Золото Русской Калифорнии (СИ) - Осадчий Алексей - Страница 30

Будете смеяться, но подействовало. Во всяком случае в южных штатах — точно. Действительно был номер газеты «Русская Америка», действительно я поучал «глупых рудознатцев». Дикси проверили, нашли подшивку газеты — да. есть такой номер! И сразу «шепнули» своим — не усердствуйте, не рвитесь в первые ряды, пускай янки на русские штыки насаживаются…

Сработала закладка! Через семь лет. но таки сработала!

А тут ещё пара русских клиперов затерроризировала штаты Мэн и Массачусетс, ускользая от американской эскадры и сея хаос. Один большой минус — к превеликому сожалению, спровоцировали мы северян, которые сейчас усиленно вкладываются в строительство военного флота. Через пару лет, а то и через год уже они будут хозяевами Атлантики. Одна надежда — британцы не потерпят такого усиления «младших братьев». Ну а пока — хоть год да наш. этот год русская Калифорния у судьбы злодейки точно выиграла. Как оно дальше пойдёт — Бог весть…

— Сидите, Дмитрий Ефимович, — генерал-губернатор Русской Калифорнии жестом остановил попытавшегося вскочить при появлении высокого начальства поручика Кустова.

Молодой офицер, отложил костыли и передал подошедшему Образцову утреннюю сводку о положении дел на театре военных действий. Заканчивался декабрь и заканчивался год одна тысяча восемьсот пятьдесят пятый. Год восшествия на престол Императора Константина Первого, первый год Русско-Американской войны…

Дерзкий и безумный на первый взгляд удар русского калифорнийского корпуса сразу по трём направлениям дал существенный временной выигрыш. Дмитрий Кустов с полгода как в качестве тайного агента колесивший по южным штатам, узнал о начале войны в Алабаме. Под личиной немца-стеклодува. приискивающего место под небольшой заводик, желательно на паях с муниципалитетом, ибо начального капитала не хватало, Дмитрий, он же Фриц, «снимал» информацию о военном потенциале южан и настрое дикси повоевать за «златые горы Сьерра-Невада».

Сейчас, по прошествии времени, поручик мог только восхититься безупречно отыгранной «первой партией Марлезонского балета», — так его императорское величество Константин Николаевич назвал в переписке с Образцовым начальный этап войны.

Американцы ещё по осени 1854 года готовились весной года 1855 двинуть значительные силы для защиты «калифорнийских геологических партий», в которые организованно, через власти штатов, набирались тысячи и тысячи авантюристов, желающих быстро разбогатеть и получавших по длинному списку не только кирку лопату и снаряжение, но и оружие.

Если б им удалось добраться до русских владений, драка предстояла нешуточная. Конечно, первый удар калифорнийская губерния выдержала бы. но всегда лучше воевать на дальних рубежах, за сотни, а лучше за тысячи вёрст от родных домов и пашен.

Как только по южным штатам прошелестело страшное известие о коварном упреждающем ударе русских, уничтоживших гарнизоны в Сан-Франциско. Монтерее. Санта-Барбаре, о спешно покинутом Лос-Анджелесе, о мексиканцах, стреляющих вслед отступающим рейнджерам, воинственность золотоискателей, до сей поры громогласно обещавших загнать русского медведя в океан, сошла на нет.

Не то чтобы пылкие южные джентльмены испугались, — отнюдь! Но уничтожение эскадры покорителя Японии Меттью Перри и смерть отважного флотоводца заставили призадуматься о защите побережья Атлантического, коль на Тихоокеанском русские получили явное (пусть и временное) преимущество. Летом отряды ополчения южных штатов строили укрепления на побережье, готовясь к отражению десанта «варваров», выдали лопату и незадачливому «стекольщику Фрицу». Покидав землю с неделю. Дмитрий понял — карьеры во вражеском стане из землекопов вряд ли сделает, а собранные сведения передать Сергею Вениаминовичу надо как можно скорее. Бежать, точнее дезертировать, удалось с превеликим трудом. Народ, желавший составить капитал на золотодобыче, с фортификационных работ норовил улизнуть с первых дней, но маститые плантаторы в военное время ставшие полковниками и командирами отрядов ополчения, ввели хорошо знакомую им и достаточно эффективную систему сохранения личного состава. С надсмотрщиками, разумеется.

