Продам кота (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 24

Когда площадь стала скандировать, перекрикивая музыку: «Виктория! Виктория! Виктория!», воодушевился даже Вильгельм. Я всегда знала, что в этом коте есть скрытые таланты, но что он так классно умеет бёдрами двигать… Вау!

Закончили мы искромётной импровизацией, и это было так, будто в нас вселился один и тот же бес, и он так зажёг танцпол, что запахло жареным! Честное слово, мне никогда ещё не было так весело, так легко, так просто, и ни один партнёр так не понимал мои мысли, как этот надменный гнусный кот — словно читал их. Впрочем, с партнёрами мне обычно не везло.

Когда мы закончили, я еле успела поднять Вильгельма: нас подхватили на руки и принялись качать. «Виктория! Виктория! Виктория!»

О-о-о, это был экстаз!

— И Вильгельм! — пыталась докричаться до них я, но меня не слышали.

Тишина настала, только когда меня донесли и поставили к герцогу на сцену, уже совершенно обычную, без иллюзии звёздного неба.

— Ну что? Отдадите моего телохранителя? — выдохнула я.

Глядя на меня, как на чудо света, герцог пробормотал:

— О да… — А потом бухнулся передо мной на одно колено и выпалил: — Виктория! Будьте моей женой!

Зрители слаженно ахнули.

А мне впервые стало страшно.

— Я-а-а… вообще-то… здесь только за ним, — я ткнула пальцем в Стивена, который выглядел не менее обалдевшим, чем горожане. — И…

А у герцога в глазах читалось: «Богиня!», когда он выдохнул:

— Прошу!

— Э-э-э…

— Скажи «да»! Скажи «да»! Скажи «да»! — тут же взорвалась площадь.

Не-е-ет!

Но, чёрт возьми, красивый, богатый, ещё и герцог (почти принц, а?), изумрудов вон у него сколько. И танцует как! Когда такой вот человек сам делает тебе предложение, даже умоляет, отказать очень сложно. Нет, сразу замуж, конечно, я не пойду, но, может, дать ему шанс? Не каждый день передо мной на колени падают. Да ещё и такие мужчины!

— Скажи «да»! Скажи «да»! Скажи «да»!

Я заглянула в яркие умоляющие глаза герцога… И кивнула на его партнёршу, которая теперь стыдливо стояла в сторонке:

— А она?

— Сестра! — подсказала мне толпа.

Ну, если сестра, то, может быть…

— Мьа-а-а-а! — на сцену вылез, точнее упал с моих рук кот. — Йа-а-а-а-а!

Площадь снова замерла. А Вильгельм, стоя на задних лапах, всё ещё в платье, принялся махать передними, словно грозился выцарапать герцогу глаза.

— Ах, вы уже обручены, — грустно вздохнул герцог, глядя на нас.

— С кем? — опешила я.

— Мьа-а-а-а!!!

По выразительному взгляду толпы и крику самого кота даже я всё поняла.

— С тобой? Да ты охренел?!

Закончить я не успела: снова взвизгнули трубы, и герольд объявил дуэль оконченной. Пока Стивена развязывали, герцог поднялся, поцеловал мне руку (чем отвлёк от выяснения отношений с котом) и вежливо предложил:

— Госпожа Виктория, вы же не откажетесь провести ночь в моём дворце? Обещаю безопасность вам и всем вашим спутникам. А также очень, очень тёплый приём.

Огонёк у него в глазах мне не понравился, но я глянула на Стивена: тот именно сейчас пошатнулся и ухватился за ближайшего стражника. Чем-то нехорошим его опоили… Тоже мне защитничек из него сейчас. Надо бы парню отлежаться.

— А лекаря моему телохранителю пришлёте?

— Как пожелаете, госпожа. Так вы согласны?

— Да… — всё ещё с сомнением ответила я.

А музыканты исполняли ламбаду на бис, и площадь дружно вспоминала мой танец. Надо сказать, получалось у них лучше, чем у меня.

— Прошу вас, Виктория, — Антоний подал мне руку и, светясь, как то солнышко, что только что зашло, повёл меня к воротам.

Кот на этот раз пошёл сам.

Так я и оказалась во дворце самого танцующего герцога этого яркого, сумасшедшего мира.

