Призрачный престол (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 73

– Леди Элена Клавдия Крейтон. Если вам настолько это интересно, отец.

Лорд Андрас весь вдруг разом переменился, растерял свой насмешливый гонор. Отец Гарета внимательно поглядел на сына, хотел, видимо, что-то ему сказать, но вместо этого лишь скривился и вновь отпил из бутылки – а затем взял и с размаху швырнул ее в стену. Брызнуло во все стороны стекло, потекло вниз алой волною вино. Гарет безучастно проследил за этим и аккуратно отставил свою бутылку в сторону. «А не то, неровен час, тоже начну ею швыряться».

Благо, было с чего – он заметил, что его колотит крупная дрожь. Потолок надвинулся, сделавший очень низким, а из окон заглянула, осторожно принюхиваясь, темнота. «Похоже, в итоге я ей все же достался». К своему удивлению, Гарет больше не чувствовал ни страха, ни горести. Им завладела давящая, всеобъятная пустота. Может, отец и прав насчет неизбежного конца всех вещей?

– Мы уже сами запутались, кто нам друг, а кто враг, – тяжело проговорил Андрас Крейтон. – Запутались, потерялись, и, сдается мне, порядком потеряли себя. Изолгались. Я б сказал, мы утратили душу, да вот только она, странным образом, сын – последнее, что мы еще не изгадили.

– Как, вы вовсе не обрадованы? – поинтересовался у него Гарет, даже в этом безумном положении странным образом находя в себе силы проявить иронию. – Совсем, ни чуточки не испытываете удовлетворения? Мне казалось, еще недавно вы приложили немало усилий, желая добиться того же, чего столь недавно добилась ваша супруга.

– Я был зачарован, – нехотя буркнул отец.

– Ой ли? – наклонился вперед Гарет, захваченный внезапным для себя интересом. – Любые чары при желании можно преодолеть – особенно если ты сам чародей. Моя мать, например, справилась с магией, которую мастер Бирн против нее обратил, да и сэр Гледерик, помнится мне, тоже. А вы отчего-то не смогли и охотно начали за мной, собственным сыном, охоту. Что явилось причиной проявленной вами решимости?

Лорд Андрас старательно смотрел куда-то Гарету поверх плеча.

– Айдан сказал, – сообщил глава дома Крейтонов неохотно, – что ты мне вовсе не сын. Колдун наплел, будто Дунстан водил шашни с Эленой… еще тогда, в Карлайле, когда мы все находились у него на службе, и она крутилась возле него, восхищенная его блеском. И вот, говорит Айдан, он точно знает, Элена ему, мол, призналась, что ты бастард этого царственного ублюдка. По времени вроде сходилось. Ты рановато родился, недоношенным вроде, а если б Дунстан поимел ее прямо перед нашим отъездом из города… Тогда вполне возможно, думаю я. Рассказывал он убедительно, это я точно скажу.

– И вы поверили… Поверили этой сказке, милорд?

– Скажу откровенно, парень, – поглядел на него Андрас. – Ты мне никогда шибко не нравился. Хлипкий ты, в облаках вечно витал, в голове ветер свистит. Мы, Крейтоны, не такие. Мы воины. Мы люди меча. Знаем, с какой стороны за клинок браться. А тебя Дональд с трудом обучил, семь потов изошло, и то, едва натаскал, а уж сколько сил на то было потрачено. Больно ты щуплый, задохлик… уж не в того ли томного принца удался, себя я спросил? По мне так, вполне возможно. И не такая дрянь на свете случается, особенно в наши паскудные дни.

Гарет понял, что смеется – хриплым каркающим смехом.

Ему, наверно, стоило бы удивиться, не поверить и начать спорить, но сейчас Гарет понял, что ему совсем безразлично, правдива ли эта новость. Полностью наплевать. «Какая разница, кто из них мне на самом деле отец, если все они, без разбора, лживые твари?» И все-таки он нашел в себе силы на кривую саркастичную ухмылку, столь охотно разломившую губы.

– Так что же вы такое мне утверждаете, лорд Андрас? – продолжая издевательски, ему казалось, улыбаться, спросил юноша. – Я последний наследник этого проклятого трона, за который велось столько борьбы и пролито столько крови? Я законный король Регеда? Так оно, согласно вашим словам, выходит?

