Призрачный престол (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 82

На сей раз, впрочем, он не стал прибегать ни к каким хитростям. Армию мертвых он собирал, оставаясь в собственном теле. На темную равнину, простиравшуюся посреди междумирья, Айдан вышел целиком во плоти, распахнув двери в пространстве прямо посреди своего столичного жилища. Дело предстояло непростое, а ему так было куда с ним проще управиться. Надежнее, что ли, когда играешь на треклятой флейте настоящими пальцами, настоящими глазами глядишь на мертвецов, явившихся тебе служить. Чародейство – наука эфемерная и полная скрытых преград, занятие ей как никакое другое дисциплинирует, взращивает осторожность.

Обратно Айдан возвращался тем же путем. Закончив говорить с Эленой, он взмахнул выхваченным из ножен кинжалом, рисуя в воздухе его лезвием сложную фигуру, и пробормотал несколько слов на латыни. Подлинной нужды их произносить не было, но он за годы практики уж как-то привык. Правильные слова, правильный порядок действия – все это располагало к достижению концентрации. Затем Айдан распахнул свой разум, позволяя вольно текущему потоку Силы наполнить его целиком, и коснулся, словно бы цепляя ее кончиком кинжала, одной из незримых нитей, составляющих ткань мироздания. Потянул нить к себе, удовлетворенно заметив, как в воздухе пролегает серебристая дорожка.

Холодный ветер ударил в лицо, почва под ногами слегка провалилась, словно он стоял не на каменистой вершине холма, а посреди песчаного карьера, и пустота в четырех шагах впереди вспыхнула, наполнившись не дающим жара, холодным белым огнем, знаменующим об открытии портала.

– Пошли ко мне, — сказал Айдан Элене. — Выпьем кофе, перекусим. Пожарю яичницу с беконом, все, как ты любишь. А кофе отменный, из как следует прожаренных зерен, горький, как моя жизнь. Ты, поди, устала с дороги — не помешает взбодриться. Могу даже ванную предложить, а то боюсь представить, сколько ты лет не мылась вообще.

Хотелось быть вежливым – а прозвучало, к досаде, довольно глумливо.

— Смеешься? – покосилась на него сестра. — А твои солдаты? Тут останутся или с нами пойдут? У тебя не очень просторно, — не удержалась Элена от ответной шпильки, – вряд ли такое войско поместится. А столицу захватывать ты уже передумал?

— Захвачу, куда денусь, дай только перекусить и обмыться, пропотел до исподнего. Нет, правда, куда нам спешить? Начнем к вечеру, когда лорды и генералы перепьются в своих покоях с любовницами, ну или за карточным столом соберутся, или как они время проводят. Кто ж такие дела устраивает с утра пораньше? А солдаты да, здесь постоят, никуда не денутся. Они ж все равно зачарованы. Есть им не надо, спать им тоже не надо, разбежаться не разбегутся. Ну так ты идешь или нет?

После короткого колебания Элена кивнула и обхватила пальцами его протянутую левую руку – ту, в которой не было кинжала. Айдан еще раз взглянул в непривычно молодое лицо, мимоходом подумав, как постарел и загрубел кожей за минувшие двадцать лет он сам, и шагнул вместе с кузиной в сияющую воронку портала.

Ворота в пространстве, открытые неопытным чародеем, зачастую нестабильны. Могут привести совсем не туда, куда намеревался попасть отворивший их маг — закинуть на другой край света или вовсе схлопнуться, навсегда оставив воспользовавшегося порталом чародея в плену безвременья. Айдан неопытным колдуном не был -- он изучал магию долго и кропотливо, с юных лет, когда она сделалась для него наиглавнейшим из всех возможных занятий, и вплоть до нынешнего сорокатрехлетнего возраста, постоянно стараясь в ней совершенствоваться. Потому и мог более-менее увериться в результате.

Последовало короткое головокружение, чувство дезориентации, верх и низ словно поменялись местами, а темная равнина, озаренная блеском молний, исчезла, сменившись бешеной круговертью затанцевавших перед глазами огненных вспышек. Элена что было силы вцепилась в его запястье, но не издала ни малейшего звука, а сам Айдан покрепче обхватил пальцами Клэг, опасаясь, что выпустит и потеряет ее – здесь, посреди забурлившей вокруг вселенской пустоты. Он имел лишь самое смутное представление, что представляет собой так называемое подпространство, которое им с Эленой приходится сейчас преодолевать, пробивая в нем червоточину – и не хотел бы искать здесь и без того с немалым трудом добытый артефакт.