Сумерки сгущались вокруг изумрудных колонн и статуй, которые мне очень хотелось рассмотреть получше, но герцог постоянно меня отвлекал. Антоний что-то говорил, но это полбеды — он смотрел на меня такими голодными глазами, что я пожалела о забытом на площади сером плаще. Будто Его Светлость месяц жил в джунглях, а теперь увидел «Макдоналдс». Вносил свою лепту и кот, который шёл молча, но очень выразительно пыхтел. А уж хвост его так и взбивал воздух!

— Госпожа, вам покажут ваши комнаты, — сказал, наконец, Антоний, и я с облегчением выдохнула. — Я жду вас к ужину, Виктория. — И снова с поклоном поцеловал мне руку.

А у меня к щекам прилила кровь, как у какой-то малолетней девчонки… Боже, да я в тринадцать со своим первым парнем так не смущалась!

Дворец герцога таинственно сверкал в свете свечей и, несмотря на свои размеры, огромным и неуютным не казался. Обычно в просторных помещениях на меня накатывает тоска: против воли чувствую себя потерянной и маленькой, как насекомое. Не страшно, нет… просто не по себе.

Здесь такого не было. Может, от большого количества мебели, может, от безделушек, то тут, то там сверкающих конечно же изумрудами, но дворец казался уютным и не таким уж огромным. Мне особенно понравилась комната, где меня поселили — ну прямо как из музея её целиком вытащили! Кровать под балдахином, туалетный столик с пасторальной сценой: развратного вида пастушка пристаёт к рыжему юноше-магу. Тот, конечно, не против… И эти флакончики, шкатулочки, гребни, — ну прелесть же! И алые розы в хрустальной вазе я оценила.

Но куда больше я оценила ванную. Как таковой ванны там не было, зато имелся бассейн — по исходящей паром воде плыли лепестки роз (сварились, наверное, бедняги), и нырнуть в него легко можно было с головой.

Что я и сделала, сняв, наконец, чересчур откровенное для этого мира платье. С большим облегчением!

Боже, как я устала… И как же хорошо после тяжёлого, хлопотного дня поплавать в горячей водичке с лепестками роз! Я долго там плескалась, пока не вспомнила, что герцог что-то про ужин говорил. Есть мне тоже хотелось весьма и весьма. Пришлось вылезать.

Завернувшись в заранее приготовленный кем-то халат, я вышла в комнату, приглаживая мокрые волосы, и первым делом натолкнулась на сердитый взгляд Вильгельма. Кот ещё и фыркнул, а потом демонстративно отвернулся. Ну и ладно, подумаешь!

А вторым я встретила Стивена — непривычно взволнованного. Парень ещё и сразу потупился, чем совсем сбил меня с толку. Его тут что, подменили? Или у Стивена поведение меняется раз в сутки, как у… не знаю, оборотня?

— Виктория, — тихо произнёс Стивен. И вдруг сполз с дивана на колени. Я отшатнулась, а парень выдохнул: — Спасибо!

— Не за что, ты только встань, а? Пожалуйста!

Стивен медленно поднялся и снова посмотрел на меня. Странный, непростой у него был взгляд, и мне от него стало не по себе.

— Прости, — выдавил парень. — Я думал убить тебя, а ты мне жизнь спасла.

— А? Ну… — Я замялась. Слов не было. — Я… Эм… Да мне не сложно!

Стивен покачал головой.

— Ты не понимаешь. Я твой должник.

Я пожала плечами.

— Да ладно, отвадишь от меня кого-нибудь из своих коллег, и мы в расчёте.

Стивен снова посмотрел на меня — тем самым странным взглядом.

— Ты правда не понимаешь. Никто никогда не стал бы делать для меня того, что сделала ты.

— Да говорю же… Стивен, ну правда, я бы не ушла, зная, что тебя тут мучают! Ты из-за меня сюда пришёл…

— Не совсем так…

— Да какая разница! Просто прекрати меня благодарить, ладно? Я ровным счётом ничего такого не сделал. Мне знаешь как танцевать понравилось! Считай, ты был предлогом.

Тут он наконец-то улыбнулся — не совсем той, привычной, открытой улыбкой. Эта была ломкая, грустная даже. Но когда заговорил, голос звучал весело:

— Теперь я верю, что ты из другого мира.

— А раньше не верил?

— Ну знаешь, Виктория, не каждый день на тебя с неба иномирянки падают.

Я покивала. Наткнулась на задумчивый взгляд Вильгельма, поглубже запахнулась в халат.

— Да, если хочешь ужинать с герцогом, у тебя полчаса, чтобы собраться, — заметил Стивен, глянув на странную конструкцию, похожую на песочные часы… Много песочных часов — или перегоночный аппарат?