Благо русский шпион напросился в оружейную мастерскую, заявив о великих слесарных навыках и умениях. И пока высокое начальство (местный запойный кузнец) отлучилось пропустить стаканчик-другой, подпоручик Кустов был таков, уведя ещё и двух запасных коней, которые весьма пригодились. Это уже потом, оторвавшись на двести миль, Дмитрий «натянул» вторую личину — мормона-проповедника. спешащего в Дезерет, дабы под командованием преподобного Бригама Янга выступить против подлых подданных узурпатора Константина.

Одиссея разведчика едва не закончилась трагически. — в полусотне миль от Сан-Диего его из засады расстрелял свои же, русский дозор. Благо, хотели взять живьём, целили в коня, но правой ноге досталось трижды. Одна пуля перебила большеберцовую кость и гварции ротмистр Чагов. признав в бородатом исхудавшем, окровавленном бродяге офицера для особых поручений при генерал-губернаторе Русской Калифорнии сгоряча, но прилюдно обещал застрелиться, если Дмитрий скончается по дороге к целителю Пирогову.

Николай Иванович по указанию государя отбыл с эскадрой Истомина на театр военных действий. Сопровождали основоположника военно-полевой хирургии сто двадцать врачей и медицинских сестёр лично им отобранных. Один из учеников Пирогова. Савва Перфильев находился в драгунском разведывательном батальоне Чагова, что, по большому счёту, и спасло Кустова младшего от весьма вероятной ампутации.

Когда Дмитрия доставили в такой родной форт Росс, ныне Николаевск-Американский, он уже немного отошёл от ранения. Пирогов, пожурив как водится Перфильева за небрежность, провёл вторую операцию, пообещав раненому сохранить ногу, вот только танцевать не придётся более — хромота пожизненная, да на костылях передвигаться придётся как бы не более года.

Узнав, что молодой разведчик является самым что ни на есть калифорнийским старожилом и лично известен Константину Николаевичу, тогда ещё великому князю, хирург не преминул рассказать о визите императора на клипер, отданный для перевозки врачей через Атлантику.

— Представляете. Дмитрий, его величество при десятках свидетелей обращается к капитану второго ранга Заботкину с просьбой уберечь нас от гибели в пути, если же так случится, что боя не избежать, а превосходство неприятеля будет велико, — спустить флаг и сдаться.

— Не может быть!

— Святая правда! Заботкин побледнел и говорит, — не сумеет такого приказа исполнить, просит освободить от командования клипером, прямо здесь, в Кронштадте.

— И что великий князь, ой. государь?

— А его величество отвечает, что понимает боевого офицера и возможный позор берёт на себя. Что из плена доктора вернутся, из пучины морской вряд ли, а сохранить мозг нации — значит сохранить саму нацию! Вот так-то, Дмитрий! МОЗГ НАЦИИ! Не я — Государь так сказал!

— Константин Николаевич, он такой!

— Ничего, господин поручик (сразу по возращении разведчика повысили в чине) потерпите немного. Так больно? А эдак? Ну. всё. голубчик, всё. А вам помимо «Владимира» за секретную миссию, причитаются, как я понимаю, ещё и «калифорнийские ордена». Да ещё, поди, все три?

Дмитрий покраснел и кивнул. Генерал-губернатор недавно объявил, что по повелению Константина для Русской Калифорнии устанавливаются собственные знаки отличия. Первый с изображением императора Константина Первого и надписью «РУССКАЯ КАЛИФОРНИЯ», второй — просто знак «РУССКАЯ КАЛИФОРНИЯ. ЗА ОТЛИЧИЕ» и третий — «РУССКАЯ КАЛИФОРНИЯ — 10». Если со знаками за отличие и за десятилетнюю беспорочную службу на заокеанской территории всё было ясно-понятно, то прикрепить на грудь державно насупившегося Константина могли лишь лица, принимавшие участие в тон или иной степени в захвате территории Калифорнии у Мексиканской республики. Кустов младший, несмотря на молодость лет успел отличиться в ту кампанию, и был в списке немногих избранных. Ну да, немногих — это сейчас за полета тысяч штыков в распоряжении генерал-губернатора, а тогда счёт на сотни шёл. иногда и на десятки. Как быстро летит время, «десятка выслуги» скоро наберётся, не уволят же боевого офицера из армии в самом начале великой и наверняка затяжной войны по пустячному ранению. Уж в обороне, защищая родное Беловодье он всяко сгодится. Хотя генерал-лейтенант Образцов сразу успокоил — проверенными в деле офицерами не бросается, быть поручику Кустову адъютантом при губернаторе до полнейшего излечения.