– Бестолочь. Покойник ты в любом случае, а никакой не наследник. Да и бастард, если Айдан не врал, а из бастардов так себе короли. Я не знаю, парень. Так сказал тогда Айдан… а он, теперь понимаю, охотно бы мне что угодно наплел, лишь бы на тебя натравить. Я и поверил, будто последний баран – давно уж подозревал Элену в чем-то подобном. Ты действительно какой-то не наш, не крейтоновский, не нашей породы… Да только какое это теперь имеет значение?

– И правда, думается мне, никакого, – раздался внезапно откуда-то сзади голос.

Гарет рывком вскочил на ноги, так и не поняв, откуда в его руках вдруг возник клинок, и обернулся. Шпага, на вид ничем не отличающаяся от утерянной, сама собой возникла в его ладони, блистая в полумраке клинком – точно так же, как являлся к Анвин, призванный неведомой силой, ее клинок. Рядом с лордом Андрасом тоже появился, соткавшись из пустоты, его излюбленный полуторник – и отец неторопливо поднялся, опираясь на рукоять.

Хотя дверь, через которую Гарет сюда вошел, оставалась закрытой, Дунстан из дома Кольдингов, последний, кто звался повелителем Регеда, как ни в чем не бывало стоял посреди зала, разведя руки в стороны и слегка улыбаясь. Юноша так и не понял, откуда он появился. Облаченные в просторные черные одежды, расшитые золотом и перехваченным в талии поясом, Дунстан не имел на виду никакого оружия – зато за его спиной обнаружилась Анвин, сжимавшая свой привычный тонкий клинок.

Гарет вдруг понял, что впервые видит Дунстана не сидящим на троне.

– Я заметил, – сказал мертвый король, рукой изящно обводя залу, – вы предаетесь беседе и пьянствуете? Налейте, в таком случае, и мне. Давненько мне не случалось выпить вина.

– Ваше величество, – выступил вперед Андрас, загораживая Гарета, – должен разочаровать, но если вы явились за этим молодым человеком, вы его не получите. – Его речь изменилась – сделалась церемонной, дворянской, манерной, разительная перемена в сравнении с недавней грубостью. Прежде Гарет видел отца таким лишь в минуты его наивысшей ярости. – Я уже допустил ошибку, – продолжал лорд Андрас, – поддавшись ревности и доверившись Айдану Бирну, и не намерен ее повторять. Не верю, что вашим устремлениям стоит потворствовать. Убирайтесь из нашего дома.

Дунстан тряхнул длинными волосами, не переставая щерить зубы:

– А я ведь слышал, господа, окончание вашей беседы. Ты не понятия не имеешь, в самом ли деле сей юноша порожден твоим семенем, и продолжаешь испытывать мое терпение, стоя у меня на пути? Похоже, мастер Бирн задурил тебе голову сильнее, нежели я полагал.

Андрас Крейтон взмахнул мечом, ловя на лезвии отблеск горевшего в очаге огня. Встал поудобнее, перевалившись с ноги на ногу, в защитную стойку. Несмотря на все выпитое им вино, отец Гарета вовсе не казался медлительным и неуклюжим. А впрочем, подумалось юноше, и так непонятно, способен ли мертвец по-настоящему захмелеть.

– Отпрыск мне этот юноша или нет, – произнес лорд Андрас равнодушно, – мне и вправду неведомо. Да и неважно, по большому счету – дела у нас с ним все равно не сошлись. Но зато я знаю прекрасно, с чего начались мои беды. С того самого богами проклятого дня, когда я поступил вам на службу. С беспутной минуты, когда вы увлекли меня блестящими перспективами бессмертия, о которых рассуждали с утра и до вечера, надрывая себе глотку. Это благодаря вам все сущее оказалось сейчас на краю и того глядишь через этот край перевалится. И масляный взгляд, которым вы провожали Элену… мою леди Элену, демоны вас раздери… этот взгляд я не забыл тоже. Уж извини, сучья тварь, но этого парня ты не получишь.

Улыбка Дунстана исчезла, как ветром сдуло. Тонкие пальцы сжались.

– Сучья тварь, значит, – произнес он. – Никакого вежества. Полнейшее пренебрежение правилами хорошего тона. Подобным образом, лорд Крейтон, аристократу, чей род насчитывает многовековую историю, разговаривать совсем не пристало. Подобным прискорбным образом свои чувства выражает чернь, выросшая в грязном хлеву… а впрочем, не уверен, существует ли между вами разница. Вы, провинциальные помещики, иной раз являете вопиющее непонимание этикета.