К счастью, переход занял не больше минуты. Мигающий свет померк, бешеное вращение успокоилось, реальность вновь обрела привычные объем и форму. Из тумана смазанных очертаний проступил, обретая вещественность, его заклинательный покой, свидетель многих проведенных в нем медитаций – и не меньшего количества возлияний с кувшином вина, устроенных в те дни, когда голова уже начинала трещать от изготовления на заказ бесконечных приворотных зелий и лекарств. Не состоя на службе ни у одного знатного лорда, он охотно принимал заказы у зажиточных мещан и работал в поте лица, занимаясь алхимией и медициной, чтобы находить возможность на покупку действительно ценных книг, посвященных искусству магии. Когда денег на книги, невзирая на регулярно выполняемые заказы, не хватало, приходилось вспоминать молодые годы и красть их прямо из столичной библиотеки. Благо тамошние сторожа не отличались особенной бдительностью.

Айдан замер, придерживая рукой все еще кружащуюся голову и оглядывая книжные стеллажи с плотно пригнанными друг к другу корешками; загроможденный ветхими манускриптами полукруглый письменный стол, поставленный напротив окна; выбеленный временем человеческий череп, используемый в качестве пресс-папье; разместившийся на каминной полке десяток бутылок с бренди и виски; сваленные на полу подушки; застеленную медвежьей шкурой кушетку. За окном хмурился ненастный полдень, по стеклу молотил дождь. Стеклянные окна – еще одна необязательная, но все-таки необходимая трата, уступка сожалениям по аристократической юности, когда имя Бирнов еще пользовалось уважением среди дворянства.

Элена, заметил Айдан, выглядела очень бледной и тяжело дышала, как если бы переход через портал дался ей тяжелее, чем ему. По ее вискам крупными градинами катился пот. Кузина сделала осторожный шаг и немедленно покачнулась. Айдан поспешил поддержать родственницу за локоть, но та решительно вывернулась.

– Не бойся, не рассыплюсь на кусочки, – проворчала Элена. – Просто самую малость от всего отвыкла. От мира живых. От этого места. От того, чтобы быть собой. Хорошо ты здесь устроился, – добавила она, тоже осмотрев покой. – Когда я здесь гостила в последний раз, и половины этого книгохранилища не припомню.

– Покупал то здесь, то там, где получится. Сама понимаешь, это все ерунда по сравнению с тем, что нам причиталось и что мы потеряли. – Айдан замолчал, вспоминая семейную библиотеку в отцовском доме, занимавшую огромный двухэтажный зал, тянувшуюся вдаль ровными рядами шкафов, собираемую их предками на протяжении пяти сотен лет. Там имелись манускрипты со всех уголков света, даже из баснословной Чайны, Сиама, Кушана и иных отдаленных стран. Ее, как и все фамильное поместье, располагавшееся в северной части Эрина, род Бирнов утратил решением короля Ульстера. Отца, лорда Даррила Бирна, в цепях притащили к королевскому трону, обвинили в занятиях черной магией, отрубили ему голову на эшафоте. Кары не избежали и кузены, вместе с лордом Даррилом занимавшиеся чародейскими науками, пытаясь познать тайны некромантии, секреты жизни и смерти. Один Айдан уцелел, бежав в более вольнодумный Придейн, да еще Элена, своевременно выданная замуж в Арморику. – Впрочем, это все пустое, – сказал чародей, насилу отгоняя воспоминания. – Скоро я сделаюсь королем, и наша семья наконец займет положенное ей по праву место.

– Кто станет носить корону, занимает меня меньше всего, – тон кузины сделался неприятно сухим. – Куда важнее, сможем ли мы разобраться с последствиями шалостей Дунстана… и наших собственных. Где там, говоришь, твой кофе… я охотно хлебнула бы кружечку или две.

– Пошли, я немедленно им займусь.

Он двинулся было к порогу – и вдруг остановился на середине комнаты, медленно завершив шаг. Каблук сапога глухо стукнул по паркету, пальцы сошлись на рукояти меча, не извлекая его, впрочем, из ножен. В воздухе повисло слабое, едва заметное восприятию напряжение – его словно бы пронизывали незримые электрические разряды. Кожи коснулась тревожащая свежесть, несколько прядей шевельнулись на лбу. Айдан поспешно развернулся на каблуках, приложил палец ко рту, сделав кузине знак молчать. Элена, заметив его напряженность, кивнула и попробовала было извлечь саблю из ножен, но Айдан, в одно мгновение оказавшись рядом, перехватил ее руку.