я негодяй, расист и империалист. Ну, нету народу на Дальнем Востоке! НЕТУ! В Сибири и то не хватает рабочих рук, а у нас с «трудовыми резервами» на порядок хуже, чем в тех же Томской и Енисейской губерниях.

Ах, Америка, Аляска да Калифорния. Не добраться мне до вас в этом году — негоже царскому сыну сбегать от возможной войны. Небольшой шанс, что цинцы навалятся на нас, пользуясь немногочисленностью русских отрядов, всё-таки был. Тем более их могут подзудить англичане и американцы, недовольные заявкой Российской империи на кусок Тихоокеанского пирога. Именно поэтому я и не дёргался, не рвался договариваться по прокладке «коридора» на Панамском перешейке для скорейшей переброски грузов из Атлантического в Тихий океан. Ничего, подождём. Америкашки скоро зацепятся с Мексикой, а золотишко в Калифорнии откроют через четыре года, если я своими активными действиями не «сдвинул стрелки». Мало ли — в форте Росс появилась воинская команда, пойдут разведчики вынюхивать что у соседей и наткнутся случайно на драгметалл. Одна надежда на Балтийский флот, который «поделится» боевыми кораблями и лучшими экипажами. Фёдор Петрович намекнул в письме, что после того как государь-император одобрительно высказался о старании Константина утвердить Россию на Тихом океане, «заслуженные адмиралы» не особо упорствовали в вопросе перевода части сил на Дальний Восток. Это хорошо, но мало. Своими силами строительство больших кораблей ещё долго не потянем, а единственную пока судостроительную верфь правильно решили в Николаевске-на-Амуре разместить. Там надёжнее — орда китайцев вряд ли дотянется. Хотя и Владивосток сдавать не собираюсь.

— Ваше императорское высочество, дозвольте доложиться! — Поскрёбышев, выслужив офицерский чин, очень старался «соответствовать», получалось пока не особо, но лиха беда начало.

— А, прапорщик, что-то быстро вы, трёх дней не прошло как в рейд отправились. И уже обратно. Кто же это, на важного пленника не похож. Здоровый однако оборванец, хотя и видно не из гольдов — типичная маньчжурская рожа.

— Вот ваше императорское высочество, золотишко.

— Ого, солидно. Неужели один намыл? Как его разговорить то, кто мало-мальски их язык понимает.

— Есть кореец, разбирает маньчжурскую речь. Привести?

— Не нужно. Сам веди дознание, постарайся узнать откуда золото, с кем работает, где берут продукты. Ну, не мне тебя учить.

— Так что, ваше императорское высочество, трое их было. Вот этот и два помельче. Тех сразу застрелили, а этот бежать, долго гнали. Не подвернул бы ногу — утёк.

— Шустрый значит. Ты, Прохор Сергеевич, (Поскрёбышев от поименования по отчеству распрямил плечи) поспрашивай эту бестию. Построже поспрашивай. Сильно построже. А золото по весу сдай в канцелярию. Половину стоимости в серебре получишь на свой отряд. Тебе тройная доля. Сейчас записку черкану.

— Так, ваше императорское, дело уж больно важное. Золото такой товар что всегда пригодится, а вдруг они там россыпь нашли. Я человек тёмный, из вчерашних солдат. Боюсь за такое важное дело браться.

— Ничего, господин прапорщик. Не боги горшки обжигают. Тебе в этих краях жить и служить, до капитана дорастёшь точно, слово великого князя. Потому и дерзай Прохор Сергеевич, впереди много лет службы. Начинай.

Самому вникать в дела нелегальных артелей не хотелось — время только терять. Нет здесь больших запасов золота, а намывать по крупицам — кто тогда Владивосток строить будет?